С деньгами тут вообще всё сложно и совсем непонятно. Вся эта система городков–кланов закрытых для чужих и даже для случайных путников не располагает к торговле. Магазины — есть они тут вообще?
В Новом Токио? В городе в который просто так не попасть?
Проблема кажется нерешаемой и я откладываю её на потом, а пока нужно как–то заставить старика разговаривать со мной нормально. Без угроз и швыряний…
Вот и косуля. И я только сейчас понимаю что с ней не так.
Один глаз.
На лбу. Большой.
Сука, с одним глазом трудно жить… если ты не циклоп.
Один — не один, но меня, парящего над самой землёй она замечает сразу. Замечает, срывается с места и несётся к краю каньона.
Там вроде бы отвесная стена… Неужели эти глупая тварина собралась сдохнуть сама лишь бы не достаться мне? Ну да, если у тебя один глаз, то в голову могут приходить странные мысли.
Дальше происходит красиво.
Она и правда сигает вниз — на уступ, который я сразу не заметил. Сигает, не рассчитывает немного, срывается с него и падает вниз.
А я направляю виверну вслед за ней.
Мы летим рядом.
Только косуля направляется на тот свет, а я за ужином.
В десятке метров над землей выворачиваю шингу и лишь со стороны вижу как косуля влетает в камни разбрызгивая кровь вокруг.
Вот и всё.
А я то пока летел раздумывал как мне её прибить.
Спрыгиваю на землю, иду к своему ужину, смотрю ему в единственный глаз, уже мёртвый, стеклянный, потом отрезаю голову и ноги — не все, лишь укорачиваю. Остальное взваливаю на плечо и тащу к виверне.
Ужин будет на славу.
Тем более — у меня в сумке, которую подарил Кайоши есть соль. Соль вообще всегда должна быть в твоей сумке если ты выходишь на охоту.
* * *
Костёр развожу в шаге от тропы. Уже темнеет и огненные языки очень красиво раскрашивают мир вокруг.
В паре метров от костра я на четыре стороны поставил талисманы.
Написал там не стандартную формулу защиты, а более интересную, которую я нашёл в книге Кайоши. Формула страха — она не удерживает зверя, а отпугивает его. Почему сам Кайоши не использует такую я понимаю почти сразу — хидо идущие на огонь и на лёгкую добычу напарываются на талисман страха и с громким, истеричным воем исчезают в пустошах.
Этот–то вой и не нравился моему братцу… и я его теперь понимаю, но что сделано — то сделано. На одну ночь сойдёт и такое, а следующий раз я уже буду знать.
Косулю–циклопа превращаю в ужин прямо рядом с костром стараясь только чтобы обильно льющаяся из неё кровьне потушила пока слабое пламя.
Сочное, пахнущее жизнью и смертью одновременно, мясо режу на куски и проткнув прутьями осторожно укладываю рядом с огнём — пусть прогревается. Мне всё равно спешить некуда, а спать совсем не хочется.
Разглядев в пламени костра лицо Мико чувствую что слегка заскучал. Если бы она была сейчас здесь… да, это было бы отлично. Может быть забрать её с собой? То, что я готов стать одиночкой еще не означает отказ от женщин.
Да, вот заполучу несколько формул Тьмы и вернусь за Мико.
— Ты не нашёл другого места для костра?!
О, это тот самый дед.
И он снова на крыше своей башни — только сейчас на фоне ночного неба он превратился в тёмную тень.
— Мне нравится это, — отвечаю я подсовывая куски мяса ближе к огню — аромат который из них пошёл подогревает аппетит.
— Ты, кажется, не знаешь что это за место?! — удивляется дед.
— Пустоши рядом с Великой Стеной Хинун, разве нет? — я достаю самый маленький из кусков и пробую укусить за румяный бочок.
Нет. Сыро. Пока сыро.
— Это Башня Нира! — провозглашает дед.
— Спасибо, — говорю я пытаясь укусить кусок с другой стороны. — Теперь буду знать.
— Проваливай!
Мне кажется или он очень зол… впрочем, а бывает ли он вообще другим. И да, разве можно ожидать другого от старика торгующего формулами Тьмы.
