резню, за которой последовал теракт. Он ведь говорил мне, каких трудов ему стоило убедить начальство не сдавать меня «Биотике».
Ну что ж, видимо, опять выкрутился, изворотливый сукин сын.
— Не ожидал меня увидеть, Молодой? — спросил он.
— Ну да, думал, что ты уже в переработке, — ответил я. — Насколько я знаю, таких косяков, как тот, что ты отпорол, не прощают.
— Да нет, как видишь, мне дали шанс все исправить. Дадут шанс и тебе, если ты, конечно, меня выслушаешь.
— После того, как я разрушил планы «ИнвестТеха»? — я расхохотался. — Завалил их начальника службы безопасности, а потом вообще взорвал их штаб-квартиру? Ты серьезно что ли? Да твое начальство меня им первым же делом сдаст.
— Мое, как ты выразился, начальство, не было в курсе того, что они планировали, — ответил пиджак. — Их проект с новыми кибердеками был самой настоящей бомбой, заложенной под остальные корпорации. Если бы они запустили его, то баланс оказался бы нарушен. А так, то что ты сделал из-за своей тяги к абстрактной свободе… Документация в сети, наши спецы с ней ознакомились, и пришли к выводу, что сработал ты на общее благо.
— Ну да, бля, ну да, — кивнул я. — Вы ж грызетесь между собой, как собаки за кость. Только она у вас очень уж жирная — господство над всей Россией. А я и забыл, если вспомнить, как ты меня вынудил дочку этого хуя искать.
— Вынудил, — кивнул он. — Но ты ведь сам в этом виноват. Не нужно было ее похищать. Но вообще, Молодой, есть у меня к тебе одно предложение. Надеюсь, ты отчетливо понимаешь, насколько плачевна ситуация, в которой ты оказался.
— Да, как видишь, пока справляюсь, — ответил я. — Вон те ублюдки, что наверху, хотели меня поймать и убить. После того, как ваши слили в сеть инфу о вашем же заказе на их головы.
— Это было спонтанное решение, его приняли до того, как я объяснил нужным людям, что ты еще можешь принести много пользы, — Эрнест поморщился. — Но отыграть все обратно было уже нельзя.
— Да мне насрать, честно говоря, — ответил я. — Они хотели меня поймать, я пришел сам. Чем это закончилось, я думаю, вы и на трансляции видели.
— Видели, — кивнул Эрнест. — Только вот все еще не закончилось. Ты же пока жив. Искать тебя будут и другие. И самое главное — Князь вернулся. Это мы тоже видели.
— Ага, точно, — согласился я. — Если твои разрешат мне опустить руки, я тебе кое-что покажу.
— Покажи, — сказал пиджак. — Только без глупостей.
Я запустил руку в подсумок для быстросброса, достал из него оторванную кибернетическую кисть руки и показал ее корпорату. Он посмотрел на нее, потом на меня, и спросил:
— Это то, о чем я думаю?
— Точно, — сказал я и убрал найденный мной артефакт обратно. — На этот раз Князь остался без руки. В следующий раз останется без головы. И ты действительно думаешь, что вы сможете меня остановить?
Говорил я это больше для форсу, чем всерьез. Но на улицах Новой Москвы ты — это то, как ты выглядишь, и то как говоришь. И даже если ты насрал в штаны, нужно сделать вид, что так было задумано, а ни в коем случае не выдавать, что тебя постигла вот такая постыдная неудача.
— У меня к тебе предложение, — вздохнув, проговорил Эрнест. — Ты поедешь с нами и исчезнешь для всего остального мира. Никто больше не будет на тебя охотиться, силовикам и другим корпорациям мы скормим липу. Какое-то время посидишь в одном из наших исследовательских центров, а потом переедешь в один из наших закрытых городов, и будешь там жить.
Про закрытые корпоративные города в сети говорили много, и даже всплывали какие-то фотографии, судя по которым, места были вполне себе приятными. Никакой многоэтажной застройки, аккуратные домики со всем необходимым, зеленые лужайки, настоящие деревья. Клубы, фитнес-залы, магазины и торговые центры, только расплачиваться нужно не обычными рублями, они там не в ходу, а их корпоративной валютой. Мечта урбаниста.
Естественно, что простым смертным туда не попасть. Система безопасности там такая, что куда уж насквозь дырявому Периметру Старой Москвы.
— А взамен? — спросил я.
— Взамен мы попытаемся изучить тебя, воспроизвести опыты, которые проводила «Биотика». Ну и придется поработать, конечно. Поставим тебя руководителем одной из оперативных групп, будешь делать для нас работу… Разную. Зато сам подумай: жизнь в чистом месте, пожизненное содержание, ты ни в чем не будешь нуждаться. А жизнь под присмотром наших медиков у тебя будет очень долгой. Лучшее железо, о котором ты даже ничего не знаешь. Тачек, сколько угодно, если пожелаешь, то мы тебе гарем устроим из одних моделей. Ну, а самое главное — жить будешь, и никто не станет за тобой охотиться.
— То есть свободу в обмен на жизнь? — спросил я.
Вот оно — дьявольское искушение. Скажи «да», и получишь все, о чем мечтал. Только вот заплатить за это придётся охуеть как много. Продать душу, иначе и не скажешь.
Не то чтобы я вообще верил в ее существование, но по-другому просто не выразиться.
Ведь моя жизнь больше не будет принадлежать мне. Я должен буду делать то, что они скажут, а если оступлюсь хоть на шаг, то отправлюсь в переработку. Окажусь просто отработанным ресурсом. Я стану значить даже меньше, чем эти парни, что сейчас целятся в меня. Они хотя бы могут уволиться и попытаться найти новую работу.
— То есть ты предлагаешь отказаться от свободы тому, кто ради этой самой абстрактной свободы для всех рисковал жизнью? — спросил я.
— Я бросаю тебе соломинку, по которой ты можешь выбраться на сушу из болота в котором увяз, — в голосе Эрнеста появилось раздражение. — Сколько раз тебя пытались убить за сегодняшний день? Три? Четыре? И эти попытки не прекратятся до тех пор, пока они не достигнут своей цели. Либо, пока ты не согласишься поехать с нами.
— Дай мне время подумать, — сказал я. — Хотя бы пару суток. Дай мне время закончить дела, разобраться с Князем, попрощаться с близкими людьми. Этого ведь немного.
— Нет времени, — мотнул головой пиджак. — Ты либо соглашаешься и едешь с нами,