Злейшими врагами являлись насекомые. С блохами боролись двояким способом: как только в лагерь приезжали разведчики на взмыленных лошадях, со всех сторон к ним устремлялись партизаны, бросая на спины разгоряченных животных верхнюю одежду. Блохи не терпят запаха конского пота и выпрыгивают из одежды. Был и второй способ: зимой следовало отойти в укромное место, раздеться догола и бросить белье на чистый снег. Непонятно, по каким соображениям, но блохи моментально выпрыгивали на снег.
Гораздо хуже дело обстояло с платяными вшами, которых называли почему-то "бекасами". Обычно прожаривали одежду у костра, вши летели в огонь и вспыхивали яркими искрами. Но это помогало ненадолго. И все же случаев тяжелых инфекционных заболеваний в отряде почти не было - доктор Цессарский всегда был начеку.
6
7 ноября 1943 года в нашем отряде состоялся большой самодеятельный концерт. Из длинных сосновых бревен, расколотых пополам, партизаны смастерили грубые, но прочные подмостки. Читали стихи, пели песни соло и хором, исполняли народные танцы и показывали акробатические этюды.
Часов в одиннадцать вечера, когда концерт продолжался при свете костров, из села Берестяны, расположенного от лагеря в семи километрах, прискакали конные разведчики и доложили, что туда прибыли крупные силы гитлеровцев. Это был передовой отряд карательной экспедиции самого бригаденфюрера СС Гейнца Пиппера - "мастера смерти", как фашисты называли эсэсовского генерала за его многочисленные кровавые расправы, которые он учинил над мирными жителями Франции, Польши, Чехословакии...
О том, что он собирается уничтожить "Победителей", Медведев был заблаговременно предупрежден Кузнецовым.
Собственно, отряд мог незаметно сняться и спокойно уйти. Такой маневр никого не удивил бы, ведь по заданию Центра мы должны были заниматься разведкой, а не ввязываться в крупные бои. Но обстановка складывалась так, что весь период пребывания нашего отряда на Ровенщине, кроме разведки, был до предела насыщен боевыми действиями: засадами, ударами по гарнизонам противника, диверсиями на железных и шоссейных дорогах, боями с карателями, актами возмездия над фашистскими главарями. Днем и ночью из расположения отряда одна группа уходила, другая возвращалась и нередко тотчас отправлялась на выполнение нового задания или несла караульную службу по охране лагеря. Естественно, что боеприпасов у нас не хватало, особенно к трофейному оружию, да кроме того наступала зима, а мы были плохо одеты и обуты. Не сомневаясь в благоприятном исходе, командование решило принять бой, чтобы за счет трофеев пополнить боезапас и экипировать бойцов.
Медведев поднялся на подмостки и обратился к бойцам:
- Товарищи! Получены сведения, что завтра с утра на нас пойдут каратели. Но мы уходить не будем. Останемся верными нашей боевой традиции: сначала разбить врага, а потом уходить!
Мы ответили дружным "ура!" На рассвете 8 ноября, двигаясь вдоль узкоколейки из села Берестяны, каратели подошли к восточной заставе нашего лагеря, но, встреченные энергичным огнем, остановились.
В отряде в это время насчитывалось около восьмисот человек: четыре строевые роты, два отдельных взвода - разведки и комендантский, штаб, санчасть и хозчасть.
Как только восточная застава открыла огонь, по плану Медведева к ней была выдвинута первая рота старшего лейтенанта Базанова, которая вступила в бой с основными силами противника, намного превосходившими ее. Рота образовала левый фланг обороны и прикрывала северо-восточную часть лагеря. Часть четвертой роты лейтенанта Волкова поддерживала роту Базанова на левом фланге, часть ее заняла оборону на правом фланге.
С первых минут Медведеву стало ясно, что бой предстоит тяжелый, что противник очень силен и вымуштрован. Но он верил в своих бойцов так же, как и они верили в него, и знал, что каждый из них стоит троих, а то и пяти гитлеровцев.
Особенно наседали фашисты на левом фланге, видимо здесь наметив место прорыва. Атака велась ими двумя цепями: первая цепь, пройдя некоторое расстояние, ложилась; за ней следовала вторая, проходила через первую и тоже ложилась; затем снова вставала первая, шла через вторую и так далее. При этом огонь гитлеровцы вели бешеный - патронов не жалели. Ответный огонь наших станковых и ручных пулеметов лишь на время прижимал к земле атакующих. Затем слышалась немецкая команда, цепь поднималась, продолжая атаку. У нас с боеприпасами дело обстояло туго, мы берегли каждый патрон, огонь вели только прицельный, косили фашистов изрядно, но это их не сдерживало, и нам приходилось бросаться в рукопашные контратаки. В довершение ко всему каратели открыли артминометный огонь по лагерю.
Вскоре противник пошел в обход нашего правого фланга, прикрывавшего восточную и южную стороны лагеря. Навстречу ему был брошен взвод Владимира Ступина из первой роты, который сдержал натиск эсэсовцев.
Зато на левом фланге положение с каждым часом становилось все напряженнее: кое-где противник потеснил первую роту в сторону лагеря, его артиллерия все точнее пристреливалась к нему. Медведев приказал срочно эвакуировать санчасть и раненых. Он спокойно расхаживал со Стеховым по небольшой полянке, в накинутой на плечи длинной шинели.
- Обстановка, Сергей Трофимович, мне кажется вполне ясной - она не в нашу пользу. Противник взял нас в клещи, и мы вынуждены вести оборонительный бой, требующий много патронов, а их нет.
- Партизаны носят свою оперативную базу в самих себе, и каждая операция по их уничтожению кончается тем, что объект ее исчезает. Я думаю, что до темноты мы все же продержимся. А в сумерки уйдем.
- Продержимся ли?.. Нам нужно вырвать инициативу у противника, лишить его главного преимущества - артминометных средств.
- Что ж, - задумчиво ответил комиссар, - выход, по-моему, есть. Надо послать в тыл карателям одно из подразделений, нащупать их артиллерию и заставить ее замолчать.
- Кого предлагаете?
- Давайте снимем с охраны лагеря вторую роту лейтенанта Виктора Семенова. Очень решительный и беззаветно храбрый командир.
- Добро!
Около полудня Семенов начал свой обходной маневр в направлении села Берестяны.
Тем временем противник усилил нажим на правом фланге, то есть на четвертую роту, и, хотя не пытался ее обходить, а атаковал в лоб, сдерживать его стоило больших усилий: у нас патроны кончались, а гитлеровцы били из пулеметов длинными очередями, не давая нам поднять головы. Положение с каждым часом становилось все тяжелее: было уже много раненых и несколько человек убитых.
Из первой роты дали знать, что патроны на исходе и станковый пулемет уже молчит. Ей на помощь послали комендантский взвод. Но через некоторое время оттуда сообщили: патронов почти нет, присылайте, иначе не выдержим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});