много чего интересного, что мне не следовало знать, в основном о пастве. Когда мне было лет тринадцать, преподобный дал мне фронтовые письма моего отца, однако я уже нашел их за два-три года до того в его письменном столе.
— Правда? Ты тоже носил кальсоны с пуговицами? — спросила Бри, меняя тему.
— Как и все ребята в Инвернессе в сороковых годах. Ты ведь знаешь, как холодно там бывает зимой. Вообще-то, когда мне было тринадцать, я нашел в сундуке старую военную форму моего отца, которую отправили домой, когда он… исчез.
Роджер сглотнул, пронзенный неожиданным воспоминанием о последнем разе — а он не сомневался, что это был последний раз, — когда видел своего отца.
— Среди прочего там лежало несколько пар трусов. Преподобный сказал, что летчики называли их парашютами, бог знает почему — выглядели они как обыкновенные боксеры. Я стал носить их летом.
— Парашюты, — повторила она, смакуя слово. — Не знаю, предпочла бы я увидеть тебя в них или в кальсонах на пуговицах спереди. А книгу я спрятала в папином кабинете. Никто лишний раз не рискнет туда сунуться, кроме мамы, — ей я все равно хотела показать. Когда основательней над этим поразмыслю.
— Если честно, думаю, что от всей этой писанины у твоего отца поедет крыша.
— Ему не привыкать.
И не только у него, — мысленно прибавил Роджер. Влетевший в окно прохладный ветерок с запахом дождя коснулся его спины.
— Ты, кажется, говорила, что, когда ученый выдвигает гипотезу, следующим шагом он должен ее проверить.
— Да.
— Если придумаешь, как это проверить… не говори мне, ладно?
127
Уководстворум длянум утешественниковпум вонум ременивум
На следующий день, возвращаясь из солодовни, куда он ходил за пивом для Джейми и Йена, Роджер застал Брианну за письменным столом в отцовском кабинете.
Сидя с карандашом в руке, она посмотрела на мужа и нахмурилась.
— Ты знаешь, когда придумали свинский латинский?[301]
— Без понятия. А что?
Роджер глянул поверх ее плеча на страницу.
УКОВОДСТВОРУМ ДЛЯНУМ УТЕШЕСТВЕННИКОВПУМ ВОНУМ РЕМЕНИВУМ: ОХРАНЕНИЕСУМ АССЫМУМ ИНУМ НЕРГИЭНУМ
— «Руководство для путешественников во времени»? — Он покосился на жену. Даже раскрасневшееся лицо и глубокая морщинка между бровями не умаляли ее привлекательности.
Бри кивнула, все еще хмуро глядя на страницу.
— Вчерашний разговор навел меня на одну мысль, и я планировала записать, пока не забыла, но…
— Ты не хочешь рисковать, на случай если кто-нибудь на это наткнется и прочтет, — закончил он.
— Ага. Только шифр все равно должен быть такой, чтобы дети — по крайней мере, Джемми — смогли его прочитать при необходимости.
— Поделишься своей ценной мыслью? — предложил он и медленно опустился на стул.
Последние три дня Роджер работал на перегонке вместе с Джейми, таскал мешки с ячменем и носил ящики с винтовками из тайника под полом солодовни к конюшне-пещере. Потом упомянутые винтовки (тесть получил еще двадцать благодаря посредничеству Скотчи Кэмерона) предстояло распаковать и почистить. Все тело, от шеи до колен, болело.
— Значит, ты ничего не знаешь о свинском латинском… — Она окинула его скептическим взглядом. — Помнишь, что я говорила тебе о законе сохранения массы?
Роджер закрыл глаза и сделал вид, что пишет на доске.
— Материя не может ни произойти из ничего, ни уничтожиться. — Он открыл глаза. — Ты об этом?
— Отлично.
Бри похлопала мужа по руке и только теперь заметила его грязные, наполовину скрюченные пальцы, одеревеневшие от работы с грубой мешковиной. Она положила руку себе на колени, распрямила пальцы и начала их массировать.
— Если точнее, закон сохранения массы гласит: «В любой системе, закрытой для переноса вещества и энергии, масса должна оставаться постоянной во времени; так как масса системы неизменна, ее величина не может ни увеличиться, ни уменьшиться».
Роджер прикрыл глаза от усталости и наслаждения.
— Боже, как приятно.
— Хорошо. Поэтому я вот что думаю: путешественники во времени определенно обладают массой, так? Если они перемещаются из одного времени в другое, означает ли это, что система на мгновение выходит из равновесия с точки зрения массы? Я имею в виду, становится ли масса 1780 года на четыреста двадцать пять фунтов больше положенного и, наоборот, масса 1982 года на четыреста двадцать пять фунтов меньше?
— Это наш общий вес? — Роджер открыл глаза. — А то у меня иногда такое чувство, что каждый из детей весит столько в отдельности.
— Очень может быть, — улыбнулась она, не желая, однако, прерывать ход рассуждений. — Разумеется, если исходить из предположения, что время как измерение является частью «системы». Теперь дай другую.
— Она тоже грязная.
Брианна вытащила из корсета носовой платок и вытерла жир и грязь.
— Почему у тебя такие жирные пальцы?
— Когда винтовки и тому подобное переправляют через океан, их хорошенько смазывают, чтобы не заржавели от соленого воздуха и воды. Или пыль гуано не попала в механизм.
— Благословенный Михаил, спаси и сохрани, — сказала она со всей серьезностью, однако Роджер рассмеялся над ее бостонским гэльским акцентом.
— Все в порядке, — заверил он, подавив зевок. — Ружья в безопасности. Продолжай про сохранение массы — я под впечатлением.
— Еще бы. — Длинными сильными пальцами Брианна ощупывала и массировала его суставы, аккуратно обходя мозоли. — Итак, ты ведь помнишь гримуар Гейлис? А ее записи о телах, найденных в каменных кругах или рядом с ними?
Он раскрыл глаза.
— Да.
— Так вот… Если переместить часть массы в иной временной период, возможно, для равновесия придется удалить другую часть?
Бри все еще держала его за руку, хотя массировать перестала. Взгляд жены был твердым, выжидательным.
— Хочешь сказать, что если кто-то пройдет через… портал, кто-то еще из того времени должен умереть, чтобы сохранить равновесие?
— Не совсем. — Она возобновила массаж, теперь медленнее. — Даже если кто-то умрет, его масса останется там. Возможно, именно поэтому не все проходят через камни — они направляются в то время, в котором для них… нет места с точки зрения массы.
— То есть… поэтому они не могут пройти и погибают?
Что-то здесь не клеилось, однако его мозг был не в состоянии сказать, что именно.
— Отчасти. — Брианна подняла голову и прислушалась. Что бы она ни услышала, звук не повторился, и она вновь опустила взгляд на его ладонь. — Боже, у тебя огромные волдыри. Надеюсь, они сойдут к церемонии — все будут пожимать тебе руку. Но подумай вот о чем: большинство тел из газетных вырезок Гейлис были неопознанны и многие — в странной одежде.
Мгновение Роджер смотрел на нее, затем отнял руку и осторожно пошевелил ею.
— Значит, ты