состязание, я знал, что старт будет очень быстрым из-за того, что собрался такой состав участников. Я был настроен победить. Я знал, что начало будет горячим, и это было мне на руку, так как ослабляло Снелла и позволяло надеяться, что его финишный рывок не будет столь мощным».
После фальстарта Джим медленно возвратился на прежнее место. «Как всегда перед крупными соревнованиями, я очень нервничаю. Однако сразу после выстрела я становлюсь уверенным в себе».
220 ярдов он закончил за 29,5 секунды и шел последним. Однако Грелле и Снелл были непосредственно перед ним. Вейзигер и Маккола попеременно лидировали в течение двух с половиной кругов и прошли первые 440 ярдов за 59,2, а полмили за 1:59,7. Джим пробежал первый круг за 59,7, обойдя Грелле и Снелла, но на втором они обошли его, и он закончил полмили за 2:00,5 на седьмом месте. Сзади него бежал лишь Гаррисон. Он получил травму при столкновении с Грелле и начал сдавать.
После второго круга наступила атмосфера ожидания событий, причем это касалось как участников, так и зрителей в равной мере. Все могло случиться и начаться в каждый момент. Джим, помня о том, чтобы завоевать выгодную позицию на третьем круге, подготовился для выполнения обходных маневров. Но тут внезапно, без какого-либо знака, Одложил вырвался с четвертого места в лидеры и сделал разрыв в пять ярдов. Стадион ожил. Забег быстро перестроился, и Джим занял третье место - позади Грелле.
«Я не думал, что Одложил удержится, поскольку он пошел в очень быстром темпе. Я знал, что весь год он быстро не бегал. Его выход, однако, был большим событием для меня, потому что именно с этого момента состязание и началось. Снелл был все еще сзади меня, а я не отпускал от себя Грелле».
Бегуны, следовавшие за Одложилом, начали сокращать разрыв, и когда остался последний круг, Грелле проигрывал лидеру только два ярда. Джим продолжал держать Грелле, а Снелл примостился к его плечу.
«Начиная последний круг, я чувствовал себя хорошо и думал, как бы поумнее провести тактическую игру. Однако я понимал, что когда сделаю большой рывок, мне придется продолжать его до конца, так как Снелл будет оставаться у меня за спиной».
Они вошли в поворот, и на середине его Джим почувствовал, что Одложил снижает темп. Теперь было самое время сделать рывок, потому что бегуны уже выходили на предпоследнюю прямую. Постепенно, не обнаруживая своих намерений, Джим пошел в сторону от бровки, чтобы не столкнуться с Грелле, и собрался для рывка. За 20 ярдов до выхода на прямую он начал спуртовать.
«За 330 ярдов до ленточки я поравнялся с Одложилом и обошел его настолько резко, насколько мог, не выкладываясь еще в полную силу и зная, что у меня осталось еще достаточно сил для хорошего финиша.
Публика на стадионе зашумела.
«Сразу я оказался впереди, и это пугало меня до смерти».
Позднее он объяснял, что «было немного страшно, поскольку планы часто расходятся с реальностью и составить план - это одно, а пунктуально выполнить его - другое».
Теперь толпа на трибунах разгорячилась. До этого момента она состояла из знатоков, более склонных критиковать, чем обнаруживать эмоции, наблюдая за ходом большого бега. Теперь по трибунам неслась сильная эмоциональная волна, и зрители вдруг стали отчаянно болеть за юного американца, бежавшего впереди олимпийского чемпиона. Они походили на Давида и Голиафа - стройный юноша выступал против мускулистого мужчины. Люди повскакали со своих мест, кричали так, что цементная чаша стадиона гудела. Однако Джим сохранял заметное хладнокровие. На предпоследней прямой «я начал прибавлять темп, но не старался оторваться». Входя в последний вираж, Джим увидел, как Грелле пытается обойти его справа. «Когда Грелле выдвинулся вперед, я заволновался, не зная, что делать».
Джим начал финальный бросок, оставив Грелле сзади.
«Вы понимаете, конечно, что когда бежишь по внутренней части дорожки, то имеешь преимущество. Вы бежите на пределе, и ваш соперник бежит на пределе, но у вас перед ним все же это маленькое преимущество».
Плечом к плечу они спринтовали 60 ярдов, а затем Грелле стал сдавать. Отбросив Грелле, Джим почувствовал облегчение, однако устал и не мог себе позволить сбавить темп. Оставалась еще угроза со стороны Снелла, и Джим должен был не отдать ему ни дюйма. Яростный рев трибун означал, что соревнование еще не закончено.
А Снелл приближался. Снелл, знаменитый финишный рывок которого был самым сильным в истории бега, Снелл, обыграть которого в крупных соревнованиях никому еще не удавалось, Снелл, названный лучшим спортсменом 1964 года за свою наводящую страх мощь, приближался.
Все трое бешено спринтовали, но теперь снова Грелле приближался к Джиму, а Снелл отвоевывал дюймы у обоих. Бежать оставалось еще целых 30 ярдов, а каждый мускул уже молил об отдыхе. Джим бежал так, что ему казалось - его легкие горят. И все же он нашел еще силы, чтобы не сбавить темпа. Греллебыл только в ярде сзади, а Снелл уже обходил Грелле. Пятнадцать тысяч человек кричали, поддерживая Джима. Всякое ослабление темпа, наподобие того что случилось в Модесто, когда Гаррисон едва не достал его, сыграло бы на руку Снеллу. Грелле был уже вне борьбы, но Снелл приближался дюйм за дюймом, стараясь все, что у него было, вложить в свой бег, чтобы достать выскочку, который осмеливался бросить вызов чемпиону.
«Ноги отяжелели, и я уже видел Снелла справа от себя. Но я сознавал, что веду бег и что он не может сейчас чувствовать себя намного лучше, чем я сам».
Джим использовал все до последнего, что в нем оставалось. Отступления быть не могло. Снелл был рядом и стремился побить его. Джим знал это, и он бы не примирился с мыслью о поражении. Ослабевшие ноги не могли двигаться быстрее, но его дух стотана заставлял не уступать ни дюйма. Если бы и случилась неудача, то уже, во всяком случае, не от недостатка отваги.
Джим подгонял себя к цели без жалости до тех пор, пока ленточка не коснулась его груди. Он победил. Победил Питера Снелла.
Это был хороший реванш за высокомерное отношение Снелла к Джиму после комптонской мили. Когда они перешли на трусцу, Снелл обнял Джима и поздравил его с победой.
С непосредственной откровенностью Джим признается: «Я был удовлетворен тем, что побил Снелла. Это было моим желанием, но я не думал всерьез, что оно исполнится еще в этот сезон».
Дж. Д. Эдмистон перепрыгнул через проволочную ограду и побежал, чтобы обнять Джима. Джим