Аякс никогда не был демоном.
Он сам был им.
Поэтому его никто никогда не любил.
Он сделал шаг обратно, в проход между креслами. И еще один. И еще. И наконец быстрым шагом двинулся к дому.
Споткнувшись на пороге, он вошел в холл, закрыл за собой двери – и обернулся.
Рэйчел спускалась по лестнице, сопровождаемая Леей, поддерживавшей ее шлейф.
Она была прекрасна, как ангел. Она была вся в белом, и мягкие каскады струящейся ткани подчеркивали ее округлившийся животик. Ее светлые локоны свободно ниспадали на плечи, окружая голову золотистым сиянием, которое пронзило Алекса неожиданным приступом боли. Вспышкой ненависти к тому, кто лишил ее невинности ради собственных грязных игр. К себе самому.
Сейчас он ненавидел себя куда сильнее, чем когда-либо ненавидел Аякса. Сильнее, чем ненавидел отца и даже мать – в тот момент, когда смотрел, как кровь струится из-под ее тела, когда она по собственной воле оставила его одного в этом мире.
Мать знала, что он за существо. Она убила себя, чтобы не покидать поместье Куклакиса. Смерть казалась ей привлекательнее жизни с Алексом.
Так какие еще доказательства нужны?..
– Мне нужно с тобой поговорить, – обратился он к Рэйчел.
Та недоуменно взглянула на него:
– Что случилось?
– Нам надо поговорить, – повторил Алекс.
– Хорошо. Лея, оставь нас на минутку, пожалуйста.
Сестра Рэйчел кивнула и пошла обратно наверх, бросив на него неприязненный взгляд. Что ж, он не удивился. Он сам в этот момент ненавидел самого себя сильнее, чем кто бы то ни было.
А сейчас и Рэйчел его возненавидит.
– Я не женюсь на тебе, – произнес он.
– Что?
– Свадьбы не будет.
– Да что случилось, скажи, ради бога?
– Я кое-что скрыл от тебя. Когда ты это узнаешь, ты будешь относиться ко мне по-другому.
– После того, что ты сейчас сказал, я, пожалуй, и так изменю свое отношение к тебе.
– Я понимаю. А теперь ты должна услышать остальное.
Раздраженно отшвырнув букет, Рэйчел скрестила руки на груди:
– Ну что ж, говори. Я тебя слушаю.
– Аякс Курос – мой брат. Наш отец – Никола Куклакис. У нас разные матери. Я не знаю, кто был матерью Аякса, и сомневаюсь, что он сам знает об этом.
– Почему он об этом ничего не сказал?
– Он не знал. Я сам узнал об этом через много лет после того, как он исчез из дома Куклакиса. Когда он уехал, мне было восемь, а ему – шестнадцать. – Он с трудом сглотнул. – Когда мне было четырнадцать, Никола сам сказал мне, что он – мой отец. Я был перепуган: ведь я всегда боялся и ненавидел его. Но он сказал, что, поскольку Аякс уехал, мне придется стать его наследником. А потом… потом он сказал моей матери, чтобы она убиралась, потому что она больше не нужна ему. Он держал ее там ради меня, и вот ей пришло время уйти.
Алекс остановился. Его трясло. Он никогда не рассказывал об этом вслух. Он ненавидел это воспоминание. Ненавидел правду.
– Он рассказал, что все это время заботился обо мне, запретив обитателям поместья меня хоть пальцем тронуть. Следил за тем, чтобы я всегда был сыт. Я думал, это была мать. Но, оказалось, она об этом даже не думала. – Он глубоко вздохнул. – Я убежал из его кабинета. Я не хотел иметь с ним ничего общего. С ним и… со всем остальным. Она страшно разозлилась. Она сказала, что я все разрушил. Что я никогда не был ей нужен. И все, что она делала для меня, было лишь ради него. Только ради него. Я обещал, что позабочусь о ней, уверял, что все будет хорошо… – Внутри у Алекса все словно заледенело.
– И что… было дальше?
– Она убила себя. На моих глазах. Она предпочла умереть, только чтобы не остаться со мной.
Глаза Рэйчел расширились. Реальность словно подернулась мраком от его слов.
– Алекс… Я не… У нее были проблемы. Ты тут ни при чем.
– Ни при чем? Она любила Николу Куклакиса. А меня полюбить не могла. Аякса любят все. Он выбрался из того дома, и он не оставил на нем отпечатков. А я сломан. Все, что есть во мне… Я – его сын. Я несу в себе все его грехи. Даже дыхание мое разрушает все вокруг. Мой отец ломал жизни намеренно. А я делаю это, даже если не прилагаю сознательных усилий.
– Это не так. Мне все равно, кто твой отец, кто твой брат, как твоя фамилия, откуда ты… Может, твоя мать была проституткой… или даже ты сам… но мне это безразлично. Я знаю, какой ты сейчас. И люблю тебя нынешнего.
Ее слова были как очистительный огонь, как йод, смазывающий рану. Но он не мог принять их.
– Я не могу.
– Алекс, я люблю тебя. Твоя мать не могла тебя любить из-за того, что ее душа была изломана. Ее, а не твоя. Ты – хороший человек.
Нет, он не мог принять этой жертвы. Перед ним стояло лицо матери, полное страдания от мысли о жизни вне поместья, жизни с ним. А потом – пустое и мертвое.
Он никогда не очистится. Он может лишь отравить жизнь Рэйчел.
– Не будь наивной, – произнес он. – Все это было задумано заранее. Мне не нужна была ваша фирма. Я хотел получить лишь тебя, чтобы унизить Аякса. Его уход запустил цепь событий, которая стоила жизни моей матери. Он выбрался оттуда без последствий – и я должен был сделать так, чтобы они все-таки догнали его. Он женился на твоей сестре, потому что не смог добиться тебя. А теперь ты вновь станешь доступна для него – но слишком поздно. Он женат, а ты ждешь от меня ребенка. Отлично сыграно, не правда ли? Так что не надоедай мне своими уверениями в любви. Ты не знаешь, кто я на самом деле. И не можешь любить меня. – Голос Алекса внезапно сорвался. Да, это было правдой: она не могла любить его. – Нельзя любить того, кого по-настоящему не знаешь.
Дрожащими пальцами Рэйчел смахнула слезу со щеки.
– Что ж, приятно познакомиться, Алексиос Кристофидис.
Протянув руку, он сжал ее пальцы. Ему хотелось рыдать. Он больше никогда не коснется ее. Их ребенок не будет его знать. Что ж, так будет лучше. Для нее и для ребенка.
Всем будет лучше без него.
– Ты скажешь об этом всем? Или мне сделать это?
– Я справлюсь. Ты и так сделал достаточно. Позже я пришлю за вещами. Думаю, ты не захочешь увидеть ребенка?
– Нет. – Его сердце пронзила острая боль, но он изо всех сил старался ее не замечать.
– Отлично. Замечательно. И учти: если ты еще раз появишься возле моей семьи, я просто кастрирую тебя, понял? Ты получишь сполна за все. Клянусь, я насажу твою голову на пику. Твоя месть Аяксу покажется детской игрой.
Она решительно прошла мимо него и распахнула дверь. В ярком свете солнца она казалась сияющим ангелом мести. Алекс отвел взгляд, но ее образ словно продолжал пылать перед ним. Он был уверен, что теперь будет видеть повсюду лишь его.
Дверь со стуком захлопнулась. За его спиной послышались шаги, и тут же на его голову обрушился удар. Открыв глаза, он увидел стоящую рядом Лею, в руках у которой был отброшенной Рэйчел букет невесты, безнадежно изуродованный от удара о его голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});