обсудили? Выспаться перед важным делом, поважнее иных подробностей. Дела ваши конечно непросты, ну так будет ещё и утро, и завтрак. Пока утренний чай стынет, всё успеете, что сегодня не успели – чай в наших особых кружках стынет долго.
Хозяева повели гостей к их сегодняшнему ночлегу. Пока они поднимались по долгим, витым коридорам, Той вдруг вспомнил о недавнем происшествии:
– Когда мы были уже на подходе к Горе, то встретили странного попутчика… и кончилась эта встреча нехорошо, хоть и не ясно, могло ли выйти как-то лучше. Это был измождённый оборванец. Он отчего-то боялся нас, пытался скрыться и угодил в расщелину…
Ориент не стал дослушивать Тоя:
– Я знаю, кого вы видели. Вряд ли вы могли ему чем-то помочь. Дело в том, что Потивеган… он очень не любил, когда его беспокоят. Вблизи пещер он смастерил из глины и камня особые ловушки для незваных гостей. Они притягивают внимание путника, и обликом, и звуком. Ветер, проходя через замысловатые пустотелые изваяния, обращается завораживающим и пугающим пением, останавливая в человеке и мысль и чувство. Иной раз я встречал у подножия Горы бродяг с потерянным взглядом. Видимо до сих пор его «фокусы» морочат случайных путников в предгорьях. Я думал сломать эти «чудо-изваяния», да нельзя, видите ли, пока в Обсерватории не определили их научной ценности, не выяснили их устройства, и не взяли от них те знания, что можно использовать во благо! Может они и правы, не знаю… В общем, пока лучше бы такие места обходить стороной, либо проходить в темпе, не задерживаясь – подытожил Ориент, как раз уже у самого входа в гостевую спальню.
Вилегва вручила Ингмару кувшин с водой и проворчала с улыбкой:
– Хватит уже на ночь гостям страхи всякие рассказывать! Пожелаем лучше всем «доброй ночи».
Гости тепло распрощались с хозяевами и вошли в просторную, круглю комнату с углублениями в стенах. Эти углубления и были спальными местами. Алия немного растерялась. Ингмар пытался высмотреть в впотьмах какое-нибудь, хоть небольшое окошко. А Той сразу влез в ближайшую нишу и принялся проверять: свежа ли солома, умещаются ли ноги, достанет ли рука лежащего до потолка ниши и насколько широка, или вернее глубока каменная кровать.
Этой ночью Гора часто вздрагивала, норовя вытряхнуть спящих из их каменных лож. Алия вздрагивала всякий раз, когда вздрагивала Гора, но тут же вновь засыпала. Той некоторое время прислушивался к отдалённому рокоту и размышлял о прочности их нынешнего обиталища. Вспомнив, что древнему строению довелось некогда пережить, Той благополучно уснул и до самого утра больше не просыпался. Ингмар ворочался, путался в одеяле и бормотал сквозь сон: «…чует, чует гостей… стряхнуть хочет…».
***
Утром Ориент собрал всех у себя в кабинете.
– Перед тем как идти к пещерам следует ещё раз уточнить всё, что мы теперь знаем. Заодно и позавтракаем за разговором. – Ориент высунулся в окно и некоторое время что-то высматривал внизу. Затем он принялся вращать деревянную ручку под окном. Снаружи что-то заскрипело, зашуршало, и скоро к окну благополучно пришвартовался завтрак из свежих овощей и фруктов.
Сам Ориент ограничившись одним яблоком, расположился у небольшой, закреплённой на полу лиры и принялся тихонько перебирать струны. Звук поднимался к высокому, резному потолку и уходил во множество разнокалиберных отверстий. Отверстия сложной формы были расположены в строгом соответствии с неким геометрическим орнаментом на потолке. Отверстия ловко вплетались в замысловатые сюжеты, дополняя узор важными акцентами. На полу, в ногах у Ориента лежал раскрытый том. Сквозняки иной раз перелистывали его тяжёлые страницы, и тогда Ориент непременно вскидывал бровь, вглядывался в древние, витые письмена и характер игры менялся.
Ингмар и Той, всё ещё задумчиво жевали. Алия ожидала, пока остынет её чай. Легонько постучав пальцем по большой кружке, она встала и подошла к раскрытому фолианту на маленьком столике, в углу кабинета. В его добротном, но весьма потрёпанном теснённом переплёте уже далеко не все страницы держались плотно. Осторожно, с почтением к возрасту Алия, то перелистывала, то перекладывала хрупкие страницы. Ориент хмурился и тихонько бормотал себе что-то под нос, на разные лады. Мотив вдруг сбился, стал отрывист и резок, а речь стала чётче и громче, так что теперь можно было разобрать как Ориент хрипло «прокаркал»:
{…кто я такой
чтобы что?…}
Он продолжал, то выкрикивать, то нежно тянуть череду Слов, коротких, вроде бы никак меж собой не связанных, и всё же пронизанных какой-то неуловимой общностью.
Увидев, что Той с Ингмаром уже взялись за чай, Ориент оставил инструмент в покое и заговорил тоном более прозаическим, хоть и не менее серьёзным:
– Настоящее призвано осмыслить и оправдать прошлое. А прошлого не мало, и характер оного весьма неоднозначен. Найти в нём «настоящее» всегда не просто. Ну, да что-то у нас в итоге получится. Как говориться: «не всё – правда, а всё – что могли».
Ингмар оторвался от своего чая и пожаловался:
– Сдаётся мне, что маловато мы нынче можем. Как не потеряться среди всех этих тонких материй, неведомых пространств, в этом зыбком, неуловимом времени? Один вечно торопится, другой всё чего-то ждёт, а время не разбирая, кто прав, несёт обоих в неизбежную неизвестность.
– А ты своей ничтожности не стыдись! Мало нам дано? Только лишнего у нас и нет. – Ориент поднял единственную руку и перечислял, загибая пальцы: – Тело – это данная нам материя, разум – это данное нам пространство, чувства – это данная нам энергия, а сама жизнь наша – это данное нам время.
Той искренне обрадовался таким «новостям»:
– Всё, как всегда – проще, чем кажется!
Ориент, улыбаясь, кивал:
– Простое – это всегда самая суть сложного. А разумное обретает силу, только приняв простейшие формы. Идти кратчайшим из наиболее верных путей – в этом суть Быстрой речи.
Той махом допил остатки своего чая и пытливо вытаращился на старца:
– Да…, путь наш теперь ясен, как никогда! Потому как выбора у нас нынче нет! И, кроме нас, идти некому! Мне другое не понятно, откуда вообще беды такие…, откуда берутся такие как Потивеган?
– Видишь ли, изначально всякая жизнь стремится к гармонии. Но зло стремиться к этакой, частной гармонии, определяя в окружающем лишнее, находя в нём всяческие внешние препятствия. А добро стремиться к гармонии общей, формируя такую универсальную систему, где пригодится всё. Такой системе всё в помощь и ничто не помеха. Большинство людей искренне и бескорыстно влюблены в окружающий мир, несмотря на некоторую неоднозначность, иных его проявлений. Люди способны радоваться благополучию окружающих. Счастье доброго человека всегда будет