— Они летят прямо на периметр. А там лазпушки. Через пару минут они станут горсткой пыли. И остальные не замедлят последовать за ними.
Моуз встал и посмотрел туда, куда указывала длинная рука его старшего товарища. Оба дирижаблика, почти прижавшись друг к другу, целеустремленно неслись на максимально возможной при сносящем их в сторону морском бризе скорости.
— Охрана Флэттери не станет стрелять до тех пор, пока они не окажутся над лагерем беженцев, — прошептал Твисп. — И тогда дирижаблики превратятся в оружие. Смотри!
Все произошло почти так, как он предсказывал. Но то ли кто-то из солдат директора свалял дурака, то ли кто-то из островитян успел сделать меткий выстрел, но дирижаблики взорвались прямо над Теплицей. Двойной взрыв был таким мощным, что даже у стоящего далеко от места происшествия Твиспа перехватило дыхание и глаза на секунду ослепли. Большинство наземных строений метрополии директора исчезло в клубах оранжевого пламени, а в высоченной стене со всех сторон образовались чудовищные бреши.
Перед глазами все еще плыли цветные пятна, а по ушам уже ударила чудовищная какофония — грохот рушащихся зданий, вопли боли и стоны умирающих. Ну такое-то Твисп уже слышал. И не раз.
Зато Моуз поднялся в пустынь, когда ему было всего двенадцать. Он редко ходил по тропе и почти ничего не знал о том, как живут его мирские братья. И как они умеют друг друга убивать.
— В наших силах лишь отринуть это, — сквозь зубы произнес Твисп. — Пусть живут как знают, а нас оставят с миром.
Мокрые обрывки шкур дирижабликов разбросало ветром по скалам, где они трепетали оранжевыми пятнышками, как язычки пламени.
«Теперь появятся новые беженцы, — думал Твисп. — Тоже голодные и без крыши над головой. А их куда девать прикажете?»
Орден заваатан помогал переселенцам по всему побережью. Некоторые лагеря им даже удалось превратить в сады, огороды или рыбофермы. Твисп как-то подсчитал, что, оказывается, Флэттери приютил в Калалоче лишь малую толику обездоленных. И тем не менее народная присказка о том, что «повсюду голодают, но в Калалоче от голода умирают», имела под собой серьезную основу. Хотелось бы передать эту статистику «Бою с Тенью».
«Ничего, придет время, когда и директору придется затянуть пояс потуже».
Твисп хорошо помнил, как двадцать пять лет назад израненных и обожженных беженцев с погибшего Гуэмеса на морянской спасательной станции сваливали кучами, как дохлую рыбу. Тогда-то он и познакомился впервые с милыми манерами дирижабликов. И тогда, как и сейчас, вина за случившееся в первую очередь ложилась на капеллан-психиатра.
И все же Флэттери понес не такой большой урон, как могло показаться на первый взгляд. Большая часть его владений располагается глубоко под землей, и старый монах знал о множестве потайных ходов, пронизывающих скалы под Калалочем во всех направлениях. Но Флэттери использует их вовсе не для побега. Твисп хорошо знает его стратегию: заманить под землю как можно больше восставших и убить всех одним махом. Если бы у них было время подготовиться, они еще могли бы надеяться на победу… Чертовы Тени! Слишком рано! Те, у кого не осталось ничего, кроме собственной жизни, еще не готовы к борьбе за нее.
Моуз робко подергал Твиспа за рукав. Он застыл на тропе спиною к городу, не решаясь отвести взгляд от скалы под ногами. У юношей не бывает таких серьезных глаз. Мир, которого он прежде не знал, рухнул ему на голову и придавил своей тяжестью. А ведь как он носился со своей головой! Мыл ее ежедневно по обычаю заваатан. И вся она пестрела пересекающимися шрамами — следами многочисленных операций.
Твисп принадлежал к тем немногим, кто был от этого избавлен. Его седая шевелюра была не тронута и заплетена в косу — память о фамильной прическе его старого друга. Друга, который давно уже мертв. А ведь по слухам, этот его друг по имени Тень Паниль имеет прямое отношение к появлению на свет Кристы Гэлли.
— Нам нужно собрать споры, — перебил его мысли Моуз. — Но для того чтобы собирать пыльцу в долине, нам нужны лазерники.
Твисп прикрыл глаза и вызвал в памяти только что виденный кошмар. Взрыв наверняка не пощадил и деревню. Хотя, с другой стороны… Перепуганный племенной скот Флэттери наверняка уже ринулся во все бреши в ограде. И там, где они пронесутся в дикой панике, не останется ничего живого.
Рвачи уже поняли, что подходить к периметру опасно, но сейчас, когда в воздухе пахнет кровью, а по неохраняемой долине носятся ошалевшие стада, эти твари не замедлят появиться. Вот только охоты на рвачей еще не хватало для полного счастья! Твисп угрюмо усмехнулся:
— Споры быстро портятся. Если мы хотим их собрать, нужно идти прямо сейчас.
Монахи спрятали принесенные с собой листья келпа под приметным белым камнем. Только сейчас Твисп заметил, что Моуз по-прежнему избегает его взгляда.
— Ты что, боишься?
— Конечно, — всхлипнул парень. — А вы разве нет? Нас ведь там убьют! Рвачи скоро почувствуют запах… запах…
— А всего несколько минут назад ты был готов на все ради того, чтобы умереть… в нежных лапах дирижаблика. Велика ли разница? В небе свои демоны. Ты ничего не боишься на тропе только потому, что тебе сказали, будто тропа безопасна. Но ты и сам прекрасно знаешь, что несколько человек уже нашли здесь свою гибель. И кого-то чаша сия не минует и в будущем. Ты чувствуешь себя на тропе в безопасности, забыв, что единственная твоя защита здесь — пара кустов да обрывистая скала. А твое единственное оружие — твои руки.
Твисп широким жестом обвел полыхавший внизу город и раскинувшееся за ним море.
— Силы природы могут убить тебя не хуже любого демона. Как здесь, так и везде. Мы уже в опасности. И она вечно ходит по пятам… Даже если рвачи и явятся, то они пойдут на запах крови, а не за нами. Так что мы все же в относительной безопасности. Расценивай то, что ты еще жив, как чудесный подарок.
Монах вскинул на плечо пустой мешок и, не оглядываясь, стал большими шагами спускаться в долину, где их ждали споры дирижабликов. Моуз не раздумывая припустил следом, глядя куда угодно в поисках неведомых опасностей, но только не себе под ноги.
Жажда власти в первую очередь подразумевает не столько ее употребление, сколько злоупотребление ею.
Гастон Башлар, «Психоанализ огня»
Два старичка-лоточника укрылись в небольшой подворотне, спасая от разъяренной толпы себя и свой нехитрый товар. Один из них жевал раздавленное пирожное, второй периодически вытирал рукавом сочившуюся из разбитого носа кровь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});