Читать интересную книгу Тайны Зимнего дворца - Н. Т.

Одно только отдѣленіе было обитаемо, и то былъ погребъ, въ которомъ прежній владѣлецъ отправлялъ требы своей секты. Крѣпкіе своды устояли противъ пламени, но все внутреннее убранство: образа въ дорогихъ окладахъ, съ драгоцѣнными камнями, богатый рѣзной алтарь, золотая и серебрянная церковная утварь, облаченія и т. п. все было разграблено полиціей и остались одни голыя стѣны. Долгіе годы таинственный погребъ пустовалъ. Не очень давно кто-то снова придѣлалъ замокъ, къ тяжелой дубовой двери, и каждый вечеръ видѣли мрачную фигуру подходившую къ двери; скрипѣлъ ржавый замокъ, дверь отворялась, неизвѣстный за ней исчезалъ и слышался звукъ запираемый толстой заржавленной задвижки.

Въ этомъ таинственномъ погребѣ, кромѣ входной двери, небыло никакихъ отверстій, такъ что наружный свѣтъ туда никогда не проникалъ. Въ прежнія времена и день и ночь теплились неугасимыя лампады передъ образами, а теперь царствовалъ непроницаемый мракъ. Погребъ только тогда освѣщался мерцающимъ свѣтомъ сальной свѣчи, когда его новый хозяинъ былъ дома. При этомъ слабомъ свѣтѣ можно было бы замѣтить женскую фигуру, прижавшуюся въ отдаленномъ углу и подчасъ, въ отчаяніи ломающую себѣ руки.

Это была бѣдная Наташа, которую старый разбойникъ Петровичъ держалъ здѣсь въ заперта, съ тѣхъ поръ, какъ свершилось убійство стараго Курдюбекова.

Онъ, сперва пробовалъ добиться ея любви лаской, обѣщалъ ей жемчуга, драгоцѣнные камни, бархатныя платья, но это не помогало, Наташа его отталкивала съ отвращеніемъ. Видя, что это неберетъ, Петровичъ хотѣлъ силой ее заставить сдатся, но отчаяніе придавало бѣдной дѣвушкѣ бодрость сопротивляться разбойнику. Онъ ее билъ до крови, таскалъ за косы, грозилъ ей смертью, по цѣлымъ днямъ морилъ голодомъ, но ничего не помогало, она его отталкивала по прежнему.

Сегодня старый негодяй, утомленный ея сопротивленіемъ, рѣшился или побѣдить или убить ее, такъ какъ онъ поклялся, что она никому не будетъ принадлежать кромѣ его. Цѣлый день онъ пропьянствовалъ въ знакомомъ читателю ренскомъ погребѣ. Часа въ четыре, когда ужь стало смеркаться, Трофимычъ снабдилъ его нѣсколькими бутылками вина и водки, а въ ближайшемъ трактирѣ, Петровичъ досталъ кое-чего съѣстнаго, сѣлъ на извощика и поѣхалъ, не говоря куда.

Макаровъ такъ же былъ въ погребѣ. Онъ много выпилъ и былъ совершенно пьянъ, такъ что тутъ же заснулъ, по крайней мѣрѣ, слышенъ былъ его равномѣрный храпъ. Когда Пе-

Петровичъ вышелъ, онъ проснулся, заплатилъ Трофимычу за угощеніе сдѣлалъ знакъ Товарову, и оба вышли.

Петровичъ отперъ дверь погреба и вошелъ. Наташа, при скрипѣ ржавыхъ петель вздрогнула, но не произнесла ни слова, а только плотнѣе прижалась въ углу, закрывая руками облитое слезами лицо. Однажды она пробовала бѣжать въ то время, когда разбойникъ отпиралъ дверь, но онъ ее замѣтилъ и оттолкнулъ съ та- кой силой, что она часа три пролежала безъ чувствъ на голыхъ камняхъ, и онъ даже испугался, думая не умерла ли она. Его скотская любовь проснулась и онъ смачивалъ ей виски водкой, пока она не пришла въ себя.

