— Ничего, бывает, — утешил меня Грег. — Ники, налей ему горячего чайку, а то он весь закоченел. А ему сегодня ещё мно-ого предстоит сделать…
Ники молча брякнула передо мной чашку, налила кипятку и даже сахар сама положила. Потом достала из холодильника заранее заготовленный бутерброд с сыром. Взглянув на него, я понял что ужасно голоден.
— Не выгоните? — радостно спросил я, впиваясь в бутерброд. — А как тогда? Вы же сказали, надо обязательно прыгнуть…
— Попробуем по-другому, — добродушно улыбаясь, сказал Грег. — Ты кушай, кушай. Тебе силы понадобятся.
Я покосился на Ники, и увидел, что она глядит на меня вроде бы без осуждения, но с явным сочувствием. К чему оно относилось — не понял. Однако насторожился.
— Опять прыгать?
— На этот раз нет.
— А что теперь?
— Увидишь.
Грег не соврал — вниз мы спустились на лифте. Но едва выйдя на улицу, он тут же своим ключом открыл ту дверь, за которой в нормальных домах располагается мусоропровод. За дверью начинался спуск куда-то под землю. Мы прошли внутрь — первым Грег, потом я, замыкающей Ники, — спустились ступенек на двадцать вниз и долго шагали по тускло освещённому коридору, вдоль стенок которого тянулись сырые трубы. Неожиданно стенки расступились, и мы оказались в странном помещении. Длинное и узкое, оно было поделено на три дорожки, которые уходили вдаль метров на двадцать и заканчивались тремя квадратными тёмными нишами. Поперёк помещения была натянута металлическая сетка, из какой делают дачные заборы. За сетку вела решётчатая металлическая дверь, из которой появился Валенок.
— Прикольное место. Это же не кегельбан? — с любопытством спросил я, вглядываясь в тёмные ниши.
— Нет, — буркнул Валенок. — Иди сюда. На.
Он сунул мне в руки винтовку. Я от неожиданности чуть её не выронил.
— Ого! Настоящая?
— Ну не пневматика же! — Валенок открыл затвор. — Вот патроны, шесть штук.
— Боевые?
— А как же! Заряжаешь сюда, потом передёргиваешь вот так, ложишься сюда и целишься…
Одна из тёмных ниш осветилась, и в световом квадрате появилась мишень.
— А, так это тир!
— Ну да. Понял, куда нажимать? Ну-ка попробуй сам!
— Да я умею, — обиженно сказал я. — Что, надо попасть в мишень?
— Желательно, — сдержанно сказал Валенок.
Я лёг на указанное место, опёрся на локти и прижался щекой к прикладу. Винтовка была тяжёлая как чёрт. В животе снова шевельнулся холодок, но теперь не от страха, а от возбуждения — честно сказать, ещё ни разу я не стрелял из боевого оружия, только из пневматики по банкам. Я прицелился и плавно, как положено, нажал на спусковой крючок. Прямо над ухом раздался ужасный грохот, эхом прокатившийся по подвалу. Винтовка дёрнулась в руках и треснула меня по щеке. В мишени с самого краю появилась рваная дыра.
— Неплохо, — одобрительно сказал Валенок.
Я решил, что он издевается, но придумать достойный ответ не успел.
— А теперь пошёл вон, — с этими словами Валенок отобрал у меня винтовку и выставил за сетку.
— Посмотри, как это делают профессионалы, — сказал он, ложась на моё место.
Осветилась вторая ниша. Я посмотрел туда… и понял, что сегодняшний смертный ужас на балконе — это был детский сад по сравнению с тем, что ждёт меня теперь. В нише находился ребёнок. Васька.
— Что за хрень? — крикнул я, дёргая железную дверь. — Валенок, в чём дело?!
— Ты думаешь, я не выстрелю? — спросил он.
По его сумасшедшим глазам я понял — выстрелит. И, может быть, не раз это делал раньше.
