Больше не для торжественных и шумных, через главные ворота, а для тихих, ночных, когда вместо криков и труб усталого путника приветствует свет в окнах и скрип калитки. Первая «настенная карта» Тоя это карта Верно. Той рисовал ее, взобравшись на крышу своего старого дома. Все его карты были, конечно, весьма приблизительны, почти условны. Карта «всего Острова», к примеру, больше походила на панорамный многоплановый городской пейзаж с множеством надписей и указателей. Позже, с ближайшего к Верно высокого холма, он сделал другую: «Карту окрестных земель». Этакий «слегка карикатурный портрет Верно», на фоне гипертрофированного пейзажа, где меж ближайших к городу ориентиров были втиснуты и весьма удалённые от него объекты. Той решил, что по возвращении, обязательно поднимется на тот самый холм.
Но пока, до Верно было далековато. Им ещё предстояла «непростая» ночёвка в Трактире, где всегда полно досужих, вечно пьяных рыбаков. Той понимал: «в Трактире придется как следует поработать языком, возможно, придётся и крепко выпить». Той мысленно готовился к этому последнему, шутейному испытанию.
Так, с этими мыслями они понемногу приближались к Трактиру. Давно стемнело, но Той, вроде бы, узнавал места. Смущал только какой-то странный шум справа, будто бы отдалённое журчание. А реки здесь быть не должно. И на карте нет ничего похожего – ни родника, ни колодца. Когда они с Ингмаром шли по этой дороге к Маяку, не было здесь никакого журчанья.
Но вот вдалеке уже показались едва заметные мерцающие огоньки. Глаза Алии заблестели. А Тоя больше не беспокоила «несуществующая река». Обо всём, что нынче в округе есть и, чего нет, вскоре можно будет спросить у трактирщика!
***
Они немного задержались перед дверью в Трактир, чтобы глотнуть свежего воздуха перед долгим, шумным вечером. Той и Алия переглянулись, обменялись меланхолическими улыбками, синхронно пожали плечами и вошли.
Их встретили шумом и гамом, гурьба рыбаков кипела зыбким полукругом вокруг готовых к этому, и всё же несколько ошарашенных Тоя и Алии. Видимо, кто-то заприметил их ещё на подходе и успел предупредить честную компанию. Трактирщик собственноручно поднёс Тою и Алие полные через край кружки. Раздался радостный и жутковатый вопль и из нестройного ряда рыбаков выступил тот самый, местный завсегдатай – Здоровяк в большой старой шляпе. Он, как всегда, говорил громче всех и больше всех:
– Что тут было в тот день! У нас теперь здесь река, быстрая, бурная, с порогами, до самого Верно! И вчера, как большая вода сошла, смельчаки даже сплавлялись по ней на плоту! Плот, правда, наспех сделанный, развалился… но все живые остались! Только головы болят с похмелья! Так что, если промокнуть не боитесь, можете очутиться в Верно втрое быстрее, нежели пешком!
Здоровяк поднял свою кружку так резво, что шляпа его слетела под стол, а из канделябра посыпались свечи. Обрадованный нечаянному эффекту он заорал протяжно и пафосно:
– Пусть отныне не иссекают ручейки новостей, пусть бушуют моря событий и происшествий! – А, уже отхлебнув, зычно добавил: – Да не пересохнут, и сточные канавы сплетен, и лужицы свежих анекдотов! – И вдруг обернулся к Тою. – Ей Богу, довезу вас до Верно по реке! Утром лодку справлю. А, чтоб никто не утоп, пристегнёте к своим ремням пустые фляги! Река быстра, но там, в низовьях верёвки поперёк натянуты – вылезем как-нибудь, если что!
Кружка Тоя не успевала опустеть. Время было уже позднее. В зале то и дело слышались устало-радостно-истошные, возгласы, на подобии:
– …опять корабль с Маяка видели!
И пивные шуточки:
– …просто она хочет всех вас осчастливить! А что вы испугались?
Той в это вечер не так устал от дороги, как от выпитого. На бесконечно повторяющиеся одни и те же вопросы он уже отвечал невпопад. Той был не в силах сопротивляться осаждавшим его весельчакам, снова и снова вовлекавшим его в свои дикие пляски. Когда Той очередной раз упал, Алия вынуждена была запеть, чтобы дать уставшему Тою тихонько уйти в их комнату наверху. Спев ещё пару песен на бис, Алия воспользовалась моментом, пока рыбаки наполняли свои кружки, и тоже проскользнула наверх.
***
Той и Алия проспали до обеда. Проснувшись, встали не сразу… После, немного посовещавшись, они решили воспользоваться вчерашним предложением Здоровяка. Хотелось, и поскорее добраться до Верно, и немного разнообразить своё сухопутное путешествие.
Они заели свой «лёгкий завтрак» «плотным обедом» и не торопясь вышли во двор, где сразу нашли своего вчерашнего «Капитана». Тот, как раз мастерил некое подобие катамарана. Здоровяк искренне обрадовался попутчикам. Рыба, которую он вёз в город, загружала его лодку лишь наполовину. Здоровяк всегда был рад компании, тем более такой.
Вскоре Здоровяк закончил «колдовать» над своим творением. Вместе с Тоем они стащили катамаран в воду. Рыбу загрузили на один корпус, сами сели на другой. Перед самым отплытием Алие вспомнилось их давешнее болотное плавание:
– Что ж, на этот раз Ингмара с нами нет… может всё обойдётся!?
– Обойдётся, обойдётся! – Поспешно заверил Здоровяк. И вдруг спохватился: – Ваши-то имена все теперь знают, а я, так и не представился! Римус! – Здоровяк, в едином грациозном па, сбросил носком сапога швартовый, снял шляпу, поклонился Алие и протянул свою необъятную ладонь Тою.
Римус правил лодкой уверенно и точно, даже когда стемнело. «Купаться» им не пришлось, хотя трясло, иной раз весьма бодряще.
Из-за темноты и прибрежного тумана пассажиры не заметили, как добрались до плотно заросшей клёнами западной окраины Верно. Причалив, Римус шумно поздравил их с прибытием и предложил вместе отправиться, прямо к городской площади:
– Есть у меня такое подозрение, что, несмотря на поздний час, вас там нынче очень ждут. Думаю, что городские-то ворота у них сейчас под присмотром. А того, что мы по Кленовой аллее на площадь выйдем, никто не ждёт! Сюрприз сделаем!
***
В Верно их приняли, как давно обещавшихся родственников, дальних, но любимых. Вести успели обогнать путников, и жители заранее подготовились к встрече. В этот вечер Той впервые увидел, кажется, всех горожан разом. Приплелись и прихромали даже немощные старики. Иных принесли на руках. Руки женщин заняли малые дети, руки мужчин – кружки с элем. Ребятня постарше смастерила множество хлопушек, и хотя путники прибыли затемно, встретили их шумно и весело. После хлопушек и фейерверков, зажгли фонари, выкатили бочки, припрятанные загодя среди цветочных клумб, и затеяли пир прямо на площади.
Жители двигались, словно в танце и говорили нараспев. В какой-то момент Римус бросил свою огромную шляпу вверх. Она, будто с перепугу вцепилась в ветви дерева. Висящая на дереве шляпа вызвала ажиотаж среди детворы. Мальчишки тут же