Читать интересную книгу Шальные Кэрью - Марта Остенсо

Это был и ее мир, мир Эльзы Бауэрс, – до того как она отказалась от него, отказалась от самой себя, пожалуй, потому что именно так ей представлялось теперь, когда она стояла, глядя из окна на холодный моросящий дождь, Она сделала глупый и грубый промах, уйдя от этого мира в надежде избежать подавляющей пустоты жизни Балки в сказочном мире Кэрью. Теперь она понимала, что была ослеплена своими страхами – и своими пустыми надеждами. Но больше всего она была ослеплена своей гордостью. Она поняла это с того вечера, когда к ней пришла Лили Флетчер со своей тайной и внезапно вызвала бурную сцену между ней и Бэлисом. В мучительном уединении той ночи она поняла, наконец, что не страх и не надежда какого бы то ни было рода привлекали ее к Бэлису Кэрью, как бы они не ослепляли ее и на какие бы поступки ни толкали в этом ослеплении.

Это была любовь – пылкая, страстная любовь, любовь, тлевшая в ее сердце с детского возраста; любовь, подавленная и загнанная глубоко внутрь, потому что объект ее казался далеким и недостижимым; любовь, перешедшая в дикую ненависть, так как она не могла ничем ответить на жестокое высокомерие этих шалых Кэрью. Так легко было бы пойти в эту ночь к Бэлису, несмотря на все, что произошло между ними из-за Лили Флетчер, унизить себя, чтобы утолить свою жажду любви, уступить дикому порыву – к собственному обезличению. Именно так женщины Кэрью всегда отдавались своим мужьям; именно так Лили Флетчер по глупости отдалась Джоэлю; именно так она сама готова была отдаться Джо Трэси в момент забытья, навсегда подчинив свой дух тупой и грубой тирании своего тела. Она была рада, что нечто более сильное, чем ее глубокое стремление к любви, выиграло для нее эту битву: выиграло и для Бэлиса Кэрью, хотя он об этом ничего не знал.

Ей было радостно, когда на следующее утро она выглянула из двери сруба и увидела его наверху на склоне горы среди плотников и рабочих. Он стоял немного в стороне, залитый утренним солнцем, и руководил работами в такой манере, как будто издавна привык повелевать. Она долго стояла так на пороге, обводя глазами заросший камышами пустырь в южном конце Балки, Бэлис, наконец, спустился к ней. Он остановился перед женой, медленно улыбнулся ей и попросил прощения за то, что сделал в прошлый вечер: «Я поступил как настоящее животное, Эльза!». Ей никогда не забыть звука его голоса! Она взглянула на него и быстро опять отвернулась, чтобы он не заметил, как запылали ее щеки и как невольные слезы горячими каплями повисли на ресницах. Он взял ее руки и нежно их поцеловал, не говоря больше ни слова. Затем вернулся наверх к своей работе. Она стояла и смотрела ему вслед, зная, что он страдает, и стремясь к нему всем сердцем, но все-таки дико непреклонная, потому что иной не могла быть.

Так провели они быстрые яркие дни позднего лета и ранней осени. «Словно какие-то закованные в латы призраки, – часто думалось ей, – движущиеся в сером полумраке, более непроницаемом, чем бездонная ночь, и обменивающиеся странными, насмешливыми жестами».

С того места, где она стояла у окна в новом доме, она могла видеть, как Бэлис двигался внизу среди построек на косогоре, в измятой мягкой шляпе, надвинутой на глаза, в старом сером свитере, видневшимся из-под его синей куртки, в брюках, заправленных в высокие сапоги. Большую часть дня он провел в доме Кэрью, куда ездил поговорить с отцом о лошадях, купленных ими недавно в Гэрли. В течение дня Эльза раз двадцать подходила к окну посмотреть, не возвращается ли он домой. Однако лишь тогда, когда уже полил дождь, она увидела, что он едет, но не с юга, как она ожидала, а по дороге, шедшей из Сендауэра мимо участка Нэта Брэзелла. Он не вошел в дом, а сразу принялся помогать Горхэму, их единственному работнику, переносить под навес привезенные днем из Сендауэра мешки с кормом для скота. Глаза Эльзы следили за его двигавшейся взад и вперед фигурой. Она никогда не думала, чтобы Кэрью способен был сделать столько работы, сколько выполнил Бэлис за последние несколько недель. Когда он не был занят отделкой разных построек, которые необходимо было закончить до наступления зимы, он уходил в поля для подготовки их к весенним работам или ходил по Балке в тех местах, где необработанная земля граничила с его собственной, размышляя о чем-то и обдумывая разные планы, о которых Эльза никогда ничего не узнавала.

