Не меньше (а может, и больше) запомнились читателям приключения американского офицера Джона Картера, описанные Эдгаром Райсом Берроузом.
Спасаясь от злобных индейцев в горах Дикого Запада, офицер Джон Картер неведомым образом оказался на далекой планете Марс, заселенной разнообразными гуманоидами, впрочем, не столь уж гуманными.
Так называемая «Барсумская серия» Эдгара Берроуза включает в себя целую россыпь романов:
«Принцесса Марса» («А Princess of Mars»), 1912;
«Боги Марса» («The Gods of Mars»), 1912;
«Владыка Марса («The Warlord of Mars»), 1913;
«Тувия, дева Марса» («Thuvia, Maid of Mars»), 1920;
«Марсианские шахматы» («The Chessman of Mars»), 1922;
«Великий ум Марса» («The Master Mind of Mars»), 1928;
«Великий воин Марса» («А Fighting Man of Mars»), 1931;
«Мечи Марса» («Swords of Mars»), 1936;
«Искусственные люди Марса» («Synthetic Men of Mars»), 1940;
«Невидимые люди Марса» («Invisible Men of Mars»), 1941;
«Желтые люди Марса» («Yellow Men of Mars», 1941…
Так что в первой половине XX века планета Марс активно «осваивалась» учеными и писателями. И надо полагать, внимание Рея Брэдбери к таинственной красной планете было привлечено не столько научными трудами Ловелла и Скиапарелли, сколько фантастическими романами Герберта Уэллса и Эдгара Берроуза.
В отличие от Брэдбери Эдгар Берроуз окончил не только школу, но и Мичиганскую военную академию. Правда, жаловался он, его везде почему-то учили греческому языку и латыни и меньше всего — родному английскому. Зато Берроуз отлично ездил верхом, занимался торговлей в Покателло, штат Айдахо, был старателем на золотых приисках, штат Орегон, полицейским в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, клерком в чикагских конторах, бухгалтером, коммивояжером, разумеется, служил в армии.
Стопроцентно верить этому списку, наверное, не стоит, потому что (как все романтики, склонные к алкоголю и наркотикам) Берроуз любил, ну, скажем так, преувеличивать. И когда однажды взялся писать автобиографию, то получилась она у него очень похожей на биографии его собственных героев.
«Меня всегда огорчало, — писал Берроуз, — что жизнь моя не блистала событиями, которые могли бы придать увлекательность биографическому повествованию. Увы, я из числа неудачников, которым не везет с приключениями, они всегда прибывают на пожар, когда огонь уже потушен. — И уже после этого сообщал «факты»: — Я родился в Пекине, где отец мой состоял военным советником при императрице Китая; до десятилетнего возраста я жил вместе с семьей в Запретном Городе. Глубокое знание китайского языка, приобретенное за эти годы, не раз служило мне добрую службу, особенно в исследованиях, которые я вел; а интересы мои всегда были обращены к китайской философии и китайскому фарфору…»
Звучит противоречиво, особенно для тех, кто знал Берроуза в детстве, поскольку родился он не в Пекине, а в Чикаго, и отец его был не военным советником при императрице Китая, а ветераном Гражданской войны, со временем ставший удачливым пивоваром.
Сам Берроуз, оставив армию, пас коров в штате Айдахо.
Похоже, ему это нравилось. По крайней мере, в тех же воспоминаниях он писал:
«Жизнь ковбоя пришлась мне по душе, хотя в те времена в Айдахо не было ни одной душевой. Бывало, я по три недели не снимал сапоги и “стетсон”. У меня были мексиканские шпоры, отделанные серебром, с огромными звездочками и призвоном. Когда я топал по улице, шпоры громко звякали и меня было слышно за квартал. О, как я был горд!»
Когда ему все эти звездочки и призвоны надоели, он решил вернуться в армию.
К счастью для будущих почитателей Эдгара Райса Берроуза, это у него не получилось. Сохранилось письмо, отправленное молодому добровольцу полковником Теодором Рузвельтом, в те годы командовавшим 1-м кавалерийским добровольческим батальоном.
«Дорогой сэр, — писал будущему знаменитому писателю будущий знаменитый президент США, — я был бы рад принять Вас на службу, однако опасность превышения численности личного состава батальона не дает мне возможности ответить немедленным согласием на предложение добровольца, живущего так далеко от места моей дислокации…»
5
Написав первый роман, Берроуз отправил его в редакцию журнала «All Story», подписав рукопись псевдонимом — Normal Bean («Нормальный Парень»).
Берроузу повезло — его рукопись попала в руки опытного редактора Томаса Меткафа.
Томас Меткаф оценил рукопись неизвестного автора сразу в 400 долларов (фантастические деньги по тем временам) и опубликовал под названием «Под лунами Марса» («Under the Moons of Mars»).
Успех был полный!
Прежде всего читателям понравился герой.
Свой парень, бывший кавалерийский офицер армии Конфедерации.
Он был как все, и в то же время в нем была тайна. Он прожил на свете немало лет, но на вид всегда оставался тридцатилетним, — читателям такая стабильность тоже понравилась. А похоронить себя (бессмертных не бывает) Джон Картер, бывший кавалерийский офицер, первый воин Марса, завещал в открытом гробу, в пещере, дверь в которую можно открыть только изнутри…
За полвека, прошедших от «Войны миров» Герберта Уэллса до «Марсианских хроник» Рея Брэдбери, мировую фантастику заполонили самые разные виды марсиан, какие только можно было придумать.
Эдмонд Гамильтон в рассказе «Невероятный мир» остроумно обыграл сложившуюся ситуацию.44
Планета Марс у него ужасна — растрескавшиеся мрачные равнины, засыпанные текущим сухим песком, глубокие трещины, рассекающие голые плато, пылевые смерчи, холодное солнце, висящее низко над горизонтом.
И марсиане в этом смысле не разочаровывают.
Красная кожа, безволосый куполообразный череп, выпуклая грудная клетка, но при этом: тонкие ноги, и на каждом марсианине — сложные доспехи из блестящих ремней, а на груди — такая же блестящая металлическая трубка. Лица очень похожи на лица землян, но вот глаза — выпуклые, с множеством отчетливых граней, как у насекомых.
Одним словом — жукоглазые.
И марсианская столица своеобразна.
В той ее части, куда попали герои Эдмонда Гамильтона, возвышаются черные каменные здания — приземистые, массивные, очень древнего, даже архаичного вида. А дальше под солнечными лучами вспыхивают загадочные секции, составленные из полусфер, окруженных прозрачными куполами. А еще дальше видны сложные шестиугольные хромированные башни, высокие медные конусы и совсем уж странные, вообще ни на что не похожие постройки вроде вертикально поставленных серебряных цилиндров.
«Ошеломленные глаза Лестера различали в толпе марсиан шестируких, возвышающихся на двадцать футов; марсиан, похожих на маленьких безруких комариков; марсиан четырехглазых, трехглазых и марсиан совсем безглазых, но с щупальцами, вырастающими прямо из лица; синих, черных, желтых и фиолетовых марсиан, не говоря уже о марсианах неопределенных оттенков — анилинового, вишневого, бурого; и марсиан совсем прозрачных. Они были в удивительной одежде — от набора блестящих ремней, как у жукоглазых, до шелковых одеяний, украшенных драгоценными камнями. У многих при себе были мечи или кинжалы, но большинство предпочитало лучевые трубки или ружья. А удивительнее всего были марсианские женщины, все без исключения красавицы! Любая из них, неважно, бурая, зеленая, синяя или красная, могла служить образцом красоты…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});