Сегодня какой-то зловѣщій огонь блисталъ въ глазахъ Петровича. Онъ зажегъ свѣчу, поставилъ на грязный столъ бутылки у яства и крикнулъ:

Ей, дѣвченка, ступай хрястать [20]. Ты навѣрно теперь проголодалась? Вѣдь два дня, какъ есть ничего не жрала! Видно, голубка, со мной плохія шутки!

Наташа не двигалась и продолжала хранить молчаніе.

Нетто ты не слышешь? Сюда, проклятая дѣвка! Сегодня мы позабавимся! У меня все есть, что можетъ утѣшить человѣка: хорошенькая дѣвочка и хорошее вино!

Ну, живѣй!

Наташа по прежнему не двигалась.

Разбойникъ схватилъ ее въ охапку, притащилъ къ стулу, и силой посадилъ ее къ себѣ на колѣни и хотѣлъ поцѣловать; но Наташа вырвалась изъ его объятій и толкнула Петровича съ такой силой, что онъ упалъ вмѣстѣ со стуломъ.

Негодяй всталъ, глаза его налились кровью, пошатываясь, подошелъ онъ къ молодой дѣвушкѣ: Вотъ какъ?! Ладно!! Я люблю сопротивленіе, бормоталъ онъ, это лучше, чѣмъ когда дѣвка, сразу, отдается! Но, довольно шутокъ, а не то…

Наташа на него грозно взглянула, говоря:

Прочь, извергъ!! прочь, убійца моего благодѣтеля!! Никогда…

Ха, ха, ха! засмѣялся Петровичъ. Если бы ты это сказала въ другое время, я-бъ тебѣ задалъ! Но сегодня, я женъ къ тебѣ любовно! слышишь ли? Поди-жь сюда! Не вѣрными шагами онъ подошелъ къ Наташѣ, вино и водка, выпитыя въ погребѣ, его разобрали и, къ счастію для нея, негодяй не твердо держался на ногахъ.

Дѣвушка бросилась въ другой уголъ, но разбойникъ не упускалъ своей жертвы; его животныя страсти разъигрывались все больше и больше, сопротивленіе его только разжигало. Онъ схватилъ Наташу и снова притащилъ къ столу. Онъ хотѣлъ ее заставить выпить водки, но она оттолкнула стаканъ, водка вся разлилась на столъ и на полъ.

Ха, ха! Ты не хочешь выпить, голубка? засмѣялся онъ. А все-таки придется, вѣдь когда я въ духѣ, оба должны пить. При этихъ словахъ, онъ ей откинулъ голову назадъ и вылилъ ей въ ротъ стаканъ водки. Хоть Наташа и стиснула губы, но все-таки водка проникла ей въ ротъ и она судорожно закашлялась.

Ну что, вкусно? сказалъ Петровичъ: а теперь я выпью изъ стакана, къ которому прикасались твои алыя губки. Онъ наполнилъ стаканъ, и залпомъ его опрокинулъ. Вотъ-такъ славно, а все-жъ не въ примѣръ вкуснѣе, когда хорошенькія губки прикасались къ стакану! А теперь посмотримъ, хорошо ли цѣловать эти алыя губки?

Онъ прижалъ свои толстыя чувственныя губы, къ губамъ молодой дѣвушки, напрасно защищавшей ихъ своими руками.

Ага! Вотъ такъ славно! Еще разокъ, подшутилъ разбойникъ.

Но, прежде чѣмъ онъ успѣлъ поцѣловать ее вторично, она вырвалась изъ его рукъ и дала ему такую полновѣсную пощечину, что онъ отшатнулся назадъ. Нельзя было предполагать такой силы у молодой дѣвушки. Въ это время, столъ опрокинулся, свѣчка погасла и воцарился полнѣйшій мракъ.

А, значитъ, ты хочешь забавляться въ темнотѣ, дѣвчонка, пробормоталъ разбойникъ опьянѣвшій отъ водки и животной страсти, и сталъ подкрадываться къ Наташѣ. Это по моему!

Дѣвушка старалась пробраться къ двери, но разбойникъ ее преслѣдовалъ.

