не осталось незамеченным.
«Да откуда вы все взялись?! — злилась Зоя, пробегая мимо прогуливающихся пар, которые были ошарашены увиденным, мимо приезжающих экипажей. — Ночь на дворе, а вы всё не угомонитесь!».
Женщины вскрикивали, мужчины удивлённо глядели ей вслед. Несколько господ, сидевших на террасе какого-то ресторана, повскакивали из своих кресел, когда она пробежала рядом с ними; они стали свистеть ей вслед, кричать, чтобы она не убегала, и предлагали ей шампанского. Но она уже пересекала улицу, даже не взглянув на них. Из проезжавшей мимо коляски, с молодыми людьми и дамами, выглянул какой-то мужчина и предложил ей подвезти её, но и на него она не обратила внимания. Зоя сбежала вниз, к самой воде, ей нужно было спрятаться. А свет от уличных фонарей на берег почти не проникал, и людей здесь не было, ну, кроме одной парочки, которая занималась своими делами, не обращая на девушку никакого внимания. Теперь кочерга ей больше не была нужна, она выбросила её в воду, туго спеленала фартук дворецкого, а медицинский нож взяла в зубы. Она аккуратно — вдруг под водой камни — спустилась в озеро и сразу, не пробуя воду ногой, поплыла, поплыла подальше от берега. Ночь была безлунная, тёмная, в воде девушка чувствовала себя лучше и увереннее, хоть вода была не очень-то и тёплой.
Зоя решила плыть по течению, которое увлекало её из озера в Эльбу. И вскоре она была уже напротив Альтер Валля. Девушка поплыла бы и дальше, но почувствовала, что замерзает. Силы к ней возвращались, с этим трудностей не было, но вот не прогретая ещё вода… Тогда она и решила выбираться на сушу.
Альтер Валль. Здесь ещё чувствовалась близость дорогих районов, но и дыхание порта на этой улице было уже заметно. Тут, вдоль канала, тянулись и тянулись увеселительные заведения, и было полно тёмных мест на берегу. Подрагивая всем телом, девушка вышла на берег. Двигалась она почти бесшумно, так как обнаружила пару людей, мужчину и женщину, которые занимались любовью тут же на берегу. Зоя присела возле кустов и дождалась, пока они закончат. Как девушка и предполагала, женщина была уличной, так как мужчина тут же ушёл, а женщина, подобрав юбки, пошла к реке. Она-то и была нужна Зое. Вернее, не сама женщина, а её одежда. Но проститутка оказалась не робкой, баба была злющей и сразу не хотела отдавать одежду, она сопротивлялась. Но женщина боролась за свою одежду и заработанные за вечер деньги, что были запрятаны в нижнюю юбку, а вот дева дралась за свою жизнь, и драться она могла намного лучше, чем гулящая дама. А после того, как Зоя надавала ей тяжёлых оплеух, проститутка попыталась звать на помощь, и девушке пришлось её немного придушить. И приставив к горлу гулящей ланцет, ей всё-таки удалось сломить её сопротивление и отобрать у неё верхнюю и нижнюю юбки, корсет на резинках, пёструю шаль на плечи и мерзкую, пошлую шляпку. В общем, типичный наряд уличной девки, вышедшей на заработки. Чулки и башмаки Зоя забирать у неё не стала. Не по размеру были. И деньги, обнаруженные в тайном кармане, дева проститутке вернула. Также оставила ей фартук, что дал ей старый слуга из дворца леди Кавендиш.
— И как я в этом буду? — скулила гулящая, разглядывая фартук. — Как я в этом выйду на улицу.
— Ничего, — отвечала Зоя, — мужчинам твой вид понравится.
После она оставила женщину разбираться с фартуком, пошла по берегу реки и, дойдя до плохо освещённого места, поднялась на мостовую.
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀ *⠀ *
⠀⠀ ⠀⠀
Необыкновенное раздражение — именно так можно было охарактеризовать состояние леди Джорджианы, когда её супруг без дозволения возник в её спальне в своём невыносимо пёстром халате и произнёс:
— Уж простите, мадам, мне моё вторжение, но в нашем доме что-то происходит. Кажется, кого-то убили и кто-то сбежал.
— Что? — миледи, смотревшая до сих пор на супруга одним глазом, окончательно стащила с глаз маску для сна. — О чём вы, дорогой мой?
Сэр Невилл был недоволен происходящим не менее супруги, но всё-таки решил объясниться:
— Кто-то бегал по дому. Сработал страж и, кажется, застрелил одного из наших слуг.
— Кого? — удивилась леди Кавендиш, садясь на постели.
— Миледи, почём же мне знать, этих ленивых болванов в доме так много, что я не могу запомнить всех их имён, — с некоторой брезгливостью заметил сэр Невилл. — Насколько я могу судить, это был привратник.
— Но что произошло? Невилл, потрудитесь мне объяснить! — довольно резко воскликнула герцогиня. Она была зла и не скрывала этого, ведь перед сном доктор Мюррей сделал ей инъекцию, которую называл эликсиром жизни; это была вытяжка, экстракт из тканей молодых живых существ, вещь необыкновенно дорогая, помогавшая миледи протянуть более ста лет и оставаться при этом в дееспособном состоянии. К тому же экстракт был необходим в её годы в том числе и для успешных операций, одну из которых она наметила на утро. И что особенно сейчас раздражало леди Кавендиш, так это то, что полноценно усваивался этот эликсир лишь во сне. В общем, она была очень, очень раздражена сейчас.
Сэр Невилл, уже находившийся в таком же расположении духа, что и его супруга, ответил ей так же несдержанно и даже надменно:
— Мадам, всё, что я знал, я вам уже сообщил; кажется, из пыточных комнат вашего эксцентричного доктора кто-то сбежал, и взбесившийся автомат-страж по ошибке убил нашего слугу. Вы знаете, дорогая моя, я, признаться, сам побаиваюсь этих ваших механических чудищ. Эти их чудовищные лица, эти искусственные голоса… Мне иногда кажется, что они за мною следят.
Миледи смерила его испепеляющим взглядом; конечно этот болван, годившийся ей в правнуки, не блистал умом, нет, не блистал, но ведь и выходила за него замуж герцогиня вовсе не в поисках мыслителя. Она поняла, что ей всё-таки придётся выбраться из постели и разобраться с тем, что происходит в доме, поэтому она спросила:
— Где мои горничные?
— Как будто вы не знаете! — отвечал ей супруг. — Они ждут за дверью. Вы всех так запугали, что никто, даже дворецкий не осмеливается будить вас. Даже в покои ваши входить боятся. Поэтому разбудили меня.
— Давно всё это происходит?
— Не имею ни малейшего представления, от доктора я узнал только лишь, что по дому бегал, какой-то оживший мертвец. — ответил сэр Невилл весьма флегматично и добавил: — Впрочем… Вы встали, а значит, своё предназначение я выполнил и посему — удаляюсь спать. Сами разбирайтесь со своим доктором и его мертвецами.
— Соизвольте