Читать интересную книгу Верх совершенства - Джорджетт Хейер

Джулиану, правда, даже в голову не приходило, что в характере Теофании нет и никогда не было ни капли застенчивости. И уж тем более он не догадывался о том, что Уолдо нарочно провоцирует ее на то, чтобы она раскрыла наименее приятные черты своего характера.

Сам сэр Уолдо, имея за плечами пятнадцатилетний опыт общения с женщинами, раскусил Теофанию почти с первого взгляда. Играть с любовными привязанностями юных созданий не было для него обыкновением, но уже спустя неделю после знакомства с ней он твердо решил – и без всяких угрызений совести – что переключит увлечение Теофании на себя, тем самым обезопасив лорда Линдета. В своей жизни он так часто общался с женщинами, что без труда понял: подходы к ней есть, ибо эта юная леди желает большой победы, а только такой объект, выбранный в качестве жертвы, как он, сэр Уолдо, мог ее обеспечить. К тому же он знал, что обладает совершенно нежелательной, но несомненной способностью зажигать сердца дебютанток светского общества, которые окружают его романтической нежностью, даже не подозревая о том, насколько сильно ошиблись адресом. Он не был злодеем и не любил разбивать юным красавицам сердца, поэтому всегда держал ситуацию под контролем, даже если речь шла всего лишь, – как ему казалось, – об отеческом отношении к ним. Так было в случае с племянницей одного его старого друга. Девушка влюбилась в сэра Уолдо без памяти. Ситуация для него была не из самых комфортных. Но ему хватило опыта понять ее глубинный смысл: девственница стояла на пороге разбитого сердца из-за него. Сэр Уолдо всегда относился с презрением к тем мужчинам, которые находили для себя забаву в том, что ломали девичьи судьбы. Поэтому он пресек эту тенденцию, грозившую стать для девушки роковой, в самом начале. Если бы он и в Теофании нашел бы хоть намек на романтичность, он поступил бы также, как и в том случае. Но он не увидел в ней ничего, кроме упорной решимости вписать его громкое имя в список ее громких побед. К тому же он сильно сомневался в том, что у нее вообще существует сердце, которое он мог бы разбить. Если выйдет ошибочка, думал он с оттенком циничности, то несколько приступов душевной боли от осознания неразделенной любви пойдут ей не во вред, а только на пользу. По крайней мере, она сможет хоть немного побывать в положении тех многочисленных бедняг, которых в свое время надула сама.

Он считал, что она не просто эгоистична, но и самонадеянна сверх меры. Возможно, со временем она и изменилась бы в лучшую сторону, но он был уверен, что в любом случае ни по своему характеру, ни по воспитанию она не годится в жены лорду Линдету.

Он сказал мисс Трент, что не является гувернером Линдета и, строго говоря, так было и на самом деле. Джулиан был перепоручен своим отцом заботам своей матери. В опекуны ему были назначены два пожилых джентльмена. Все было оформлено четко и официально. Но практичная тетушка Софья активно использовала помощь сэра Уолдо в воспитании знатного сироты, начиная с ранней юности. С годами эта помощь росла и усложнялась. Постепенно сэр Уолдо превращался из просто чудесного кузена, который приобщил своего протеже к мужским забавам, включая спорт, – это не считая того, что он время от времени ссужал кузену деньги, одевал его с иголочки, делая его тем самым первым щеголем всего Итонского колледжа, катал на лихой упряжке со скоростью шестнадцать миль в час, а также привечал с полдесятка ближайших друзей Джулиана, да так, что им потом завидовали все в колледже, – в учителя жизни, который ввел Джулиана в избранные круги и заботливо отводил его от всех жизненных ям и мелей, куда он неминуемо провалился бы без помощи старшего кузена.

Со временем сэр Уолдо стал относиться к Джулиану как к своему особому подопечному. И хотя теперь «ребенку» было уже двадцать три года, старший кузен все еще осуществлял над ним шефство. И если он, не пошевельнув даже пальцем, позволит Джулиану влипнуть в болото разрушительной привязанности, леди Линдет вправе будет обвинять его в этом нисколько не меньше, чем саму себя.

Избранная тактика по вытеснению молодого кузена из зоны действия Теофании во многом шла вразрез с принципами сэра Уолдо, ибо он знал, какую безраздельную веру питает по отношению к нему Джулиан. Но с чисто технической стороны выполнение поставленной задачи не представляло для сэра Уолдо большого труда. С его-то опытом и обходительностью!

Теофанию баловали и тем самым портили едва ли не с самого рождения, бог одарил ее не только красотой, но и определенной независимостью, а она сама искренне считала себя просто находкой для порядочного неженатого джентльмена. Любое проявление мужского восхищения в свою сторону она воспринимала как должное, как нечто само собой разумеющееся. Уолдо видел, как на балу в Степлзе она из кожи вон лезла, чтобы завоевать расположение со стороны Хэмфри Коулбатча. Сэр Уолдо знал, что она это делает из принципа, только потому, что ученый, но беспристрастный юноша упрямо не желал поддаваться ее чарам.

В отношении себя у сэра Уолдо не было иллюзий. Он знал, что привязанность к ней с его стороны она назовет оглушительным триумфом, хотя в сущности он является в ее глазах уже стариком, который давно оставил позади пору любовных похождений. В ее первом мимолетном взгляде, который она бросила на него, была оценка и оттенок сомнения. Все же она решила влюбить его в себя. При желании он мог бы без труда пресечь все ее поползновения. И он бы сделал это, если бы в глазах Джулиана не было такого безумного блеска, когда он смотрел на это хорошенькое личико. Сэр Уолдо знал, что простодушный юноша крепко увяз в ее сетях.

Сам сэр Уолдо голову от красоты Теофании, разумеется, не потерял и терять не думал. Он не считал также умным и полезным пытаться указать Джулиану на те недостатки этого ангелочка, которые были ему ясно видны и которых Джулиан не мог бы разглядеть в упор. Да, Джулиан и сам был хорош! Разве можно было так распыляться и потерять себя перед лицом смазливой девушки? Впрочем, несмотря на свою податливость и слабость, Джулиан был тонко чувствующим человеком и имел принципы. Оба эти понятия, как подозревал сэр Уолдо, Теофании были совершенно чужды. Лучшим средством остудить пыл Джулиана было бы наглядное подтверждение того, что в основе Теофании лежат только тщеславие и полное презрение к переживаниям и удобству ее окружающих. Джулиан мог проигнорировать и даже с негодованием отвергнуть предупреждения даже такого уважаемого советчика, каким был его кузен Уолдо, но когда он все увидит собственными глазами, то должен будет, наконец, все понять.

Так что вместо того, чтобы разбить амбиции мисс Вилд одним ударом, Совершенный избрал тактику «смены температур»: то разжигал ее пыл, то окатывал ее ледяной водой. Давая сегодня ей понять, что она сумела пробудить в нем интерес, назавтра он посвящал все свое время и все свои любезности другой леди. Порой он одаривал ее комплиментами, в другой раз проявлял ленивое равнодушие ко всем ее начинаниям. Флиртовал он с ней очень тонко. Настолько тонко, что она никогда не знала, ведет ли он себя серьезно или просто забавляется, как с малым ребенком. До этого она не имела в жизни дел с подобными людьми. Все ее обожатели были гораздо моложе сэра Уолдо и им не хватало его утонченности. Либо они страстно жаждали ее любви, либо, – как, например, Хэмфри Коулбатч, – вообще не обращали на нее внимания. Во всяком случае, молодых легко можно было понять. Иначе дело обстояло с сэром Уолдо. Он был непостижим. Сегодня – вызывающий восхищение, а назавтра уже не было человека более гадкого, чем он. Нет, он не жаждал любви. Наоборот, все время вышучивал ее кавалеров, говоря, что они делают из себя дураков своими ухаживаниями. Фанни воспринимала это как оскорбление. Она делала все, чтобы вывести его из равновесия. Но ей это не удавалось. Так было всегда, так было и в тот день.