Читать интересную книгу Девочка и ветер - Драган Мияилович

На выезде из каньона реки Морачи ее одолела усталость, и, изнуренная событиями последних дней, она погрузилась в глубокий сон. Только на серпантине, совсем близко от Петровца, она открыла глаза, перед которыми разлилась лазурная необозримая гладь Боко-Которского залива, озаренная лучами заходящего солнца.

На автобусной остановке ее встретила сутолока загорелых туристов и зазывные возгласы владельцев частных комнат и апартаментов. Наперебой перекрикивая друг друга, они предлагали места для размещения приезжих гостей. Женщина средних лет в бежевом льняном платье показалась ей самой аккуратной, а цена в восемь евро в день приемлемой, и Ивана сняла на неделю небольшую комнату с видом на море. Красивый, побеленный дом в нескольких сотнях метров от пляжа дышал теплом, а виноградная лоза во дворе, украшенная зрелыми темно-синими гроздьями, дополняла идиллию домашнего уюта. Довольная комнатой, Ивана отправилась на прогулку по городу и на одной из соседних улиц обнаружила магазин женской одежды. Тут она купила себе пляжное платье, джинсы, несколько летних маек, купальник, полотенца, а в киоске напротив – солнцезащитный крем и средства для личной гигиены. Вернувшись к себе в комнату, она быстро сняла с себя старые вещи, надела купальник и, завернувшись в большое полотенце, направилась на пляж. Над Петровцем уже опустился вечер, по всей длине набережной зажглись фонари. Рестораны, манящие мистическими огнями, были полны посетителей, уставших от отдыха и к этому времени уже изрядно проголодавшихся. Между ними с ловкостью акробатов протискивались мокрые от пота официанты, разнося на серебряных подносах тарелки с плодами моря, украшенные разнообразными овощами. От их вида у изнуренных, но стойких отдыхающих текли слюнки.

Ивана протиснулась через толпу гуляющих, которые медленно двигались в обоих направлениях, и по ступенькам спустилась к морю. Мелкий песок ласкал ее босые ноги, а она полной грудью вдыхала запах моря. Отойдя на несколько десятков метров подальше, туда, где мрак был гуще, она бросилась в воду и, совершая ритмические замахи руками, поплыла в открытое море. Ее гибкое тело скользило в гладкой воде, она ныряла и кувыркалась, словно хотела смыть с себя всю грязь, в которой ее обваляли другие, и навсегда остаться в чарующей тишине петровацкого пляжа. Выйдя из воды, она ощутила легкую дрожь и завернулась в полотенце. Воздух пах лавандой, морем и кипарисами, она вдыхала его полной грудью, поднимаясь наверх, к своему дому. В небесном улье мерцал рой звезд, похожий на светлячков на волшебном шаре.

Придя в комнату, она быстро переоделась и, бросив на себя в большое зеркало в углу удовлетворенный взгляд, просто слетела вниз, к небольшому рыбному ресторану. Жареные кальмары и бокал красного вина после освежающего ночного купания были как раз кстати. Доносящийся из кухни запах еды смешивался с прозрачным запахом моря и действовал на нее успокаивающе. Потемневшие дубовые балки на высоком потолке, через них были переброшены рыбацкие снасти, и язычки пламени свечей, мерцающие на столах, придавали ресторану вид идиллического места, которое давно знаешь и где тебя всегда ждут. По крайней мере, так казалось Иване, после вкусного ужина она расслабленно следила за отражением свечи, блуждающим по темному дну бокала с вином.

Оплатив счет, Ивана слилась с рекой прогуливающихся по набережной отдыхающих. В конце променада начиналась темень, из глубины на расстоянии нескольких сотен метров светилась через короткие интервалы, то включаясь, то выключаясь, неоновая реклама, приманивающая любопытных посетителей: ДИСКО-КЛУБ ОСЬМИНОГ!

После столь длительного времени затворничества, где область ее перемещений была ограничена пространством от комнаты до бара и назад, где ее постоянно сопровождал страх и где она подвергалась жестокому насилию, Ивана снова чувствовала себя свободной и жизнелюбивой, а этот средиземноморский вечер казался ей неповторимым праздником. Ни минуты не раздумывая, она направилась по бетонной дорожке во тьму, к освещенному входу, над которым мерцал большой неоновый осьминог.

Через лес потных тел, покачивающихся в такт музыки, она протиснулась до барной стойки и заказала коктейль «Лонг-Айленд». В массе веселящейся молодежи она чувствовала себя будто наедине сама с собой, но не одинокой, и это ей нравилось. И тут к ней подсел спортивного телосложения молодой человек в черной майке без рукавов.

– Чья ты, когда ты ничья? – обратился он к ней, обольстительно улыбаясь.

– Я – своя. А ты тут при чем? – отрезала Ивана, всем своим видом давая понять, что у нарушителя ее спокойствия нет никаких шансов.

– Не злись. Я просто подумал, что, если тебе что-нибудь понадобится, я могу пригодиться.

