– Смотри, жена, клянись хранить верность, а то рука твоя там и останется навеки!
Молодая женщина охнула, быстренько вытащила руку наружу и с укоризной поглядела на мужа. Тот засмеялся и обнял ее за плечи.
Маргарита наслаждалась новыми впечатлениями. Ей все нравилось, все хотелось увидеть, попробовать, потрогать. Она по-детски непринужденно и искренне выражала свое любопытство и восторг. Прозорова это приводило в умиление, под воздействием ее чувств он и сам потихоньку выползал из-под тяжелых многолетних наростов в своей душе, становясь день ото дня моложе и радостнее. Глаза его сверкали, походка стала быстрой и упругой, жена с трудом поспевала за ним, когда они колесили по бесконечным старинным улочкам, церквям, лавкам, склонам гор и тропам в поисках все новых и новых впечатлений. Они оба загорели, на щеках красовался здоровый румянец, по вечерам подогреваемый божественным красным вином. Прислуга в отелях, случайные знакомые, все проявляли любопытство к этой яркой паре. Ибо по всему было видно, что ни ее неопытная молодость, ни его благородная седина не являются помехой, когда они остаются вдвоем.
Итальянское солнце, нега, разлитая в воздухе, завораживали Марго и помогали постигать неведомые доселе тайны, извлекать из своего тела новые острые и сладостные ощущения. Прозоров осторожно и постепенно вводил молодую жену в этот загадочный для нее мир. Однажды в римском отеле супруги отдыхали после сытного обеда в ресторане и легкого пьянящего вина. Стояла одуряющая жара, легкий ветерок, колыша занавеску на окне, не приносил прохлады. Платон Петрович возлежал на диване, а Марго в хорошеньком нарядном платье ходила по номеру, перебирая и рассматривая сделанные накануне покупки. Неожиданно она почувствовала на себе мужнин взгляд, какой-то особый, влажный, зовущий. Она уже знала этот взгляд и беспомощно оглянулась на дверь: заперта ли? Прозоров пружинисто встал и обхватил жену со спины. Некоторое время он, страстно дыша в кудряшки на затылке, целовал шею, плечи, нежно касаясь трепетными пальцами подрагивающих сосков ее груди. Неожиданно сильным движением муж пригнул ее вперед, так, что Марго была вынуждена опереться руками о диван. Подол платья и нижние юбки с легким шорохом взлетели вверх, а кружевные панталончики бесшумно упали на ковер. Маргарита попыталась разогнуться, эта поза, с раздвинутыми ногами, показалась ей ужасно непристойной. Но сильная рука удерживала ее тело в подобном положении до тех пор, пока она сама не почувствовала сильную волну возбуждения, охватившую все тело. Она перестала сопротивляться и отдалась этим сладострастным ощущениям. Так Марго постепенно узнавала, что у любви множество путей для достижения райского блаженства.
Пробыв в Италии два месяца, осенью супруги вернулись домой, и началась обычная семейная жизнь. Маргарита быстро освоила роль жены богатого столичного промышленника. Их дом на Казанской улице всегда был гостеприимен и щедр. Старые приятели Прозорова и новые общие знакомые с удовольствием частенько бывали тут. По-прежнему заходил запросто и доктор Литвиненко. Его отношения с госпожой Прозоровой на первый взгляд казались безоблачными. И впрямь на самом деле, что неблаговидного могло померещиться доктору в поведении молодой женщины? Отчего он невзлюбил ее? Валентин Михайлович и сам не знал и старался избавиться от подобных неуместных чувств. Ведь он оставался домашним доктором, и ему теперь подобало лечить и хозяйку. Правда, пока в его услугах она не нуждалась, но Платон Петрович очень надеялся, что этот час настанет.
– Должен заметить тебе, дорогой друг, – сказал как-то Литвиненко, – что твои надежды могут остаться несбыточны. Спору нет, для своего возраста ты вполне здоров, но это не значит, что тебе удастся получить от судьбы подарок – наследника. Хотя все в руках Божьих, старайтесь! – со смехом заключил он.
Вопрос о возможности рождения Маргаритой ребенка волновал всю семью. Естественно, дитя хотели сами Прозоровы. Об этом постоянно думала Варя, которая не могла родить наследника всего состояния, и Гривин, понимая, что шансы и его, и жены контролировать весь прозоровский капитал уменьшаются. Он с досадой замечал, что Маргарита превратилась в примерную супругу, нежно любящую, верную и преданную. Дмитрий не находил даже следа от их былой страсти, Марго относилась к нему приветливо и ровно, как к родственнику, и не более того.
Это действительно было так. Маргарита, прожив полгода с Прозоровым, поняла, что значит удачный брак. Супругам не пришлось проходить мучительного пути узнавания привычек, скрытых пороков друг друга, привыкания и притирания, на которые уходят многие годы. Они прошли этот путь всей предыдущей жизнью Марго в доме своего благодетеля. Поэтому они счастливо избежали разочарований и разрушения иллюзий, столь неизбежных на пути любой семьи. Судьба уготовила им редкий подарок взаимного узнавания заново, отчего их нарождающаяся любовь становилась сильнее день ото дня. Конечно, людей без пороков и плохих привычек не бывает. Хоть немножко червоточинки да есть в каждом. Другое дело, как на это посмотреть, можно ли простить, притерпеться, не замечать. У новоиспеченной госпожи Прозоровой на этот счет оказался просто талант, ведь муж ее относился к категории людей страстных, талантливых в своем деле, работящих, но вместе с тем он частенько бывал резок и даже грубоват. В раздражении его голос походил на рык. Однако Платон Петрович быстро отходил и, если был виноват, щедро искупал свою вину всевозможными подношениями и водопадом нежного внимания. Сама же Марго превратилась просто в пленительную кошечку, мурлыкающую свою песенку от радости и полноты жизни. И ничто в ее облике уже не напоминало несчастную сироту, живущую добротой посторонних людей.
Маргарита иногда спрашивала себя, счастлива ли она. И боялась ответа, зная, что боги не любят счастливых, а удача изменчива и коварна. Она старалась не думать о судьбе, не заглядывать в будущее. Если бы она узрела свое будущее, то леденящий ужас охватил бы ее!
Дни проходили за днями, недели за неделями. Жизнь протекала размеренно и спокойно. С Гривиными Прозоровы виделись теперь редко, Дмитрий постоянно наведывался в столицу по делам, а Варя почти не покидала Цветочного: ее переезд всегда становился слишком хлопотным, да и самочувствие бедной калеки что-то стало резко ухудшаться. Доктор Литвиненко, курсируя между столицей и усадьбой Прозоровых, пребывал в недоумении. По его мнению, на состоянии больной отражалось угрюмое настроение, приступы уныния и отчаяния, которые повторялись все чаще. Причины были понятны всем, но из деликатности о них умалчивали.