Васька сидела на корточках, с интересом озираясь. Потрогала пальцем мишень и засмеялась. Откуда она здесь?! Где её нашли эти гады? Украли из яслей?
— Грег, скажи ему! Он что, рехнулся?!
Я обернулся, но ни Грега, ни Ники рядом со мной уже не было.
Валенок приложил к щеке винтовку и прищуренным глазом посмотрел в прицел, наводя ствол.
— Васька, уходи оттуда! — заорал я.
— Там звукоизоляция, — ухмыляясь, сказал Валенок. — Стекло.
— Её же осколками порежет, урод!
— Не порежет. Я аккуратно выстрелю, — ответил Валенок, глядя в прицел. Ствол поднялся на линию выстрела и застыл. — Точно в голову.
— Я тебя убью! — я затряс дверь. Сетка загремела, но сама дверь даже не шевельнулась.
Валенок повернулся ко мне. На его лице было очень странное выражение.
— Ну попробуй, — серьёзно ответил он, и нажал на спусковой крючок.
Что случилось потом? Я не могу это описать словами. Помню только, что тогда, на балконе, страх сковал меня смертельным холодом — а в подвале я ощутил, как где-то в животе рождается огонь ярости. Жар нарастал, охватывая все моё тело, растекался по рукам и ногам. Внутри меня бушевало пламя, как будто во мне родилась шаровая молния. Она вращалась, накаляясь, заполняя грудь, подпирая горло… и вдруг я понял, что делать. Я глубоко вздохнул и выдохнул молнию наружу — на сетку, на дверь и на проклятого Валенка. И всё потонуло в гудящем потоке огня. Пламя бушевало везде — и внутри меня, и снаружи! Решётка разлетелась раскалёнными каплями, дверь с грохотом упала на бетонный пол, Валенка с его винтовкой просто смело, как пушинку. Я стояла среди огня, и он меня не обжигал — наоборот, мне было весело! Много-много лет, с самого детства, я не чувствовал себя таким счастливым! В вихрях пламени я пошёл к мишеням. Васька сидела все там же, изумлённо глядя на огонь. Валенок не успел выстрелить.
Я подумал, что огонь испугает малышку, и приказал ему погаснуть.
— Бах! — радостно воскликнула Васька, когда я выбил стекло.
Я взял её на руки и пошёл к выходу. Что изменилось — то ли во мне, то ли в мире. Я был огромным и невидимым, тяжёлым и лёгким одновременно, безмерно сильным и стремительно быстрым, каждый мой шаг был длиной в жизнь, и не было на свете ничего, мне неподвластного…
На улице у дверей тусовалась гнусная троица. Грег, улыбающийся во всю пасть, Ники, взволнованная и радостная. И тварь Валенок, целый и невредимый.
— Поздравляю, — сказал Грег. — Теперь ты по праву один из нас. Ты стал драконом.
— Причём огнедышащим, — довольно отметил Валенок. — Кто бы мог подумать, а? Глядя на этого заморыша…
— Такие драконы сейчас большая редкость, — согласился Грег. — Удачно получилось. Всё-таки вы молодцы, ребята. Теперь Чёрный Клан усилится многократно.
— Вы, сволочи! — рявкнул я, прижимая к себе Ваську. — Не желаю иметь с вами ничего общего!
— Ну как знаешь, — мирно кивнул Грег. — Полетели?
— Лёшка, вечером созвонимся! — крикнула мне Ники — и превратилась.
Обычный человек не успевает заметить превращение. Только что был человек — и вот его нет. Только, может быть, почему-то зачешутся глаза. Драконы же для людей вообще невидимы. Но теперь, когда я изменился сам, — я мог наблюдать, как они это делают. Как раскидывают руки, отталкиваются от земли и молнией взмывают в небо, преображаясь уже в полёте, Грег, Валенок и Ники — три чёрных дракона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});