Читать интересную книгу Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя. - Андрей Круз

Это означает, что на длинном блоке закрытых крышечками переключателей, с торчащей из него антенной, над тумблером номер один загорелась зеленая лампочка. Радиосигнал от антенны этого пульта добежал до антенны радиовзрывателя, разбудил его — и получил отзыв. Мол, готов я бабахнуть и разнести здесь все в клочья, если именно этого вы хотите. Это радует: хоть начало идет без проколов. Теперь надо дождаться сигнала с приближающегося самолета. Как их подлетное время уравняется с тем, что указано в плане операции, так и мы вступим в дело.

А пока только ждать. Ждать перед боем тяжелей всего, но можешь утешаться тем, что хоть ты сейчас и маешься, места себе не находишь, но пока тишина и все живы, а как начнется бой, так этого ты уже гарантировать не сможешь. Но лучше уж пусть бой начнется — тогда хоть все становится ясно, куда бежать и что делать.

— Есть сигнал! — доложил Дмитрий.

— Подтверждай готовность, — ответил я.

— Есть.

Он перекинул тангенту на передачу:

— Летун‑Один, здесь Паук. Мы в игре. Повторяю, мы в игре. Отбой связи.

Завелись дизели вездеходов, и мы выехали на дорогу, еще скрытые поворотом от аэропорта. А то вдруг там кто заинтересуется: что это за полосатые «лэндроверы» здесь по кустам катаются, — да и повысит уровень бдительности? Этого нам не надо, нам существующего уровня за глаза хватает.

Теперь главное — подъехать с правильного угла. На фасаде терминала есть две камеры, которые смотрят вдоль него с дальних углов, и нам надо встать так, чтобы, во‑первых, оказаться в разрешенном для стоянки месте, вне зоны видимости одной из камер, а во‑вторых, оказаться ко второй камере лицом. Тогда на черно‑белых экранах обзора в караулке не будет заметно, что машины веселенькой расцветки, очень неофициальной, а вовсе не служебные орденские вездеходы. Я целился прямо в объектив дальней от меня камеры, стараясь ехать прямо на него. Второй «сто десятый» прижимался к нашему почти вплотную.

На площади перед аэродромом стояли лишь два такси, водители которых дремали в машинах. Оба черные, в белых бейсбольных кепи. Этих хоть убивать уже не надо будет: закончилось наше скрытное передвижение. Начинается бой, и гражданских можно беречь. Таксисты же даже головы не повернули в нашу сторону.

Мы впятером вышли из машины. Дмитрий был сейчас с укороченным «сто четвертым» вместо пулемета и тащил в огромной сумке «шмель» и сложенный гранатомет ГМ‑94. Сейчас Дмитрий был нашей главной ударной силой.

— Рауль, Бонита, проверка связи, — негромко сказал я в микрофон.

— Есть связь, — послышалось в наушнике.

— Связь нормальная, — дважды отозвалось в наушнике.

Мы все заходим в терминал через стеклянные входные двери. Пока никого не ждут, за барьером одинокий сонный контролер. Увидев нас, с оружием и в камуфляже, немного испуганно таращит глаза, но ничего не предпринимает. Не может здесь, на аэродроме острова Нью‑Хэвен, случиться что‑нибудь плохое. Так не бывает.

— Отдел специальных проектов, Яковенко, — сразу раскомандовался я. — Кто командует сменой?

— Лейтенант Дворжак, сэр.

Ага, старый знакомый. Я протягиваю контролеру Ай‑Ди.

— Проверьте допуск и вызовите начальника.

— Есть, сэр.

Он проводит карточкой под сканером, там что‑то пиликает. Контролер хватается за телефон. Я оглядываюсь. В зале ожидания никого — даже мулатки за стойкой бара не видно. Это хорошо: чем меньше гражданских — тем лучше. Мои бойцы начинают между делом распределяться по позициям. Не то чтобы явно, но примерно в том направлении сдвигаются. Вот Игнасио не хватает — плохо, что он ранен и еще не оклемался. Как раз на одного человека у нас дефицит в схеме.

Из дверей с надписью «Вход только для персонала» появился лейтенант Дворжак. Он уже улыбается мне, как старому знакомому. Я пока не надел шлем, и автомат у меня висит максимально неудобно для боя, за спиной стволом вниз, «миролюбиво». Точно знаю, что такие мелочи действуют расслабляюще.

— Снова вы? — протягивает он мне руку.

Я крепко, дружелюбно ее пожимаю, улыбаюсь, говорю:

— Снова и снова. Самолет Родмана приближается. Он уже на связь вышел?

— Сейчас узнаю, — сказал он, после чего вызвал в «короткую» рацию диспетчера, спросил: — Что с ноль пятым бортом?

— Приближается, в пять минут посадка, — донеслось из динамика трансивера.

— Спасибо, я услышал, — прервал я ответ Дворжака. — Проведите меня к себе, надо сказать пару слов.

Затем я повернулся к Дмитрию, сказал:

— Давай за нами.

Дворжак вопросительно посмотрел на меня, но я показал на огромную зеленую сумку и при этом абсолютно нелогично сказал:

— Он в коридоре постоит, в дверях.

Этого абсурдного, при ближайшем рассмотрении, заявления вполне хватило в качестве объяснения, и лейтенант повел меня в комнату начальника караула. Я пошел за ним, а Дмитрий действительно остановился в коридоре. Прямо перед ним была дверь в караульное помещение, и она была открыта. Дверь же в комнату начальника караула находилась слева — туда мы и вошли.

В ней царил полумрак, вытянувшись вдоль длинной столешницы, светились экраны камер наблюдения, примерно с десяток. В одном из них я увидел наши «лэндроверы». Точно, так стоят, что не поймешь, что они на самом деле собой представляют. Только черный пластик решеток, фары, бамперы и «кенгурятники» видны. Никаких травяных узорчиков. В дальнем углу, за столом, дремал еще один контролер, уронив голову на скрещенные руки. Дворжак с озабоченным выражением лица дернулся было его будить, но я остановил лейтенанта, придержав за рукав:

— Не надо, пусть спит. Я же не ваше командование.

И мне намного удобней, если контролер будет спать до того времени, когда все начнется. И ему самому.

— Я совсем по другому делу, — продолжил я озабоченно. — Произошло что‑то непонятное, как обычно случается. Сейчас прибудет Родман и с ним группа людей из Патрульных сил из Порто‑Франко. Должны были подать транспорт для патрульных и груза, а я никого не вижу. Вы что‑нибудь знаете?

— Нет, мне слова никто не сказал, — покачал головой заметно удивленный лейтенант.

— Гадство, — выругался я. — С этой нашей секретностью… связь с вашей базой у вас есть и с Отделом?

— Разумеется, — кивнул он.

— Помогите мне, — сказал я проникновенно. — У вас же есть мобильные патрули на поле, так?

— Конечно, три машины.

— Пусть они подъедут к самолету во время разгрузки личного состава, — сказал я. — На самолете очень ценный груз, так что организуйте оцепление, изобразите заботу, вам это зачтется, да и мне тоже. Побольше драматизма — дилетанты это любят, когда все как в кино.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});