Гущину напрямую.
– Экспертиза выделений в знаке, что душитель намалевал на теле Гулькиной. Я не понимаю, чего эксперты тянут с анализом спермы? Зачем дополнительные исследования понадобились?
– Как только будет готов анализ, вы возьмете у Дениса Астахова образцы ДНК? – спросил Клавдий. – Он же тогда вышел из леса нам навстречу. Вроде пробежку совершал.
Гущин колебался. Затем кивнул.
У него снова сработал мобильный. Он ответил: «Да, я слушаю». И… моментально изменился в лице.
Клавдий Мамонтов и Макар замерли. По выражению лица своего Командора они поняли, что…
– Снова? – тихо спросил Клавдий Мамонтов.
– Да. Еще один труп. Задушенная женщина, – ответил полковник Гущин.
Глава 16
Соцветия
До Чистого Ключа, где обнаружили новую жертву, полковник Гущин, Клавдий Мамонтов и Макар добирались по пробкам полтора часа. В Ключ спешно выехал и судмедэксперт и по совместительству патологоанатом Сиваков. Может, когда-то в здешних местах и бил родник, но сейчас Чистый Ключ, располагавшийся в пятнадцати километрах от аэропорта Домодедово, заполонил хаос стройки.
Полицейские машины с мигалками стояли возле самого обычного нового кирпичного двухэтажного загородного дома с высоким забором на окраине строительной площадки, превращенной в пустырь. Клавдий Мамонтов огляделся по сторонам – вдали через поле здания двух новых таунхаусов. Три соседних кирпичных коттеджа за заборами пустовали, на ограде висели баннеры «Аренда. Продажа». От магистрального шоссе к домам вела новая бетонка. У дороги копали котлован под высотные жилые корпуса. Чистый Ключ представлял собой совершенно иные декорации, чем тихое дачное Сарафаново или окрестности музея-усадьбы Мелихово, недалеко от которой задушили почтальона Суркову.
Местная полиция, пока ждала полковника Гущина, успела уже кое-что выяснить.
– Хозяйка дома Ирина Мухина, пятидесяти лет, одинокая, – сообщил Гущину старший местной опергруппы. – Ее нашла приходящая домработница. Калитка была не заперта. Тело пролежало на участке несколько дней. Чувствуете запах?
Они ощутили трупный смрад, едва вошли в калитку.
– Мои внештатные сотрудники со мной, – полковник Гущин кивнул на Мамонтова и Макара.
В Чистом Ключе, где никогда не сталкивались с чем-то серьезнее краж или драк рабочих-мигрантов на стройках, сельские полицейские не возражали главковскому начальству. Они просто «доложили обстановку» – следы взлома калитки или дома отсутствуют. Видимо, потерпевшая Мухина сама впустила своего убийцу на участок, хотя… Не факт. Убийца мог и через забор перебраться, а внутреннюю задвижку калитки отпер, когда уже покидал место убийства. Одно ясно – на Мухину напали не с целью ограбления.
Темноволосая женщина лежала навзничь. Клавдий Мамонтов едва глянул на нее и сразу понял – то, что предстало перед ними на тропе в лесу в Сарафанове, случилось и здесь. Однако труп уже начал разлагаться – жара, солнцепек минувших дней сделали свое дело. На горле Ирины Мухиной туго затянули петлю веревки. Труп уложили на спину. Руки раскинули в стороны, ноги раздвинули. Все выглядело вызывающим и нарочитым. Ее одежду – синие шорты и клетчатую рубашку без рукавов – разрезали, обнажив тело. Трусы и бюстгальтер тоже раскромсали, открыв полную грудь. Ни губительные следы разложения, ни трупные пятна не могли скрыть алый контур, намалеванный на животе. Все тот же знак красным маркером в форме обведенной ладони. Внутри контура что-то засохло.
Кроме алого знака на распухшем теле кое-что еще сразу бросалось в глаза. Пожухшие белые зонтики – цветы, что обильно усыпали ее грудь, живот. Один белый зонтик засунули стеблем в рот. Два положили на глаза. Клавдий Мамонтов вспомнил название растения, которому по заключению экспертов принадлежали соцветия, – борщевик Сосновского.
Макар пристально смотрел на белые зонтики. Затем отвернулся, отошел – его, видимо, тошнило от невыносимой трупной вони. Он дышал ртом и оглядывал участок.
А Клавдию Мамонтову бросилась в глаза еще одна деталь – бандаж на коленном суставе на правой ноге Ирины Мухиной. Женщина была травмирована, и в таком состоянии ее способность сопротивляться или убежать от маньяка-душителя почти равнялась нулю.
– Домработница ее нашла? – уточнил полковник Гущин. – Сегодня днем? Она и вызвала полицию, так? Где она? Я сам с ней сейчас поговорю. – Он глянул на эксперта Сивакова в защитном костюме и перчатках и кивнул: мол, приступай, потом вместе все обсудим детально.
Домработница – приезжая из Узбекистана ждала в полицейской машине. Она всхлипывала жалобно, тряслась от испуга и плохо говорила по-русски. Полковник Гущин проявил максимум терпения в беседе, но добился немногого – она твердила, что ничего не знает, просто убирала дом раз в неделю и работала у Мухиной недолго – та наняла ее через агентство в июне. Обычно приходила по вторникам, но в этот раз Мухина сама ей велела явиться сегодня гораздо позже, потому что в понедельник ездила к врачу из-за травмы ноги, очень устала и несколько дней хотела отдохнуть, дать больному колену покой. Насчет травмы хозяйки домработница заявила, что та получила ее, когда играла на корте в теннис. Она объяснила, что приехала в Чистый Ключ, как обычно, на рейсовом автобусе без предварительного звонка Мухиной по телефону – они же четко договорились обо всем, и та день уборки не отменяла. Калитка дома оказалась приоткрыта – домработница очень удивилась: прежде такого не случалось. А затем в нос ей ударил ужасный запах, и она увидела тело.
– И крыса… она бежать, когда я ходить! Она сидеть на грудь Ирэн-опа [5]!!
– Давность смерти около пяти суток, – сообщил эксперт Сиваков полковнику Гущину.
– В понедельник она вроде как ездила к врачу с ногой. – Гущин, несмотря на вонь, наклонился над телом, внимательно осматривая петлю на шее и концы веревки.
– В понедельник вечером на нее могли напасть или во вторник. Ее никто не хватился несколько дней. Труп оставался во дворе при летней жаре. Она вторая жертва. А Гулькина в Сарафанове – уже третий эпизод. – Сиваков глянул на Гущина. – Мы с тобой фатально ошиблись, Федя.
– Способ нападения, как с почтальоном Сурковой – набросились сзади и задушили? Или как в Сарафанове? – Полковник Гущин надел перчатки и начал осматривать кисти рук Мухиной.
– У нее рана на голове. – Сиваков осторожно рукой в перчатке повернул голову Мухиной набок. – Удар сбоку по затылку за ухом. При вскрытии я тебе точно скажу, что стало причиной смерти – черепно-мозговая травма или механическая асфиксия. Сейчас при таком состоянии тела навскидку мне сложно судить. Но одно мне ясно – ударив по голове, ее сбили с ног и в положении лежа душили. Захлестнули веревку на шее, на один конец наступили, за второй тянули, – и он продемонстрировал полковнику Гущину запачканный глиной конец веревки.
– В Сарафанове он затем все