Читать интересную книгу Шальные Кэрью - Марта Остенсо

– Ш-ш… тише! – сказала Эльза. – Что же он ответил? Предложил он что-нибудь?

Говоря это, Эльза чувствовала трагическую бесполезность своего вопроса. Лили подняла голову.

– Чего от него можно было ожидать! Когда я намекнула, что нам следует обвенчаться, он, казалось, и не слыхал моих слов. Во всяком случае, я не собираюсь бросаться ему на шею и цепляться за него, я скорее брошусь в реку, чем…

– Не говори глупостей! – прервала ее Эльза, – Оставим пока разговор обо всем этом. Хорошенько выспись сегодня, а завтра утром я буду у тебя. Ну, возьми себя в руки! Бэлис уже здесь.

– Где уж мне думать о сне! – безнадежно произнесла Лили.

Бэлис вошел, нагруженный вещами.

– Здравствуйте, Лили! – воскликнул он с порога. – Видите теперь, что значит быть женатым, а?

Лили вскочила со стула и направилась к дверям.

– Здравствуйте, Бэй! – ответила она, затем повернулась к Эльзе. – Мне пора идти, мама ждет меня к ужину. Я сказала ей, что иду повидать Фанни Ипсмиллер. Мне нужно торопиться.

– Ну, я думаю, что ты могла бы остаться поужинать у нас! – весело произнесла Эльза. – Но если тебе необходимо идти… Это не отнимет у тебя много времени, Бэй, если ты отвезешь ее вниз?

– Буду очень рад, – рассеянно согласился Бэлис. Он сложил в углу вещи, которые принес с собой, и вышел. Лили последовала за ним, бросив Эльзе прощальный взгляд.

Когда они вышли, Эльза села за стол и оперлась подбородком на руку. Куда исчезла вся сладость ее настроения час назад? Она почувствовала себя ограбленной, лишенной чего-то невыразимо драгоценного, только что найденного ею. Она сама могла быть такой Лили – она была Лили. Она была душой и сердцем жизни в Балке, жизни, которую разбил один из Кэрью с их традиционной властностью. Она посмотрела на маленький стол, который убрала белой скатертью и яркими цветами. Ее горло болезненно сжалось. Она закрыла глаза так крепко, что стало больно, но слезы выступили из углов и потекли по щекам.

Прошла, как ей казалось, целая вечность. Наконец, открылась дверь, и она почувствовала, что Бэлис стоит за ее стулом. Она медленно поднялась и направилась к очагу, где стоял уже готовый ужин. Она слышала, как Бэлис снимал шляпу и пальто, слышала, как он умывался у приделанного к стене рукомойника. Когда она поставила на стол горячие блюда, он подошел и остановился на секунду, с одобрением глядя на все, что она сделала, чтобы придать торжественный вид их первому ужину вдвоем. Она видела легкую улыбку на его лице, когда он протянул руку и сорвал один цветок со стебля. Он повернулся к ней с каким-то странным взглядом.

– Мой маленький враг, – сказал он, – вы себя выдали! Все здесь замечательно красиво, и я никогда не видел вас и наполовину такой милой. Если бы ты теперь влюбилась в меня, клянусь Юпитером, я поцеловал бы тебя!

Эльза улыбнулась сквозь свою печаль, и они сели за стол.

– Кстати, – сказал он, – что такое с Лили? Плакала она или…

– Лили, – ответила Эльза, стараясь придать спокойствие своему голосу, – ждет ребенка.

Бэлис тихо свистнул.

– Вот тебе на! От кого?

– От Джоэля.

Нависшее над ними после этого молчание буквально резало уши Эльзы. В воцарившейся мертвой тишине треск дров в очаге прозвучал, как выстрел; кваканье лягушек в погружавшемся в темноту внешнем мире оглушительно врывалось в окно.

– Ты знаешь это наверное? – спросил Бэлис, нахмурив брови. – Знает ли Джоэль что-нибудь об этом?

– Лили сказала ему перед тем, как он уехал, – ледяным голосом ответила Эльза.

Бэлис стукнул кулаком по столу.

– Несносный дурак! – разразился он. – Сумасшедший осел!

Затем он погрузился в непроницаемое молчание и еле прикоснулся к пище. В душе Эльзы надежда боролась с опасениями, пока она ждала, чтобы он заговорил. Надежда говорила ей, что может ведь он хоть в этот час, когда она ждет его внимания, забыть старую надменность, свое бессердечное равнодушие, свою высокомерную жестокость, которые отчасти были у него врожденными. Почему он не может все это забыть именно сейчас, когда это имеет для нее такое громадное значение? «Сейчас… именно сейчас!», – повторяла она про себя в агонии отчаяния. Пылко надеясь, она, тем не менее, чувствовала, что он мало-помалу возводит защитный вал вокруг себя и своего рода. Ей казалось, будто она действительно видит движение и слышит шум, сопровождающие возведение окопов, ограждающих, как высокая каменная стена, пороки Кэрью. И все-таки она ждала, пристально наблюдая за ним, в своем напряжении сжимая ногами ножки стула.

Не в силах больше выносить это напряженное состояние, она спросила:

– Ты собираешься написать об этом Джоэлю? Взгляд, который он на нее бросил, пробудил в ней всю ее прежнюю ненависть. Ее руки под столом сжались с такой силой, что пальцам стало больно.

