Читать интересную книгу Великие психологи - Станислав Васильевич Аристов

пригласил Эриха Фромма в институт, потому что ему импонировало стремление объединить психоанализ и марксизм. Однако довольно быстро взгляды Фромма подверглись критике даже ближайшими соратниками. Как отмечает Стюарт Джеффрис, автор работы о Франкфуртской школе, «Фромм был дважды еретиком. Во-первых, он осквернил марксизм психоанализом. Во-вторых, он усомнился во Фрейде с его идеями об исключительной важности либидозных влечений и об укорененности неврозов в детских переживаниях»[99].

Тем не менее в 1929 году Фромм возглавил группу исследователей института, перед которыми была поставлена задача изучить психологические установки немецких рабочих в условиях роста популярности нацистских идей. «Это было вообще первое социально-психологическое полевое исследование, подтвердившее психоаналитическую точку зрения, что политические убеждения, выраженные в партийной ориентации, могут отличаться от подсознательных мотивов. Поэтому только понимание подсознательной структуры влечений, или, как говорил Фромм в соответствии с теорией либидо, структуры характера позволяет адекватно судить о том, что человек действительно думает, чувствует и как он действует»[100]. В практическом плане целью исследования было желание ученых понять, смогут ли рабочие, называющие себя приверженцами левых взглядов, противостоять нацистским идеям.

Для того чтобы имелась возможность психоаналитической интерпретации ответов респондентов, была составлена специальная анкета, состоявшая из 271 вопроса. В результате опросили около одной тысячи человек (такое количество анкет с ответами было возвращено руководителям проекта, всего же разослали около трех тысяч анкет). Это были в основном заводские рабочие крупных городов, заявлявшие о своих социал-демократических убеждениях. В 1931 году ученые приступили к анализу первых полученных данных и были шокированы несоответствием так называемых «явных» и «скрытых» убеждений респондентов. На словах значительная часть опрошенных выступала как сторонники левых взглядов, а на деле они оказывались людьми с авторитарными установками, поддерживавшими репрессивную политику, жесткую власть и отнюдь не стремившимися вступать в активную борьбу с нацизмом. Так был найден один из ответов на вопрос, каким образом нацисты смогли оказаться у власти. Вот только на ситуацию в Германии это исследование никак не повлияло.

Предварительные результаты проекта не были преданы огласке в силу позиции руководства института и лично Макса Хоркхаймера, который посчитал их нерепрезентативными. Нежелание публиковать результаты проекта стало одной из причин конфликта Фромма с Хоркхаймером и последующего отказа психолога от сотрудничества с институтом. Из-за давления нацистов институт вынужден был перебраться сначала в Женеву, а затем в США. Материалы проекта были в итоге опубликованы лишь через 50 лет после его начала. К тому моменту они уже стали не актуальным руководством к действию, а историческим артефактом.

В ходе работы над проектом в 1931 году Фромм заболел туберкулезом и был вынужден отправиться на лечение в Давос. Георг Гроддек проинтерпретировал эту болезнь вполне классическим для психоаналитика способом, назвав ее психосоматическим расстройством, в основе которого лежали проблемы в отношениях с женой. По-видимому, подобное объяснение устроило всех. Эрих и Фрида больше никогда не жили вместе, но и не развелись, формально оставаясь супругами вплоть до 1942 года.

В 1930 году Фромм познакомился с книгой Иоганна Якоба Бахофена «Материнское право. Исследование религиозной и правовой природы гинекократии в Древнем мире», которая подвигла его к пересмотру собственных взглядов на психоанализ. Если Фрейд в своих теоретических размышлениях ограничивался рассмотрением патриархата, то Бахофен описывал в книге матриархат как стадию развития человеческого общества, предшествовавшую патриархальному. Он делал вывод, что нерегулируемые сексуальные отношения приводили к тому, что дети знали лишь свою мать, но не отца, поэтому связи между поколениями поддерживались по женской линии, а богатство и власть передавались только женщинам.

С точки зрения Фромма, Бахофен представлял этот доисторический этап как общество счастливых, оптимистичных людей, «примитивную демократию», где главенствовал идеал материнского сострадания к слабому. Переход к моногамному браку стал главной предпосылкой к патриархальному обществу, в котором мужчины вступают в борьбу за женщин, власть и собственность. Только в эпоху патриархата появляется борьба между отцом и сыновьями, так называемый эдипов комплекс, который Фромм будет трактовать иначе, чем Фрейд, отрицая в нем сексуальную природу: «…враждебное соперничество с отцом, достигающее кульминации в желании убить его, также является верным наблюдением, которое, однако, не обязательно должно быть связано с привязанностью к матери. Фрейд придает всеобщую значимость черте, характерной только для патриархального общества. В патриархальном обществе сын подчиняется воли отца; он принадлежит отцу, и его судьба определяется отцом. Чтобы быть наследником отца — то есть в широком смысле добиться успеха, — он должен не только угождать отцу, он должен покоряться ему и заменять свою волю волей отца. Как известно, угнетение приводит к ненависти, к желанию освободиться от угнетателя и в конечном счете уничтожить его»[101].

Патриархальные отношения рациональны, в отличие от чувственных эпохи матриархата. Вместе с рациональным восприятием мира приходят законы, регулирующие повседневную жизнь, появляются различные изобретения, с одной стороны, облегчающие деятельность людей, с другой — отчуждающие их от природы. Идеи Бахофена показались Фромму привлекательными еще и в силу того, что Энгельс и другие социалисты придерживались теории о матриархате как предшествовавшей патриархату стадии развития человеческого общества. (Следует заметить, что представления о существовании матриархата оказались ошибочными.)

После прихода к власти Адольфа Гитлера в 1933 году Эрих Фромм переехал сначала в Женеву, а в мае 1934-го эмигрировал в США. Там Фромм сразу же снова заболел туберкулезом и был вынужден лечиться в санатории в Нью-Мексико. Зимой 1934 года он отправился в круиз, во время которого посетил Сан-Франциско, Санта-Барбару и Лос-Анджелес. Позднее он несколько раз путешествовал в Мексику. Лишь в 1939 году, после применения новых лекарств, ему стало легче. Большую часть затрат по его лечению взял на себя Институт социальных исследований. Хоркхаймер выплачивал Фромму жалованье, несмотря на то, что все эти годы тот значительное время не работал.

Тем не менее именно финансовый вопрос стал в дальнейшем камнем преткновения между Фроммом и руководством института. Переезд в США, увеличение расходов на издание собственного журнала, предоставление работы ученым-эмигрантам из Германии существенно осложняли финансовое положение Института социальных исследований. Поэтому Хоркхаймер был вынужден отказать Фромму в оплате той суммы, которую запросили нацисты за эмиграцию его матери[102]. В 1939 году руководители института обратились к Фромму с просьбой добровольно прервать контракт и согласиться сотрудничать бесплатно, в противном случае им не хватит денег для оплаты труда ряда исследователей. Фромм же в силу определенной известности и имевшегося опыта психоаналитика мог, по их мнению, расширить собственную частную консультативную практику, тем самым обеспечив себе доход. Фромм был возмущен подобным предложением и категорически его отверг. Тяжба закончилась, лишь когда институт согласился выплатить психологу 20 тысяч долларов — сумму, равную примерно четырехлетнему заработку Фромма. На этом его отношения с Институтом социальных исследований были закончены.

К середине XX века США стали центром развития психологии в целом и психоанализа в частности. Если в начале века американцы отправлялись