– Что мне может понадобиться, если у меня все есть?

– Например, один сниф[47], чтобы ты стала хай[48], а не такая дерганая.

– А почему ты именно меня выбрал?

– По выражению твоего лица вижу, что ты – нарик[49], потому такая нервная. Опытный глаз всегда разглядит собрата. Я сразу же тебя просчитал.

– Да вали ты отсюда! – отрезала Ивана, отвернувшись от него в другую сторону.

– Как хочешь. Но если я тебе понадоблюсь, ты только спроси, где Маки. Меня отыскать легко.

Она даже не заметила, как молодой человек растворился в толпе, но, к своему разочарованию, почувствовала, что теряет контроль. Только еще разок и больше никогда?

XXI

Пурпурно-черный круг уже на три четверти спрятался за голубоватой дымкой горизонта. Видимая его часть, угасая на закате, проглядывала из-за пламенеющего облака, будто кто-то хотел забрать на другую сторону планеты, в новый прозрачный рассветный сумрак какую-нибудь тайну уходящего дня.

Забравшись ногами на плетеный стул, Ангелина сидела у окна, задумчиво размышляя, как далеко и где место его ночлега. Она себя чувствовала очень одинокой. Ивана не появлялась больше месяца и не звала переночевать у нее. А Ангелина так любила положить голову к ней на грудь и слушать ритмически пульсирующий стук материнского сердца, принадлежащего только ей одной.

Она вслушивалась в тишину, когда неожиданно через открытое окно в комнату впорхнул ветер и начал колыхать занавеску на окне. Под его слабыми дуновениями занавеска слегка прогибалась, покачивалась и развевалась, а девочка, широко раскрыв глаза, следила за этим волшебством, неожиданно почувствовав какую-то тихую радость и ощущение, что она больше не одна. Дыхание ветра в одночасье распалило мечтательное воображение раненого детства. Ангелина восприняла его как живое существо, как кого-то, кому она может доверить всю свою печаль и самые сокровенные мысли, кто будет ее защищать и все ее секреты хранить в тайне.

– Заходи в мою комнату, добрый ветер, заходи, милости прошу, – шептала она в туман светлосерого заката, а в воздухе витал запас свежескошенной травы с газона перед домом. – В моей комнате есть место и для тебя, сколько захочешь. И мы больше не будем одиноки, ни ты, ни я, – шуршала она тихим голосом. – И неважно, кто ты: Бог, о котором мне рассказывала бабушка, или ангел. Важно, что ты все видишь и ты здесь. И я чувствую, что ты здесь! Ты наверняка знаешь, где моя мама. Пожалуйста, береги ее, чтобы с ней не случилось чего-нибудь плохого, потому что она часто встречается с плохими людьми, которые дают ей наркотики, а потом бьют ее. А вообще-то она очень добрая. Она меня любит, но часто бывает грустной и плачет. Плачет, потому что нет денег, чтобы купить мне все, что нужно. А я, когда вижу, как мама плачет, плачу вместе с ней. Плачу, потому что она несчастна. Я больше никогда не буду просить у нее купить мне что-нибудь. Я даже простила ей те деньги за «Нинтендо», которые она осталась мне должна. Они мне не нужны. Не надо мне и «Нинтендо». Только бы ей было хорошо. Ты бы мог нам помочь. Почему ты не внесешь в ее жизнь кого-нибудь, кто бы ее любил и сделал так, чтобы она снова была счастлива? Умоляю тебя, помоги ей!

– Ангелина, почему ты сидишь в темноте? – приоткрыв дверь, из коридора заглянула бабушка Мария, включила свет и закрыла окно. – Видишь, прохладно. Ты можешь простудиться.

– Мне не холодно. Только душно, – ответила девочка, спрыгнула с грациозностью кошки на пол и потянулась, таинственно улыбаясь.

XXII

Всю ночь за Иваной во сне гонялся огромный осьминог. Его крупные мрачные глаза злобно сверкали, огромными леденящими щупальцами он волок ее на дно, в темную глубину моря. Она сопротивлялась, пытаясь освободиться из смертоносных объятий, и как раз когда уже вынырнула на бурлящую поверхность, глотнув воздуха, к своему ужасу почувствовала, как слизистое длинное щупальце морского животного обматывается вокруг ее шеи, не позволяя выбраться наверх. Он неумолимо тащил ее вниз, на дно. Последнее, что она увидела в своем кошмарном сновидении, был силуэт утопленника на дне, покрытом зеленым ковром морских водорослей. Широко раскрытыми глазами цвета рыбной чешуи он немо приглашал составить ему компанию. Тогда она испуганно вскрикнула и проснулась, вся в поту. Через жалюзи на окнах в комнату проник свет раннего средиземноморского утра, запах кипарисов и шалфея. Ивана прошла к холодильнику и напилась холодной воды, а потом вышла на балкон, выходящий на море. Маленький туристический город был объят какой-то фантастической тишиной.