Читать интересную книгу Отель «Пастис» - Питер Мейл

Макнув сахар в кофе, Эрнест задумчиво откусил от кусочка.

— Понимаю, что мы только начинаем, но есть вещи, которые не следует откладывать до последней минуты. — Он поднял взгляд на Саймона и Николь. — Как мы назовем это вместилище роскоши и наслаждений? «Монрепо»? «Хилтоном»? Словом, требуется название.

Он прав, подумал Саймон. Если к началу лета давать рекламу, журналам за несколько месяцев нужны подробности, хотя бы название. Он попытался вспомнить названия местных отелей, которые встречал в путеводителях. Пара «Имений», несколько «Хуторов», какой-то «Бастид». Лучше не увеличивать и без того длинный список.

— «La Gendarmerie»? — предложила Николь.

— Ммм, — протянул Эрнест. — Оденем официантов помоложе в полицейскую форму. Свирепый вид, брюки с красным кантом.

— Спокойно, Эрн. Не увлекайся, — замотал головой Саймон. — Нет, должно быть нечто такое, что говорит не просто о Франции, а именно о Провансе. Что-нибудь характерное, легко запоминающееся…

— И чтобы легко выговаривать иностранцам, — добавила Николь.

— Вот именно. По возможности короткое, и чтобы можно было изобразить в виде броского лого.

Николь не поняла. Саймон стиснул ей руку.

— Извини, — сказал он. — Это рекламный жаргон. Означает что-то вроде фирменного знака. Одни названия подходят для этого лучше, чем другие. Это всего лишь деталь, но на нее уйдет много денег — этот знак будет на почтовой бумаге, салфетках, полотенцах, рекламных брошюрах, пепельницах, спичечных этикетках, открытках, да и на самом здании. Большинство отелей прибегают к вычурному шрифту, находя в этом изысканность. Думаю, что надо поискать что-нибудь более оригинальное.

— Давайте подумаем, — размышлял вслух Эрнест, — лаванда, тимьян, розмарин, свет, солнце. Понимаю, погода не настраивает, но будем питаться надеждами на вечную весну — Сезанн, мистраль, Ван Гог…

— Пастис? — неуверенно пожала плечами Николь.

Эрнест наклонился к ней.

— Как?

— Пастис. Гонят в Провансе. Больше нигде.

— Пастис, — произнес Саймон и повторил, выделяя в конце «с». — Пастис.

— Trois pastis? — отозвалась из-за стойки девушка.

— Между прочим, — заметил Эрнест, — ни разу не пробовал.

— Сегодня как раз подойдет, Эрн. — Саймон кивнул девушке. — Oui, merci. — Он поглядел на выстроившиеся на полках бутылки. В большинстве кафе на юге Франции пастис представлен в изобилии. Саймон насчитал пять сортов: «Рикар», «Перно» и «Казани» были ему известны, два других — «Гранье» и «Анри Бардуэн», видимо, местные, он раньше не встречал. — Правда, погода для пастиса не совсем подходящая, — добавил он. — Нужно, чтобы было жарко. Именно я так себе его представляю — выпивка для жаркого времени.

Девушка поставила на стол три стаканчика, блюдечко с маслинами и плоский стеклянный графин. Саймон добавил в стакан воды и стал следить, как мутнеет жидкость. Графин старый, в царапинах. На боку яркими желтыми буквами по чистому голубому фону выведено: «Рикар».

— Поглядите на краски! — воскликнул Саймон. — Солнце и небо. Разве они не говорят о Провансе? — Он через стол подвинул графин Николь. — Вот что я имел в виду под лого.

Склонив набок голову, она мгновение разглядывала графин.

— Вот вам и название. Отель «Пастис». Желтым по голубому.

Саймон откинулся на стуле. Недурная мысль: коротко, просто, легко запоминается, любой приличный художник сможет сделать что-нибудь броское, выразительное, что вызывало бы непосредственные ассоциации с Провансом.

— Как по-твоему, Эрн?

Эрнест достал изо рта косточку маслины и добавил ее к выложенному на столе ряду.

— Ммм. Что ж, даже такой тупица в смысле иностранных слов, как наш друг Джордан, сможет произнести без запинки. А желтый и голубой цвета я просто обожаю. Да, думаю, вполне подойдет. Браво, мадам. Итак, отель «Пастис», — подытожил он. — Выпьем за него.

Вечером, после того как они поужинали и подвезли Эрнеста до гостиницы, Николь с Саймоном еще долго сидели на кухне за последним стаканом вина и кучей накопившихся за день записей. Список дел оказался длинным, дорогостоящим и весьма устрашающим. Радостное возбуждение у Саймона несколько поубавилось, уступив место более трезвому настроению. Многое могло пойти не так, как предполагалось. Работы по реставрации съедят все его наличные, и еще придется брать взаймы под акции. Эрнест жертвует своей работой. Покинуть агентство будет сложно, а если с отелем не получится, вернуться будет невозможно. Можно не сомневаться, что Зиглер, при поддержке Джордана, об этом позаботится.

