третью дорожку, чтобы никто не мог помешать ему, и бешено спринтовал, все еще надеясь на победу, но не мог ни дюйма отыграть у Грелле. Он понял, что бег проигран. «Я закрепостился. Почему - не могу понять. Мои бедра... Я просто не мог уже поднимать их. И когда я все-таки поднимал их, они тут же неимоверно быстро падали вниз».
Оба догоняли Снелла, и Грелле за 20 ярдов до ленточки поравнялся с ним. На стадионе начался визг. Но у Снелла в запасе было усилие, и он его сделал, оставив Грелле в двух дюймах позади.
Время Райана на отрезках: 440 ярдов - 58,8; полмили - 1:59,8; % мили - 3:01,3; 1 миля - 3:56,8.
Джим вышел из этого состязания с новым личным рекордом на милю и новыми рекордами для учащихся средних школ и возрастной группы 18 лет. Его результат был выше, чем рекорд Берлесона для группы девятнадцатилетних (3:58,6). В списке лучших бегунов мира за всю историю бега на милю он передвинулся с двадцать второго места на одиннадцатое, а в списке американских милевиков - с девятого на пятое. Но бег он проиграл. Грелле, которого он смог побить дважды, взял реванш и пробежал последний круг за 55 секунд против 55,5 секунды у Джима.
«Я отдаю себе отчет, что пробежал быстро, но на меня нашел какой-то столбняк. Когда Снелл сделал свой рывок в конце бега, я точно стоял на месте, на него глядя».
«Когда-нибудь он побьет все рекорды. У него самый большой потенциал, чем у кого-либо из известных мне бегунов»,- сказал Боб Шюль.
Кто-то спросил: «Даже больше, чем у Херба Эллиота?» «Ну, во всяком случае,- отвечал Шюль,- не меньший».
Мнение Снелла о Джиме было высказано в такой фоме: «Этот юнец для своих лет - чудо».
Снелл сказал так, чтобы похвалить Джима, однако его замечание можно было понять и по-другому: Джим еще не превратился в милевика мирового класса.
И это чувствовал сам Джим. Ему было только 18 лет и его не следовало равнять с Питером Снеллом, который установил к тому времени несколько мировых рекордов и выиграл три золотые медали на двух олимпийских играх.Джим видел в Снелле героя и был признателен Снеллу за его слова, не размышляя о том, звучали ли они как похвала или нет.
«Я был очень счастлив, потому что выложился как мог. Когда мне удается сделать дело как я могу, даже если я проиграл, я не чувствую себя обескураженным. Здесь я показал свое лучшее время, и придираться к себе было
Результаты
1. Питер Снелл, Новая Зеландия 3:56,4
2. Джим Грелле, легкоатлетический клуб Мультнома 3:56,4
3. Джим Райан, Ист Хай Скул, Уичито 3:56,8
4. Йозеф Одложил, Чехословакия 3:57,8
5. Кэри Вейзигер, легкоатлетический клуб Северной Каролины 4:00,3
6. Боб Шюль, личный зачет 4:00,5
Немного побегав для заминки, Джим подошел к группе, где поздравляли Снелла. Он протянул руку, чтобы поздравить олимпийского чемпиона, но, видимо, Снелл не заметил его. Смущенный, Джим попытался пожать руку олимпийцу во второй раз - и опять неудачно. Тогда он отправился в раздевалку.
Он принял душ, переоделся и вышел на улицу. Снелл беседовал, окруженный толпой. Пять минут Джим ждал пока всего в нескольких футах от него великий бегун закончит беседовать и подписывать автографы. Наконец, когда Снелл освободился и Джим сказал ему «поздравляю», Снелл повторил ему комплимент и обменялся с ним рукопожатиями, но не остановился.
Обозреватели, хорошо знавшие Питера Снелла, были удивлены его поведением, потому что Снелл всегда был известен как человек, расположенный к другим. Позднее Снелл сказал: «Мне не нравится, когда человек, которому не исполнилось еще двадцати, развивается так быстро. Меня не восторгает, когда мальчишка бьет силу и опытность».
Тренеру Эдмистону, который терпеть не мог, чтобы Джим благоговел перед громкими именами, это было на руку.
«Джим,- сказал он спокойно.- Ты его сможешь побить».
Джим колебался, не зная, что сказать. Это было одно из таких мгновений в жизни, когда юноша вдруг мужает. Это - изумительные и неизбежные моменты юности. Как-то нехотя и не без печали, потому что Снелл был его кумиром, Джим ответил после продолжительного раздумья: «Да. Думаю, что смогу».
С этого события они начали разрабатывать план бега на соревновании ААЮ в Сан-Диего, которое должно было состояться через три недели. Джиму снова предстояло встретиться с Питером Снеллом. На банкете в честь окончания соревнований они съели по куску мяса и собрались в свой отель. «Я начал ускорение слишком поздно,- повторял Джим.- Я видел, как он уходит, но ведь было рано, и я оставался на месте. Если бы я пошел вместе с ним, было бы хорошо».
Они обсуждали и планировали уже новое соревнование, а Джим все еще не мог успокоиться: «Понимаете, если бы я только сдвинулся раньше... Что мне нужно было делать, так это обойти его, и тогда ему, возможно, пришлось бы бежать по внешней части дорожки».
Джиму преподнесли важный урок из того курса, что называется тактикой, и позднее он сумел извлечь из него пользу.
«Год назад,- говорил Джим, вспоминая о миле, которую он пробежал за 3:59,0,- я просто приехал оттуда. Теперь же я обеспокоен тем, что предстоит. Я понимаю, что произойдут большие события. Вы знаете, сегодня вечером я в первый раз в беге услышал, как шумит стадион».
«В первый раз?»
«Да, в первый раз... сегодня вечером».
Эдмистон сказал, что день после комптонской мили будет свободным от тренировок, но Джим поднялся в половине девятого, потихоньку надел тренировочный костюм и выскользнул из отеля, оставив Эдмистона досматривать сны. Через улицу он прошел в парк и там начал бегать.
В середине дня Эдмистон, Джим и Кларксон отправились на лодке в море ловить рыбу. Джиму такой случай представлялся раз в год, а рыба только клевала, но не попадалась. Кларксону удалось поймать рыбу. В белых рубашках, среди, наверное, еще трех дюжин таких же, как они, рыбаков они чувствовали себя обычными людьми, однако один человек спросил небрежно: «Откуда вы, ребята?»
«Канзас»,- сказал Эдмистон.
Один японец, сидевший в лодке поблизости, обернулся и сказал улыбаясь: «А, теперь я знаю. Это Джим Райан. Вчера вечером в Колизее он пробежал за 3:56,8».
В тот вечер Джим узнал много нового. Он понял, что может побить Снелла, и узнал еще, как это сделать. Немногие в толпе, пришедшей встречать его в аэропорт Уичито знали, насколько возмужал Джим за прошедшие четыре дня. Но Эдмистон знал.
«Это было самое большое состязание в