момент, я произвёл выстрел в небольшую щель между металлическими балками, вырубив одного из трёх наступавших, двух других я видел мельком, но сейчас никак не мог засечь. В это же мгновенье в сторону двойки шестого отряда полетели гранаты, я попытался их отстрелить, но нервное напряжение давало о себе знать, я просто оба раза промазал. Взрывы импульсных гранат вырубили последнюю группу прикрытия, я оставался один, я был на прицеле, надо было что-то делать, и я просто не знал что.
Отступить? Нет. Меня на отходе тут же выцелят и прикончат.
Продолжить сражаться? Как выход, но долго ли я смогу держаться?
Выскочить на них с гранатами в руках? Можно, но тогда я, гарантированно, труп. Условно.
И я решил совершить последнее. Сорвав гранату со своего пояса, а потом вторую с пояса Лаки, я выскочил в комнату, где были остатки врага. Они ожидали этого хода, ожидали, что я вылезу и ринусь в атаку на них… но не думали, что я разбросаю гранаты в разные стороны. А что? Увеличить радиус поражения — благое дело, всё равно в меня уже попали, ноги уже дёргает, а вопль боли вырывается из моей груди.
И, наконец, когда гранаты сработали, меня накрыла тьма.
Глава 12
В себя я пришёл уже в комнате ожидания без брони, без оружия. Рядом со мной лежало ещё несколько человек с нашего взвода, так что я был не последним, мы тут ещё точно проторчим недолго. Поднявшись на ноги, я осмотрелся получше. Десять человек так ещё и не пришли в себя, один, тот самый герой, что вытолкнул самоубийцу, умудрился себе вывихнуть шею, но вроде обошлось, живой, на ногах стоит, только руки поднять не может. В остальном норм.
Все были на взводе, ведь этот тест определял, повторят нам эти три месяца обучения, либо переведут на следующий семестр. А ещё это чувствовалось хорошо благодаря тому, что у нас так и не был отключён мысле-канал, так что я чувствовал всё напряжение.
Недалеко от меня ходила Рейвен, грызла ногти как маленький ребёнок. Никогда за ней этого не замечал… хотя я и не следил особо, и не хотел следить, мне по большей части было плевать на всех, с кем я обучаюсь, а сейчас… сейчас нас уже что-то начинает связывать, всех нас, меня и двадцать девять простолюдинов. Да и я уже особо на аристократа похож.
— Нервничаешь? — подошёл я к девушке, из-за чего ей пришлось остановиться.
— А ты бы не нервничал, если бы в твоей жизни происходило что-то важное? — фыркнула она в мою сторону, но даже взгляда не перевела, после чего опять начала расхаживать из стороны в сторону.
— Нервничал, ещё как, — с лёгкой усмешкой сказал я, усевшись на один из соединенных стульев. — Ты даже не представляешь, как я нервничал, когда принимал важные решения. А сейчас… ерунда, честно. Тремя месяцами больше, тремя месяцами меньше, это не особо имеет значение.
— А что тогда имеет значение, если не потраченное время? — гневно она посмотрела в мою сторону, быстро бросив взгляд, после чего скрестила руки под грудью и склонила голову.
— Потрачено ли это время с пользой, вот что важно, — совершенно спокойно пояснил я, смотря пристально в сторону глаз девушки, надеясь, что она поняла мои слова. — Ты можешь просто лежать на кровати, это время, потраченное без пользы. А можешь что-то сочинять, оставив строки после себя своим потомкам. Это уже польза, сомнительная, конечно, литераторы всегда… странноватыми казались для своих сверстников, но всё же. Мы тут учимся, мы сделали всё, что от нас зависело, чтобы пробиться на следующий год обучения, если нам скажут нет, скажут снова переучиваться, то нужно понять ошибки и снова пройти данный нам путь.
— Честно, Войд, — повернулась ко мне лицом Рейвен, — иди ты в задницу со своей моралью и философией! У меня отец сказал, что я должна обучиться, обязана! Иначе он прирежет мою сестру, как когда-то прирезал мою мать! Тебе не понять, что это такое — жить обычным человеком, ощущать постоянного страх за свою жизнь, страх за жизни других людей! Вы, чёртовы аристократы, только и умеете, что нежиться в лучах славы своей крови! Вас все ненавидят, вы все — моральные уроды!
— Спасибо, глаза ты мне не открыла, — пожал я плечами, отвечая весьма спокойно на её выходку, так как у девушки сейчас явно чуть ли не нервный срыв, а если не он, то очень близко к нему. — Но вот что я тебе скажу. Ты не знаешь того мира, в котором живут аристократы. Да, они сами себе создают проблемы, сами надумывают себе миллиарды теорий заговоров… но при этом там каждый день война, скрытая от глаз обычных людей. Например, чтобы легально завладеть моей планетой, меня отправили сюда, предварительно хорошенько чем-то протравив. Тут уже несколько раз меня пытались прикончить. И знаешь кто? Мой собственный брат. Так что твои жалобы на то, что там кто-то кого-то убьёт меня совсем не напугали и не разжалобили.
— Да ты просто ни хрена не понимаешь чувства обычных людей! — начала возмущаться девушка, шумно дыша ноздрями, которые аж вздымались от её потуг.
— Всё я понимаю, иначе почему моя планета считалась лучшей в секторе Греев? А? — с лёгкой усмешкой сказал я. — Слушай. Вот чем ты занималась во время своего отпуска? Пыталась хоть как-то противостоять своему отцу? Подожди, не отвечай. Я отвечу за тебя — нормально даже не пыталась. Вот я своему брату, который меня хотел убить на моей планете, объявив предателем Академии, противостоял. Я у него собственную планету вырвал из цепких лап, так как это, чёрт его дери, моя планета, я за неё отвечал, я отвечал за тот народ, что там проживал. А он всё начал губить, люди стали умирать стремительно, когда он захватил власть. И я целый месяц воевал за свою родную планету, понимаешь? Месяц в грязи, с переломами, а медицинского оборудования там не было такого как тут, с жуткими ранами и почти ежедневной беготней. Я сделал всё, что считал нужным, чтобы противостоять своему брату, мог убить его — убил бы, но он был очень далеко от меня. А что сделала ты, чтобы не жить в постоянном страхе?
— Я?.. — растерялась девушка, опустив обе руки, а мгновением позже на её глазах начали наворчиваться слёзы. — Ничего… я просто бесполезна… я могла прикончить ненавистного отца… но… не смогла… он же мой отец…
— Сначала реши, что ты хочешь