Она направилась к остановке, где скучали немногочисленные пассажиры. Двоих узнала: пятнадцатый ряд «В» и двадцать первый «С». Остальные, вероятно, с «Боинга», прилетевшего из Калининграда. А может, с московского борта, который сел через двадцать минут после них. Или вообще, они тут все с ночи.
До начала работы общественного транспорта оставалось не менее сорока минут. «Поеду на такси», – устало решила она. Прежде чем заказать через приложение автомобиль, девушка огляделась по сторонам. Таксисты, дежурившие у выхода, тут же ухватили ход ее мыслей. К ней уже спешил самый расторопный из них. Одновременно к остановке подъехал серебристый «Вольво».
– Доброе утро, Инна! Вам на Малую Бухарестскую?
– У вас профессиональная память, – узнала она Дмитрия. Кажется, раньше он ездил на «Фиате».
– Поехали! Тут долго стоять нельзя, – он распахнул перед Инной дверь, отбирая хлеб у ненавидящего его таксиста.
– Только теперь не бесплатно, – предупредила Ясновская, пристегивая ремень безопасности.
– Естественно! – усмехнулся он.
– У вас новая машина? – не удержалась Инна от комментария. – Поздравляю!
– Стараюсь, – скромно похвалился Огарев. Он любил свой «Фиат» – неприхотливый и надежный, но в связи с переездами машину пришлось поменять, чтобы не перегонять ее на такое большое расстояние.
Они мчали по пустынным, сырым после ночного дождя дорогам. Инна больше себя не накручивала. Совместное обучение на курсах английского располагало. Убаюканная мягким ходом, она начала погружаться в дрему.
– Так вы проводница? – внезапно спросил Дмитрий.
Инна лениво открыла глаза. Поддерживать беседу не хотелось, особенно на тему своей работы. До сих пор многие люди воспринимают бортпроводников в качестве диковинных зверушек: бесцеремонно разглядывают, фотографируют, лезут с расспросами, а то и хуже – с непристойными предложениями. «И этот туда же», – с досадой подумала девушка. – Сейчас будет задавать глупые вопросы, типа не страшно ли летать и знакомятся ли со мной олигархи».
– А что? – вскипела Ясновская. Весь сон как ветром сдуло.
– Неожиданно, – пожал плечами Дима.
– Неожиданно встретить в Пулково бортпроводника? – Инна заняла оборону. – Если вы питаете иллюзии по поводу доступности бортпроводников или у вас имеются какие-то стереотипные фантазии насчет меня и моих коллег, должна вас огорчить.
– Все только огорчают, кто бы порадовал, – вздохнул оппонент. Они стояли на светофоре, и Дима стал рассматривать ее лицо. Милые черты, слегка резковаты, но это не умаляет их прелести; четко обозначенные скулы, на подбородке очаровательная ямочка, глаза…
Инна посмотрела на него в упор. Чего этот придурок уставился?! Понятно же сказала, что ловить тут нечего. Или таких надо слать прямым текстом?
«Ух, какие у нее глаза! Не глаза, а глазища! Электрические! Вот-вот вспыхнет молния. Суровая барышня, – заключил Дмитрий. В ее глубоко посаженных, цвета февральского неба глазах он заметил тень усталости. Ему ли не знать, как нелегко держаться после ночного рейса. Сам только что из Домодедова. Он хотя бы летел пассажиром и успел немного отдохнуть, а девчонки все время на ногах. Огарев украдкой посмотрел на вытянутые вперед ноги Инны. – Еще и на каблуках! Должно быть, совсем замучилась».
– Прекратите меня разглядывать! – потребовала Ясновская, заметив траекторию его взгляда. – Думаете, бортпроводница, или, как вы привыкли говорить, стюардесса, – это небесная официантка с пустой головой, способная только тележки катать?!
– Вовсе я так не думаю. Я знаю, что у вас очень непростая и ответственная работа: организовать людей и не допустить беспорядок на борту.
– Откуда вам это известно? – обескураженно спросила Инна. Ее пыл сразу угас, скандалить стало неактуально, даже нелепо. Ее «умыли» мгновенно и филигранно так, что в роли склочницы Инна почувствовала себя неуютно.
Они уже свернули с Дунайского проспекта, еще немного и подъедут к ее высотке на углу.
– Ах да! Вы же пулковский таксист. Вы часто возите проводников! – не хотела сдавать позиции девушка.