За эти недели ей не раз приходило в голову, что Бэлис Кэрью, быть может, постепенно разочаровывается под влиянием ее упорства и отходит от нее во время этих долгих молчаливых блужданий по полям. Ни один гордый человек не может проводить все дни и ночи в тайных мучениях и остаться таким же. Может быть, он нарочно работает сейчас там, под дождем, лишь бы не входить в дом и не чувствовать унизительной комедии их брака. Эльза прикусила кончик мизинца, наблюдая за Бэлисом сквозь слезы, вызванные тем, что ей больно было смотреть на него.

Наконец, она отошла от окна, чтобы приготовить ужин. Она зажгла лампу и поставила ее на полочку около плиты. Весной у них будет электричество, сказал Бэлис, постоянно работавший для будущего, для их будущего. Ей нужно было готовить только для себя и для Бэлиса. С характерной для него деликатностью Бэлис устроил Горхэму отдельное помещение для жилья в срубе, который они занимали во время постройки нового дома, Сруб теперь был обращен в сарай для разных земледельческих орудий, но Бэлис отделал в нем одну комнату и кухню для работника, Горхэм, закоренелый холостяк, был доволен таким устройством, и Эльза часто уделяла ему какое-нибудь вкусное блюдо своего приготовления.

Поставив на плиту все необходимое для ужина, Эльза вышла в столовую и быстро накрыла на стол. По старой привычке она немного отступила и обвела глазами стол с изящной фарфоровой посудой и серебром, мерцавшим в мягком пурпурно-сером свете сумерек, Она зажгла свечи, поправила хрупкие яркие цветы, которые принесла с холма за день до того, как ветер оголил все эти места, затем поставила два стула, для себя и для Бэлиса, Опять немного отступила и критически осмотрела стол. Внезапно ее пронзила острая боль, Она почувствовала себя здесь чужой даже в этот момент, когда гордилась всеми этими прекрасными вещами, которыми была окружена. Она и Бэлис провели целую неделю в городе, выбирая все, что было нужно для обстановки их нового дома, Это было для нее очень тяжелое время, тем более, что Бэлис был крайне уступчив и мягок, стараясь одобрить все, что она выбирала. Зато как ни тяжелы были эти дни, в выбранных для их дома вещах было нечто большее, чем простая гармония, – в них была прелесть любимых вещей. И Эльза любила их гордой любовью.

В особенности она любила комнату, игравшую роль гостиной и кабинета, Она попросила Горхэма затопить перед вечером камин, чтобы нагреть комнату и осушить в ней воздух, С того места, где она стояла, она могла видеть сквозь открытую дверь тени, игравшие, как эльфы, на стенах, тяжелые балки потолка, отполированный пол, пушистый ковер, глубокие удобные кресла, тесные ровные ряды книг на полках и мерцающее в сумерках пианино.

До нее донесся шум шагов извне, и она внезапно почувствовала слабость во всем теле. Это был Бэлис, входивший в маленькую переднюю у бокового крыльца, где он всегда вешал свое верхнее платье. Она услышала, как он откашливался, и перед ее глазами вдруг вырисовались строгие линии его рта и особая манера держать голову, наводившая на мысль о непреклонности и суровости. Он открыл дверь и вошел в дом такой ровной походкой, Как будто считал на ходу свои шаги. Вот он пройдет сначала в свою комнату и потом появится, готовый к ужину, переодетый в другой костюм и старательно причесанный, выражая всей своей особой неестественное, любезное спокойствие. Она быстро повернулась и поспешила на кухню, чтобы закончить приготовления к ужину.

Они сидели за столом. Бэлис рассказывал Эльзе, как он провел день с Сетом Кэрью. Пришло письмо от Джоэля, в котором тот писал, что ему представился удобный случай войти будущим летом в преуспевающую строительную фирму. Жена Майкла, Нелли, получила письмо от своего брата, живущего в Техасе. Он вложил все свои деньги и часть денег Майкла в одно нефтяное дело на юге. Не пройдет и года, как Майкл разбогатеет. Старый Сет продал стадо молодых голштинских свиней торговцу из Висконсина и покупал еще участок земли, граничивший с его полями на южной стороне. Эльза слушала все эти новости с безотчетной враждебностью, тлевшей в глубине ее души. Вечно они преуспевают, эти Кэрью, вечно богатеют и становятся все более и более самоуверенными!

– Вы должны радоваться, мой маленький враг, что вы вошли в нашу семью, – поддразнивал ее Бэлис, улыбаясь.

Их взгляды встретились на один бесконечно краткий миг, затем Эльза отвела глаза, и ее ресницы опустились с легкой нервной дрожью.

– Но я не рассказал еще самой главной новости, – быстро продолжал Бэлис, – Хилдред собиралась ехать с этой новостью к нам утром, когда я явился туда. Нам собираются сделать неожиданный визит.