– Эльза, – сказал он, – существуют вещи, которых мужчина не может делать. Одна из них – вмешательство в такое дело, именно в такого рода дело, когда оно его не касается. Если Лили Флетчер настолько глупа, что допустила до этого, пусть себя и винит. Я очень сомневаюсь в том, что она особенно сопротивлялась. Кроме того, Лили может лгать и, вероятно, лжет, когда называет Джоэля. Если она девушка такого сорта, то совсем нельзя сказать, кто тут виновник. Я бы предпочел ничего больше не слышать об этом!

Эльза оттолкнула свой стул и встала. Она чувствовала, как краска отливала от ее лица, губы ее стали сухими и жесткими, глаза горели. Она выпрямилась и смотрела вперед, в сторону Бэлиса, не видя его, руки ее сжались. Все тело ее напряглось в страстном, порывистом стремлении уничтожить его. Снова, как однажды ночью очень давно, ее неудержимо охватило дикое, первобытное желание ударить его прямо по лицу.

Бэлис встал и шагнул прямо к ней. Его лицо потемнело под нахмуренными бровями.

Жгучие, язвительные слова бурно полились с ее уст.

– Я этого и боялась! Я надеялась… я думала, что, может быть, ты… посмотришь на это иначе… поймешь и другую точку зрения… хотя бы на этот раз. Я надеялась на это, потому что думала, что полюбила тебя наконец. Мне казалось так… вчера вечером. А сегодня я окончательно поняла это. Я оделась для тебя… убрала для тебя стол… поставила для тебя эти цветы… ждала тебя, чтобы сказать тебе это. Понимаешь? Я была дурой, настоящей дурой! Теперь я это знаю. Я ненавижу Тебя больше, чем кого-либо когда-нибудь ненавидела!

Ее глаза впились в него, в ней клокотала ярость. Раздался его отрывистый смех, и он быстро двинулся к ней. Она почувствовала, как в мозгу у нее пронеслась какая-то ослепительная молния, и внезапно она изо всей силы ударила его в лицо. В следующий миг его пальцы сдавили ее руку и притянули ее к нему. Плотно прижав к себе ее голову свободной рукой, он поцеловал ее прямо в губы, оцарапав их своими зубами, Она вся затрепетала от бурного пламенного жара, охватившего в это мгновение ее тело, и невольно ответила на его поцелуй. Потом пошатнулась в его руках, и он еще раз слегка поцеловал ее, затем отпустил. Она бессильно прислонилась спиной к стене, закрыв глаза и еле переводя дыхание.

Бэлис вышел. Эльза слышала, как закрылась за ним дверь. Она повернулась и, хотя глаза ее были широко открыты, прошла почти ощупью в свою спальню и закрыла за собой дверь. Она понимала, что это значит: она впервые заперла на ключ дверь между собой и Бэлисом Кэрью.

ГЛАВА XV

Лето в этот год кончилось внезапно, в одну бурную ночь, когда жестокий ветер сумасшедшими порывами носился над Балкой. К рассвету уже почти ни одного листика не осталось на деревьях, почти ни лепестка на склоне Горы, где в диком изобилии росли грубые осенние цветы. До самых сумерек взору открывалась картина опустошения, болотная трава полегла под ветром, вода в лужах покрылась рябью и белой пеной. Затем начал падать холодный частый дождь, орошая бесконечные темно-серые поля, вздувшиеся канавы, где плавала черная, сорванная ветром трава, и голые хребты холмов, совершенно бесцветные, под низкими облаками.

Эльза стояла у окна в новом доме и смотрела на беспросветный непрестанный дождь. Они только два дня назад переехали сюда из сруба, а завтра исполнится три месяца с тех пор, как она вышла замуж за Бэлиса Кэрью. Три месяца! Питер умер, а через несколько недель умерла и Сара Филлипс. Хорошенькая Лили Флетчер вышла замуж за Акселя Фосберга, глубоко в своем сердце замкнув черную истину, чтобы пощадить гордость Акселя. Эльза могла бросить отсюда взгляд вниз вдоль Балки на то место, где Аксель построил домик для себя и Лили на участке земли, купленном им у старого Джона Флетчера. Говорят, что они очень счастливы вдвоем. Меньше месяца назад Нэт Брэзелл женился на Зинке Вульф и заперся от всего мира, скрывая за закрытой дверью свою жену и свою жестокость.

Это была жизнь Балки, думала Эльза, той Эльдерской балки, где она в ясный летний день лежала на сеновале и мечтала, паря мыслями в облаках; где она бежала домой в холодные ноябрьские дни, чтобы надеть на заледеневшие ноги сухие шерстяные чулки и сесть перед огнем, пока ее мать готовила ужин; где она отправлялась кататься на коньках по освещенной луной речке с Рифом и хохотала, когда мороз щипал ей нос и вызывал румянец на ее щеках, и где она срывала первые пушистые цветы с верхушек опавших снежных сугробов в теплые дни ранней весны. Там лежал мир Стива Бауэрса, который уже разучился смеяться, дяди Фреда, делающегося дряхлым и хрупким, как высохшая ветка тополя, Рифа, тяжело работавшего год за годом, с лицом, обращенным к еще не взошедшей звезде, мир Фанни Ипсмиллер с ее неуклюжим поклонением презренному Нильсу, мир Джо Трэси, распевающего песни по пути через поля в июньскую ночь и наполняющего целые часы рассказами о своих скитаниях.