Наблюдавшая за ним Николь видела, как он, не прикоснувшись к вину и забыв о потухшей в пепельнице сигаре, хмурясь склонился над заметками.

— Ты снова похож на рекламного магната, — сказала она. — Замученный и озлобленный.

Отодвинув бумаги в сторону, Саймон раскурил сигару.

— Легкий приступ здравого смысла, — ответил он. — Пройдет. Но дел чертовски много. Новое занятие, новая страна, новая жизнь. — Он посмотрел на вьющиеся вокруг лампы клубы дыма. — Я имею право беспокоиться. — Он улыбнулся и легонько потрепал ее по щеке. — Кризис переходного возраста. Через него проходят все лучшие администраторы средних лет.

— В прошлую ночь я бы не дала тебе средних лет, — поддела Николь, куснув его за мякоть большого пальца.

— Ненасытная бесстыдница.

Николь показала язык.

— Да, если угодно.

Пройдя между двумя стюардессами и загоревшим до черноты старшим стюардом («Ну и выкрасились», — неодобрительно прошептал Эрнест), Саймон с Эрнестом уселись перед мягкой занавеской — единственная зримая привилегия класса люкс на линии между Марселем и Лондоном. День выдался чудесный, и Эрнест впервые увидел открывающуюся из здания жандармерии панораму. На целых три минуты он онемел от восторга, а потом за обедом без умолку строил планы благоустройства и украшения прилегающей территории и был навеселе от розового вина и радостного возбуждения. Его заразительный энтузиазм передался Саймону, помог оптимистичнее смотреть на вещи. На этот раз расставаться с Николь было труднее. По ее совету он оставил часть вещей у нее. Саймон уже скучал по ней.

Эрнест излагал Саймону свои мысли о парковой скульптуре: одна хорошая вещица, возможно, довольно пикантная, в обрамлении кипарисов; скрытый прожектор, подчеркивающий контраст между выветрившимся диким камнем и пышной растительностью. А как насчет фонтана?

— Фонтаны — это хорошо, Эрн, — прервал друга Саймон. — Очень хорошо. Но до них еще довольно далеко. — Он отрицательно покачал головой стюардессе, предлагавшей упакованный в пластмассу ужин умиравшим от голода пассажирам. — фонтаны, деревья и статуи — дело несложное. А вот найти людей…

— А-а, — ответил Эрнест, — я об этом думал. — Нагнувшись, нашарил в сумке под сиденьем свой ежедневник филофакс. У всех в «Группе Шоу» рангом выше курьера был филофакс, но только у Эрнеста был экземпляр, переплетенный в страусиную кожу, — подарок благодарного поставщика растений. — Давай посмотрим, — обратился он к Саймону, раскрывая страницы на этот год и начало следующего. — Сегодня начало ноября. Двухмесячный интенсивный курс у Берлитца. Значит, к середине января мы свободны. Какая в это время в Лондоне ужасная погода, нам известно. Уехать оттуда не велика потеря. Могу сказать, что миссис Гиббонс будет в восторге. Она терпеть не может зимы. Артрит.

— Хорошо, мы не хотим причинять страдания миссис Гиббонс. Значит, ты переезжаешь в январе?

— Запрусь где-нибудь с Николь и очаровательным мистером Бланом и добьюсь, чтобы все было сделано. — Поджав губы, поглядел на Саймона поверх очков-половинок, которые надевал для чтения. — И сделано как надо. Ты меня знаешь. Когда нужно, могу быть довольно придирчивым.

Саймон улыбнулся, вспомнив, как в последний раз Эрнест проявил свои организаторские способности. Это было, когда понадобилось перевезти триста человек в новое здание агентства. Он был безжалостен со всеми, начиная с архитектора. Администраторы уволились, жалуясь на бесчеловечную продолжительность рабочего дня, и это был единственный раз, когда Саймон оказался свидетелем неподдельной истерики строительного подрядчика. Переезд был завершен в срок. Так что если Эрнест будет на месте, отель к лету откроется.

— Это касается одного из нас, — заметил Саймон. — Вызволить меня, видно, будет потруднее.

Эрнест потрепал его по колену.

— Не беспокойся, дорогой. Что-нибудь придумаешь. Всегда выходил из положения.

— Уходить из агентства пока не приходилось.

— Что-то мне подсказывает, что все обойдется легче, чем ты думаешь. Ты лучше меня знаешь, что они собой представляют, особенно наш друг в негнущихся костюмах. — Саймон согласно кивнул. Джордан будет в восторге. — Все они передвинутся на ступеньку выше. Разве не об этом они мечтают? Возможно, прольют немного крокодиловых слез, потом станут спорить, кому достанутся твои автомобили. Попомни мои слова.