Что?! Ты удрать хочешь голубка? сказалъ онъ дрожащимъ голосомъ: злоба его отрѣзвила. Нѣтъ, голубка, ты должно быть не знаешь Петровича! И онъ выхватилъ изъ-за голенища длинный острый ножъ. Онъ не могъ разглядѣть дѣвушку, но та инстинктивно предчувствовала ударъ ножа, и ощупью, вдоль стѣны, пробиралась къ двери, ея руки искали задвижку. Она ужь чувствовала надъ собой горячее дыханіе негодяя. Несчастная добралась до двери, ея нѣжныя руки ощупали задвижку, въ это время разбойникъ схватилъ ее грубой рукой и повлекъ къ себѣ.

Караулъ! помогите! закричала она.

Тутъ никто тебя не услышитъ, усмѣхнулся Петровичъ.

Помогите! помогите! повторяла дѣвушка дергая за задвижку.

Вотъ тебѣ и помощь! закричалъ разбойникъ, въ бѣшенствѣ и ножъ его съ размаху опусился.

Въ это самое мгновеніе задвижка отперлась, дверь отворилась и ножъ глубоко вонзился въ грудь человѣка, изъ раны брызнула кровь и на минуту ошеломила стараго негодяя; его лѣвая рука выпустила Наташу, и она выскользнула изъ его объятій.

VI

Онъ живетъ здѣсь, прошепталъ про себя Шервудъ, заворачивая уголъ Девятой роты, да здѣсь, я это знаю, достовѣрно.

У воротъ сѣраго дона сидѣлъ бородатый дворникъ, казанскій татаринъ, и лѣниво оглядывалъ улицу.

Князь, не живетъ ли здѣсь солдатъ? спросилъ Шервудъ, снимая шапку.

А ну его къ черту! грубо отвѣтилъ татаринъ. Откуда мнѣ знать, живутъ ли здѣсь солдаты! Да тутъ живетъ, по крайней мѣрѣ, до полусотни, а не то что одинъ.

Однорукій, прибавилъ, Шервудъ.

А мнѣ-то почемъ знать имѣютъ ли здѣшніе жильцы одну, двѣ или три руки? отвѣчалъ дворникъ. Въ нашемъ донѣ живетъ много всякой дряни.

Шервудъ сразу понялъ, что татаринъ былъ не изъ любезныхъ, но его собственные интересы требовали собрать болѣе точные свѣденія. Вѣдь генеральша обѣщала ему сто риблей, а такой суммы онъ давно не имѣлъ въ рукахъ. Разумѣется, старый шпіонъ не зналъ, что въ свою очередь, за это открытіе, генеральша получала пять тысячъ, иначе, конечно, его требованія не были бы такъ умѣрены.

Со вздохомъ досталъ онъ изъ кармана серебрянный рубль, долго, въ задумчивости, вертѣлъ его въ рукахъ и съ еще болѣе глубокимъ вздохомъ сказалъ:

Князь, не выпить ли намъ по рюмочкѣ водки?

Водки-то я не пью, а вотъ рюмочку бальзаму, пожалуй можно.

Татары водку не пьютъ, согласно запрету Магомета, но если ее назвать бальзамомъ, то они не отказываются отъ выпивки, вѣдь въ коранѣ про бальзамъ ничего не говорится.

Ну такъ выпьемъ бальзаму, отвѣчалъ съ грустью Шервудъ, онъ не любилъ платить за другихъ, а самъ всегда норовилъ какъ бы пройтись на чужой счетъ.

Новые друзья, отправились подъ руку въ сосѣдній трактиръ. Только что они отошли на нѣсколько шаговъ, какъ къ воротамъ приблизился и позвонилъ, человѣкъ почтеннаго возраста, съ сѣдыми волосами и сильно нафабреными усами. На немъ была потертая шуба изъ дорогого мѣху. Разумѣется, на его звонъ, дворникъ не отозвался, такъ какъ предпочелъ пойти съ Шервудомъ въ трактиръ, выпить бальзаму за будущую дружбу. Незнакомецъ снова позвонилъ, но такъ же безуспѣшно. Онъ пожалъ плечами и сказалъ: