— Возможно… Но ты представь, сколько тут шансов проколоться так, чтобы всё пошло по… — Кострома задумчиво почесала бровь пальцем. — Нет, Вано, тихонько мы всё не провернём… Если получится — это чудо будет.
— А что, если их отвлечь? — предложил я. — К примеру, заставить повернуться на юг, откуда ты изначально думала атаковать лагерь.
— Хм… — Кострома задумалась. — Но тогда дозорные сразу кинутся на подмогу!
— Ну вот! Именно так и надо! — кивнул я. — Человек сорок-пятьдесят начинают атаку с юга. Японцы из лагеря пытаются отбить нападение, а дозорные бегут на выручку. В этом случае они оказываются спиной к тому отряду, который придёт со стороны гор. И тогда японцы всей группой попадают в клещи.
— Но и наш отряд с юга поляжет! Почти в полном составе! — напомнила Кострома.
— Поляжет, — согласился я. — Но у нас хватает людей с репликационной капсулой, верно? Зато мы гарантированно перебьём почти весь отряд японцев! Вряд ли многие сумеют уйти.
— Надо подумать, Вано… Надо подумать… — с этими словами Кострома надолго склонилась над планом.
И отобрала у меня палочку обратно.
Дневник Тору Яно
Двести двадцать третий день. Немного о мире, или куда я попал
Папа и мама, если бы вы видели этот мир, он бы вам точно не понравился! Хотя, наверно, если бы нам не приходилось постоянно кочевать — он мог бы даже показаться красивым. Но какой же он огромный и опасный! Сколько мы уже прошли? И сколько всего испытали?
Вы даже не представляете, в каких условиях мы живём… Почти каждый день я вспоминаю нашу родную Нихон! Как же тихо и уютно там было… Даже в больших городах ты всегда знал, что мир не бесконечен. А тут…
Но мы наконец-то почти добрались до моря! Точно-точно! Оно где-то тут, близко. Ребята из моего отряда думают, что стоит перевалить эти невысокие горы, на склонах которых мы разбили лагерь — и мы на месте!
А сейчас мы ночуем под открытым небом, как дикие звери. И умываемся грязной водой из озёр, прудов и рек. Наши капсулы остались далеко от нас — в основном лагере нашего народа. Никогда не думал, что буду постоянно мечтать о ванне, честное слово…
Папа, мама, знаю, я был не самым послушным и исполнительным сыном. Надеюсь, брат вас не разочаровал и вырос настоящим наследником. А я… Я уже хочу какого-то спокойствия, что ли… Надоело постоянно воевать, кого-то убивать, куда-то бежать, спешить…
Вот и сейчас мы снова воюем. Представляете, с русскими! Наши лидеры говорят, что русские напали первыми, перебив наше посольство, но у нас всё обязательно получится. Русские расслаблены, не имеют опыта войны, и пусть у них на руках современное вооружение — его всё равно слишком мало.
— Тору-тян! Тору-тян! Вставай! — Кио принялся трясти меня за плечо, думая, что я сплю.
— Кио, прекрати! — отмахнулся я. — Я не сплю…
— Тогда чего лежишь? Скоро заступать на пост! — возмутился тот.
— Я думал! — отрезал я. — Сейчас встану…
Мама, папа, тут такое дело: мне пора занимать пост! Мы заперли русских в крепости и теперь сторожим, чтобы они не выбрались на наш берег реки. Ведь тут так много добычи! А ещё есть ловушки для зверья, которые русские нам любезно оставили.
Пока я прерываю рассказ… Надеюсь, у вас всё было хорошо на Земле. Скоро вернусь. Ваш любящий сын Тору.
— Сколько осталось до выхода? — спросил я.
— Говорят, минут двадцать. Держи мясо! — Кио протянул мне глиняную плошку с палочками, и я с благодарностью её принял.
Мясо… Тут его всегда в избытке. Хороший край! Выгоним отсюда русских и, наконец, заживём счастливо.
Я успел доесть до того, как наш командир дал приказ выдвигаться. Весь десяток послушно встал со своих мест и отправился вниз по склону. Сегодня наша очередь прикрывать это направление, целых полночи.
Конечно, командир нашей армии отправил гонца в общий лагерь, запросив подкрепление… Но сложно сказать, как быстро придут люди. Приходится сидеть в лагере и держать оборону от всего, что может представлять опасность. Вчера на нас напала какая-то тварь — еле отбились. А ещё вчера видели одного из тех волков, что терроризировали людей на севере.
Если он один — это хорошо. Впрочем, они умеют собираться в огромные стаи и нападать в самый неожиданный момент. Сколько людей было потеряно, когда мы впервые с ними столкнулись! Хорошо, мне и Кио повезло ни разу не попасть под их атаки. Говорят, сложно было выжить.
Мы с Кио с самого начала сдружились. Теперь всегда прикрываем друг друга. Хорошо, что у меня есть такой друг. А ещё хорошо, что теперь не так страшно и обидно умирать. Смерть — не конец. Не об этом ли я мечтал на Земле?
Папа, мама, я скучаю по вам. Только здесь я начал понимать, как много вы делали для меня и брата… И какими же бесполезными и глупыми мы были… Брат, конечно, всегда был умнее, ответственнее и самостоятельнее. Надеюсь, таким он и остался. И радовал вас.
— Занимаем позиции! — скомандовал наш десятник, когда мы добрались до поста.
Десяток, который мы сменяли, спешно собирался, чтобы идти назад в лагерь. Всё случилось именно в этот момент…
Сухой хлопок выстрела — откуда-то со стороны равнины, но совсем не там, где мы ждали гостей –прозвучал оглушающе. Наш десятник вдруг начал оседать на землю, а мы бросились врассыпную.
Я залёг за камнем, пытаясь понять, откуда стреляют и куда стрелять мне. Важный вопрос! Вокруг же темно, а враг старается не выходить на освещённые участки. Сжимая арбалет, я рискнул высунуться из укрытия, но почти сразу отпрянул, когда по камню чиркнул болт.
Меткие!
— Тору, не высовывайся! — шёпотом крикнул мне Кио.
Сам он был совсем рядом: спрятался за небольшим холмиком и даже голову боялся поднять. Я только сейчас понял, что внезапное ночное нападение забрало сразу много жизней. Мы не ждали врагов строго с юга. Не то чтобы мы прямо всё тут облазили, но там ведь крутой склон! Не получится там забраться, если ты не обезьяна!
А звуки битвы, между тем, расползались дальше и дальше. Теперь крики, выстрелы и приказы звучали уже отовсюду: и от основного лагеря, и от верхнего поста, который нужен был для того, чтобы не пропустить врага далеко за мост.
Нас атаковали подло и со всех сторон! Я только надеялся, что долго это не продлится: оружия у них мало, а у нас хорошая выучка и сильные командиры.
В лагере уже сбили строй, готовясь атаковать невидимого противника. Да и мы стали смелее посылать болты в темноту. Я тоже рискнул высунуться из-за камня и выстрелить. На этот раз всё прошло гладко. А Кио смог даже по кому-то попасть, судя по крику.
А потом в темноте снова захлопало огнестрельное оружие.
Только на этот раз стреляли у нас за спинами… Но как⁈ Откуда там мог взяться враг⁈ Мы ведь проверили: не так-то просто там пробраться! Горы же!
Я в отчаянии повернулся к Кио… И столкнулся с его остекленевшим взглядом. Мой друг умер, получив болт в шею, а я даже не заметил этого!
Натянув тетиву и наложив снаряд, я снова обернулся к темноте, которая предательски напала на нас со спины, и попытался понять, куда стрелять… Но в следующую секунду что-то дёрнуло руку, и арбалет будто сам собой выпал на землю.
Я поднял правую руку к лицу и в ужасе закричал. Она выглядела как месиво из мяса и костей. Тяжёлая пуля просто перемешала её в крошево. И боли я не чувствовал только потому, что, видимо, наступил болевой шок.
Левой рукой я залез в карман, вытащил «лечилку» и, выковыряв пилюлю, сунул её в рот. Это должно помочь, я знаю! Эти пилюли и не с такими ранами на ноги ставили!
Дневник Тору Яно
Двести двадцать четвёртый день. Я попал!..
Папа, мама… Вам бы тут не понравилось! Проигрывать русским, как оказалось, очень обидно… А мы взяли и проиграли.
И знаете что? Проиграли мы русским, а рядом со мной стоит здоровенный черномазый гайдзин с копьём и корчит зверские рожи.
И чего корчит? То ли убить собирается, то ли в рабство взять… Непонятно.