его ждало разочарование. Что Архангельск, что Мезень работали на транзит. Товары поступают непрерывным потоком, а вот собственное производство только на обслуживание кораблей и их команд нацелено. Так что зарядить те же «лечилки» было можно много где, а вот изготовлять их желающих не было. Шепелев и Буняев такой грошовой работой не занимались. Зачем? Все равно, подобные амулеты завозились сюда среди прочих товаров. И в немалом количестве.
Получилось, он зря в Архангельск съездил? Когда до Пети дошло, о чем он думает, он даже рассмеялся вслух. Да так громко, что прохожие на улице стали оборачиваться. Хорошо, что не знают, по какому поводу ему так весело стало.
А так, да. В смысле подарков ничего особенного он не нашел. Наверное, в Мезени купить можно было то же самое. Разве что в ювелирной лавке что сестре заказать. Но и тут алмазами светить нельзя, а набор из аметистов, найденных на Дальнем Востоке, у нее уже есть. Можно в дополнение к нему браслет заказать, но аметистов с собой нет. Небольшой запас этих камней у него еще остался. Пожалуй придется аналогичного мастера в Мезени поискать. А на подарки, если что, придется старые запасы пустить. Шелк у него еще оставался, чай хороший. Да и «лечилок» он с запасом с собой прихватил. На эти праздники как-нибудь перебьется.
Но надо будет подыскать возможность съездить в течение следующего года в Академию, запасы пополнить. Не погонят же его оттуда преподаватели? И безделушки из бивней пригодятся. В качестве подарков с места службы и заготовок под амулеты.
В Мезень вернулся пароходом.
По возвращении, Петя вдруг сделался ярым любителем охоты. Сказал, что это беседы с Рябчиковым на него так повлияли. Каждый свободный день стал проводить с ружьем в окрестных лесах. Как на работу туда ходил, отшучиваясь, что «охота пуще неволи».
И ведь, в самом деле, на работу ходил. Так-то никакой страсти к убийству животных и птиц он не испытывал. Скорее, наоборот. Но решил себе такой образ создать. Занятие это обществом не осуждалось, скорее даже, уважением пользовалось. А ему — надо. Не ради мяса и шкурок, а чтобы свой интерес к дикой природе обосновать.
Ходить с ружьем в лес и возвращаться без добычи, тоже неправильно. Пришлось соответствовать. Благо окрестности города заселены мало, и дичь, скажем так, встречается. Без магии, на лыжах, с одним ружьем Петя вряд ли сумел добыть много. Но, когда ты видишь ауры, пропитанные «жизнью» за несколько верст, а догнать любого зверя можешь верхом на «рыси», добыть в походе пару зайцев делалось уже вполне реально. Можно было бы и вовсе никуда далеко не ходить, а охотиться с помощью своего «духа», но больно заметные следы от когтей получаются. На собственную криворукость при снятии шкурок плохо списываются. Да и зачем хороший мех портить?
Если погони за зайцами еще можно было считать охотой, то с лисами это больше напоминало сбор грибов летом. Как учил Рябчиков, найти лисьи следы в лесу — не проблема. А по ним и нору. Собаки-фокстерьера у Птахина не было, но была универсальная «рысь». В виде «духа» в нору пролезет без проблем, убьет зверька тоже легко, а потом тушку в себя проглотит и наружу с ней вылезет. Примерно так же, как он с ее помощью когда-то у вредного ханьца из магазина несколько отрезов шелка вынес. Хорошего шелка, кстати. Часть еще до сих пор дома хранится.
Белок бить тоже оказалось очень легко, даже слишком. Они по деревьям скачут, далеко не убегают. Напустить на них малого «духа» из рога (зуба?) — никаких проблем. Зверьки маленькие. Только зацепил их тенью, сами вниз падают, только подбирай. Но шкурки тоже маленькие, и сдирать их изрядная морока. А мясо, вроде, не едят. К тому же Пете их было банально жалко. Симпатичные, мирные зверьки…
Но для поддержания образа охотника иногда приходилось себя пересиливать.
К тому же Петина нелюбовь к охоте на добытые шкурки не распространялась. Мех ему, наоборот, нравился. И его выделкой он занимался даже с удовольствием, используя заклинания и рецепты зелий Баянова, а также наставления Рябчикова. С зельями и сам немного экспериментировал. Кроме того, оказалось, что если шкурку легонько «темной энергией» обработать, то она на ощупь более приятной делается. Мягкой и даже эластичной. По первым впечатлениям, все получалось очень неплохо, даже лучше, чем при стандартной обработке. Но тут только время покажет.
Немного напрягало одно, что-то очень смело он стал «темную энергию» тратить. Источника ее у него так и нет. Но алмаз-накопитель с ней у него всегда полон, а в отрезанном куске ступни «Золотой бабы» расход почти не чувствуется. Даже страшно подумать, какая же емкость у всей статуи.
Петины охотничьи подвиги не остались незамеченными. Что неудивительно. У Клавдии, помимо заячьей шубки, появилась еще беличья и лисья. А себе Петя все-таки пошил волчью. Какая-то сдуревшая стая сама на него напала.
О разнообразии стола успешный охотник также заботился, стараясь из каждого выхода приносить не только по паре шкурок, но и что-нибудь съедобное. И довольно много. Первой сориентировалась домовая надзирательница Чижова, которая стала регулярно заглядывать к Птахиным на кухню. Благо кухарка была ее протеже. А там на регулярной основе готовились белые куропатки с перерывами на зайчатину. Или оленятину. Последнее, правда, редко. Места такие, что даже пасущееся совершенно самостоятельно стадо оленей может считаться чьей-нибудь собственностью. Так что предпочитал не связываться.
Так или иначе, охотничьими трофеями стали подкармливаться не только нанятые слуги, но и все Чижовы. А, может, и большее число народу. Ведь не в лавку же магу сдавать свою добычу. Неприлично.
Петю эти условности злили, его инстинкты решительно протестовали, но приходилось соответствовать своему статусу. Маг-целитель пятого разряда — это вам не охотник-промысловик. Добытое он может съесть сам, а из шкур пошить для себя одежду. Это — достойно. А излишек трофеев следует только дарить. То есть можно и в заготовительную контору сдать, но это будет уже моветон. Ибо среди уважаемых людей так не принято поступать. Скорее всего, маги в Архангельске именно поэтому так на привезенные меха налетели. Спасибо, хоть премию выписали.
Впрочем, острой нужды в деньгах у Пети не было. К пяти сотням, что ему платили в Товариществе, он еще не меньше сотни в месяц привозил из своих «инспекций». Столько они с сестрой потратить в принципе не могли, даже с учетом покупки им оборудования и ингредиентов для зелий, а также регулярно отсылаемых в Пест денег и тех сумм, что