— Ты можешь спуститься и поужинать со мной, — предлагаю я. — Моя еда — твоя еда. Здесь много места, а одноглазая косуля которая решила покончить жизнь самоубийством — весьма неплоха. Если ты не охотишься — то вряд ли свежее мясо успело тебе надоесть. Прекрати ворчать и спускайся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я хлопаю ладонью по камню рядом с собой.
Он замолкает и я пытаюсь угадать — или выбирает формулу пострашнее чтобы превратить меня в пепел ада или принюхивается к моей косуле.
— Ешь и убирайся!
Нет. Не угадал. Ни первое, ни второе.
— Я не могу уйти, — засовываю кусок мяса обратно в огонь и развожу руками.
— Почему?
— Мне нужны формулы. Продай мне пару и я тут исчезну. Может и на навсегда, но исчезну. Обещаю.
Снова пауза. Недолгая.
— Я не торгую формулами, идиот. Кто вообще мог сказать тебе такое!
Так… Кайоши будет наказан. Он и правда подшутил надо мной.
— Если не торгуешь… то просто подари. С тебя же не убудет. Пару формул — я никому их не покажу.
— Я тебя убью! — старик начинает злиться очень сильно — я просто чувствую как воздух вокруг становится густым.
— Прямо сейчас или дашь поужинать? — решаю уточнить я и тут замечаю что костёр разгорается слишком сильно и если я прощёлкаю, то от мяса моего останутся только угольки.
— Ты нагл как тот, кто совсем не боится смерти! — удивляется старик.
Хм.
Это да.
Я боялся смерти когда исполнял первый свой контракт. И, кажется, второй. Потом страх пропал. Вернее — он стал бессмысленным. Я ведь знал — меня рано или поздно убьют. Даже если ты лучший из лучших — однажды ты ошибёшься. Или удача решит подшутить над тобой и встанет на сторону врага.
— У меня есть цель, — честно отвечаю я.
— Цель? — старик вдруг успокаивается. — Какая цель?
Конечно, вот так перекрикиваться посреди ночных пустошей это почти забавно выглядит. И не слишком удобно, но почему бы и нет.
Странный старик… что если я скажу ему правду? Он же не убьёт меня за правду.
— Уничтожить всех Первородных.
Он смеётся как очень старая змея.
Очень долго смеётся.
А когда устаёт говорит:
— Ты идиот. Никто не сможет уничтожить всех Первородных.
— Никто, — соглашаюсь я и наконец–то нахожу готовый кусок — румяный и ароматный. — Кроме меня.
— Полторы сотни лет никто не веселил меня так как ты, — говорит старик.
Всё таки лучше бы он спустился вниз.
— Что в этом смешного? — я пробую откусить, обжигаюсь, но, чёрт — вкусно. Голод набросился на меня незаметно.
— Ребёнок с один ядром собирается уничтожить Первородных?
Он снова шипит… ну, то есть, смеётся.
— Троим я уже снёс головы, — сообщаю я старику когда первый кусок оказывается у меня в животе.
Вина бы. Отличная ночь, хорошо сидим.
— Они, наверное, спали, — он перестаёт смеяться.
— Нет. Они точно не спали. Так что там с формулами? Ты дашь мне пару? Или три… да, лучше три. Или четыре. Четыре — это отлично… но лучше всё–таки пять. Пять — надежнее.
— Ты наглец.
И кстати, он не слишком злобный. Или ему скучно. Или… я ему нравлюсь.
— Просто назови цену, — говорю я так, будто у меня все карманы набиты лунным золотом.
— Я не продаю их. Ученики… мои ученики могут узнать их.
Пфф…
Это еще лучше.
— Запиши меня, — я нечаянно роняю огненный кусок мяса в пыль, но быстро подхватываю. Подхватываю и отряхнув засовываю в рот.
— Уже записал, — говорит он.
Ну вот, всё оказалось даже проще. И золото не понадобилось
— Отлично, — говорю я. — Когда тренировка?
— Через тысячу лет. Приходи перед рассветом.
Он еще и шутник.
— Я стану лучшим твоим учеником, — обещаю я.
— Сколько у тебя ядер? — издевается он.
— Одно. Но завтра на рассвете будет три. И это только начало.
— Да ты еще и врун!
Нет, и правда всё оказалось проще и интереснее чем я думал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Встаю, запихиваю кусок мяса обратно в угли и спрашиваю:
— Если завтра утром у меня будет три ядра — возьмёшь в ученики?