сказала Лика.
– А куда?
– К тебе.
Каким-то непостижимым образом вся меланхолия, лень и нерешительность царевны пропадали, когда дело касалось Ивана. Или её, Маргариты, справедливости ради заметила она про себя. Тут Лика начинала брать дело в свои руки, проявляла отсутствующие во всё остальное время решительность, настойчивость и сообразительность.
План царевны состоял в том, чтобы незаметно перебраться в комнату Маргариты, а потом туда же провести Ивана. Якобы для разговора с Маргаритой.
Перебираться лучше всего было, когда слуги на ужине и дворцовые коридоры почти пусты. Дуняша караулила вездесущего Баюна и должна была своим присутствием и соответствующим шумом создавать впечатление, что царевна находится у себя. Маргарита должна была идти впереди и предупреждать обо всех остальных. Главное было незаметно провести Лику. Остальное было мелочью.
Маргарита азартно включилась в затею. И всё-таки её не покидало ощущение, что Лика утаивает от неё что-то существенное. Она решила спросить напрямую, когда Лика уже сидела в её комнате.
– Ну, допустим, Иван придёт, не зная, что ты здесь. Но почему он должен остаться? Скажи мне прямо – вы совсем порвали или нет? И при чём тут эта чёртова свадьба? Он женится или нет?
Лика вздохнула.
– Думаю, да.
– А вот это всё тогда что? – Маргарита описала руками круг, поместив в центр Лику.
Лика сидела на краю кровати, Маргарита стояла перед ней. Царевна взглянула на неё снизу вверх – немного печально, немного лукаво.
– Понятно всё, – пробормотала Маргарита. – Ладно, хрен с тобой. Но на твоём месте я бы всё-таки влепила ему пару пощёчин. Напоследок.
Лика промолчала. Она всё для себя решила, поняла Маргарита, и её советы тут совсем ни к чему.
Около полуночи Маргарита тихонько постучала, опасливо заглянула в комнату. Иван и Лика, полностью одетые, стояли обнявшись, и лунный свет из окна падал на них. Лика закрыла глаза, прижавшись щекой к груди Ивана, и это выглядело так трогательно и щемяще, что у Маргариты перехватило дыхание. От грусти этого безмолвного прощания ей самой захотелось плакать.
Её услышали. Иван отстранился, посмотрел на Лику секунду или две и поцеловал. Выпрямился и, уже не оборачиваясь, вышел из комнаты, кивнув посторонившейся в дверях Маргарите. Показалось ей или нет, но впервые, кажется, в глазах царевича она заметила какое-то подобие теплоты и благодарности.
Маргарита прикрыла дверь, подошла к подруге.
– Ну?
Лика подняла отсутствующие, словно покрытые прозрачной плёнкой глаза.
– Спасибо, Марго! – тихо сказала она, пожав ей руку. – Я пришлю Дуняшу сменить постель.
– А может, останешься? – предложила Маргарита, с болезненным интересом всматриваясь в лицо Лики.
– Не стоит, – она покачала головой. – Но спасибо, что предложила. Я пойду.
– Проводить тебя?
– Не стоит, – повторила Лика. – Все уже спят, наверное. Да и… всё равно уже…
Она не договорила, слабо усмехнувшись, вышла из комнаты. Маргарита не стала останавливать.
Она посмотрела на столик с закусками. Ужин был не тронут.
– О-хо-хо-хо-хо-хонюшки, – вздохнула Маргарита, плюхаясь на неубранную смятую постель. – Что ж вы делаете-то, ребята?! Что ж вы мучаете-то себя так?
Глава 7
Малахит
Ослепительно-голубое небо резало глаза до слёз. Солнца не было, оно словно растворилось в сверкающем небесном куполе, висевшем так низко, что, казалось, можно дотянуться рукой.
Под ногами проплывали облака. Костя до сих пор не мог привыкнуть, что здесь за облаками можно следить не снизу, а сверху. Он не знал, как высоко находится Малахит, но неизменные облака, закрывавшие плато Морена от остального мира, и разреженный воздух давали некоторое представление. Выше Малахита здесь были только звёзды.
К разреженному горному воздуху привыкнуть было ещё сложнее, чем к облакам под ногами. В воздухе не хватало кислорода, дышать было тяжело. В первые дни Костя постоянно дышал так, словно пробежал стометровку. Потом понемногу втянулся, присмотрелся, как дышат обитатели дворца Сараяна – медленно и глубоко, каждым вдохом заполняя весь объём лёгких, – и приноровился так же.
Дворец Сараян стоял полукругом на краю плато. Внешняя стена дворца падала в бездонную пропасть, закрытую облаками; внутренняя выходила на город, видный из окон и с балконов как на ладони.
Город был небольшой. Явно меньше и Волхова, и даже Скального Грая, в который раз прикидывал Костя, рассматривая Малахит с балкона дворца. Он ожидал, что город будет соответствовать своему названию, но нет – зелёный цвет отнюдь не доминировал. Не было такого, как малахитовый зал во дворце царицы Марьи, целиком облицованный этим камнем. Здесь, в Сараяне, даже малахит использовался как элемент орнамента и декора и не более того. В городе же его было и того меньше. По крайней мере, как мог заметить Костя с балкона.
Из дворца его не выпускали, и ближе познакомиться с городом он не мог. Не в первый раз уже он оказывается в этом мире пленником, и никогда ему ещё не было так тяжело, как сейчас.
Когда царица Марья отказалась отпускать его домой, посоветовав забыть о возвращении, ему было плохо. Но он верил тогда, что рано или поздно придумает, как вернуться, да и вокруг себя видел не враждебные, а сочувственные лица. Это придавало надежды и сил.
Когда Соловей захватил Скальный Грай и сделал его обитателей своими пленниками, рядом опять-таки были друзья, были Олег и Яна, и была надежда на скорое освобождение.
Так и вышло, хоть и пришлось заплатить за это освобождение высокую цену.
Сейчас у Кости не было ничего. Ни друзей, ни надежды, ни известий извне. Он не знал, что происходит за границами плато Морена, не знал, надолго ли он здесь и что вообще тут делает. На все вопросы ему лишь вежливо улыбались и предлагали подождать. Чего? Этого ему тоже не говорили.
Ожидание растягивалось на неделю, вторую, третью… Костя приходил в отчаяние. Больше всего, помимо заточения, мучила именно неизвестность. Он не мог понять, чего от него хотят и зачем похитили из Волхова, ведутся ли переговоры об обмене, делает ли хоть кто-то хоть что-то для его освобождения? Почему бездействует царица Марья? Почему бездействует Алексей Иванович? Вернулся ли он вообще?
Ему ничего не говорили. От безысходности порой по ночам Костя плакал в подушку. У него не было даже Книги, чтобы, как прежде, в затруднительные моменты, открыть её и найти ответы на вопросы. Книга была спрятана на дне Звон-озера в Дымных мшарах, и достать её мог только Олег.
Но сейчас речь не о Книге, а о нём самом. Кое о чём Костя всё-таки догадывался. Из вопросов Ники, из осторожных переглядов слуг, из собственных воспоминаний, в конце