– Ну да. Я часто вожу проводников, – согласился Дима.
– Часто с ними общаетесь, заводите знакомства, – продолжала Инна.
– Не без этого.
Препираясь, они подъехали к нужному дому.
– Вам, как в прошлый раз, удобнее на остановке? – светски поинтересовался Огарев.
– Да, будьте любезны, – в голосе ледяная вежливость.
Инна нетерпеливо отстегнула ремень. Таксист основательно ее взбесил, хотелось поскорей с ним расстаться.
– Сколько с меня? – спросила она.
– С вас ужин.
– Что?! – девушка задохнулась от возмущения. Такой откровенной наглости в свой адрес она не слышала даже от подвыпивших паксов.
– Нет, нет! Вы меня не так поняли! Я не напрашиваюсь к вам домой. Всего лишь надеюсь сходить с вами в ресторан.
Два ночных перелета подряд давали о себе знать. Наваливалась свинцовая усталость, голова соображала туго. Не найдя, что ответить, Инна закрыла за собой дверь. О том, что не расплатилась за поездку, она вспомнила только возле лифтов. Возвращаться не было сил, и наверняка смысла – скорее всего, Дмитрий уже катит в Пулково за новыми пассажирами.
«Ладно, как-нибудь отдам ему деньги, – уговорила себя Ясновская. – Увижу в аэропорту и отдам».
* * *
Бывают же такие обворожительные мужчины! Какой он веселый, интересный, яркий! Еще и симпатичный. Даже очень симпатичный. Высокий, спортивный, с брутальными чертами загорелого лица и выгоревшими на солнце до белизны волосами. Эти смеющиеся в прищуре глаза, эти крупные, с игривой улыбкой губы – когда Инна смотрела на старшего бортпроводника Михаила Полукатина, постоянно ловила себя на мысли, что ее взгляд всегда останавливается на его губах. Из-за этого она на себя злилась: нельзя же так! Сейчас все заметят, и Михаил тоже. Инна заставляла себя отворачиваться, не подходить к Полукатину, когда это было возможно, смотреть в сторону. И все тщетно. Если не смотреть на него еще как-то получалось, то не думать о притягательном коллеге – никак.
«Ты что, Ингридка, влюбилась? Ну ты даешь!» – мысленно подсмеивалась она над собой и тут же возражала: ничего не влюбилась! Очень надо! Он просто мне нравится. Может же человек нравиться? Может. Вот Миша мне просто нравится. «Ага! – поймала она себя. – Уже Миша!»
Ингрида Ясновская не была из тех девушек, которые легко влюбляются и бросаются в омут с головой. Она долго присматривалась и ходила кругами. А может, так происходило, потому что не случалось с ней любви, если не считать той давней истории на втором курсе, после которой она стала дуть на воду. Симпатии – сколько угодно. Вот и к Полукатину Инна чувствовала симпатию. Возможно, чуть большую, чем обычно, но никак не любовь. Или пока еще не любовь – девушка об этом не думала.
Впервые с Полукатиным ей довелось работать на рейсе Петербург – Воронеж. Этот мужчина захватил ее внимание сразу же, как только появился на брифинге. Он вошел в комнату как солнце и сразу же заполнил собою все пространство. Когда стали знакомиться, Михаил задержал на Инне взгляд дольше, чем на других коллегах (а может, тому причиной послужило ее необычное имя?). Полукатин переспросил: «Ингрида? Великолепно!» Он произнес это мило, без той высокомерной интонации, которую придают своему голосу люди, прикидывающиеся то ли тугоухими, то ли настолько ограниченными, что нетипичное имя сбивает их с толку. Конечно же, Михаил выделил ее из-за имени. Ее дурацкого имени, которое Ясновская в тот раз почти полюбила.
Старший проводник искрил юмором, он держал аудиторию, словно шоумен. Несмотря на раннее утро, все присутствующие проснулись, заулыбались, и в таком приподнятом настроении прошел весь рейс.
Засыпая дома, Инна думала о Полукатине с мечтательной улыбкой. Ясновская представляла, как они, держась за руки, идут по морскому берегу. Нежный закат, аромат магнолий, под босыми ногами мягкий мокрый песок. Вокруг никого – только они и суматошные чайки. Инна ступает по кромке воды, проваливаясь в песок. Полукатин держится от воды дальше, ему идти удобнее, и он движется быстрее. Душа Инны трепетала: