Сейчас он был охотником. И парень по имени Спарроу, Льюис или как там его еще зовут, был где-то рядом, не подозревая, что по его следу идет Бобби Тьерни. Это приятно щекотало ему нервы, напрягало мозг и мышцы.
Казалось, если он выйдет победителем из этой борьбы, вся его жизнь переменится. Одиночество отравляло его существование, и предстоящая схватка с хладнокровным убийцей продлевала желание жить.
Бобби забежал в бар, чтобы проститься с Беном Чейнингом. Они вместе вышли из клуба и направились к автостоянке, где оставили свои машины.
— Мне нужно идти дальше по следу, охота началась, — сказал он Бену, крепко пожимая руку старому другу.
Бобби не был уверен, что Бен понял, что именно он имеет в виду: теперь все будет в порядке, он будет жить.
«Нельзя всем исповедоваться, — подумал Бобби. — То, что он переживает, только его дело».
Даже если что-то с ним случится, никого это не касается. Он становится слишком мелодраматичным, Бобби понимал это, но не хотел лишать себя самоуспокаивающего пафоса.
Действительно, охота началась. Нужно ехать дальше на север и держать нос по ветру.
11
Бобби Тьерни постоянно останавливался и тщательно обследовал каждый прибрежный населенный пункт, где мог найти группу членов общества анонимных алкоголиков. Он предчувствовал, что Льюис где-то поблизости. И хотя у Льюиса теперь были деньги — Эуджении и Марши, — насколько детектив мог судить о его психологии, Льюис не станет их сразу тратить, он осторожен и опасается преследования.
Двери общества анонимных алкоголиков открыты для всех желающих, как в средние века были открыты соборы для беженцев. Там, видимо, Льюис находит успокоение, размышлял Тьерни, среди мужчин и женщин, которые однажды уже совершили преступление, и теперь они собирались вместе, чтобы очистить свои души, помочь друг другу и прийти к согласию с самими собой.
Наверняка именно в обществе анонимных алкоголиков Льюис избавляется от своего страха и находит новые жертвы. Где еще с такой же легкостью он выловит одинокую душу, которая поможет ему удовлетворить психопатическую тягу к насилию?
Тьерни, сам склонный к боязни одиночества, стал почти физически ощущать психологию преступника. Флорида казалась ему самым депрессивным местом на земле. Он рассчитывал, что это расследование заинтересует его, но его преследовали приступы непереносимой скуки. Чтобы развеять ее, он находил женщин, стараясь забыться в сексе и, возможно, в любви, но во время погони с короткими передышками это не срабатывало. Не имело значения, какие и сколько раз оказывались в его постели девушки по вызову, ему было одиноко и скучно. Он не испытывал полного удовлетворения и вдохновения, оставался разбитым и выбитым из колеи.
Когда его отношения с женщинами грозили продолжением, ему нестерпимо хотелось тут же сбежать. В Уэст-Палм-Бич хорошенькая официантка в ресторане Скорвина даже посмеивалась над ним, спрашивая, кто у него будет следующая и не настал ли уже ее черед. Он боялся связи, которая бы его захватила.
Бобби не спрашивал их имен и не записывал номера телефонов, машинально раздевал, лениво ласкал и трахался, как робот. Это был своего рода спорт. Но в старые времена спортом он был увлечен, спорт поддерживал не только физическую форму, но и прочищал мозги, давал эмоциональный заряд. Как бы он ни был замотан, не важно, устал или нет, Бобби всегда находил возможность для партии в гандбол или теннис. Физическая нагрузка снимала умственную усталость, но так было в дни молодости. Сейчас у него не было на спорт времени, и в частные клубы на побережье с улицы не войдешь.
Океан превратился в огромную перегретую ванну, пляж опустел, отдыхающие попрятались от духоты и пекла. Единственное спасение было в кондиционированной прохладе пабов и баров, каких-нибудь «Эрнис» и «Редс», где прислуживали очаровательные южанки, свежие раскомплексованные, влекущие своими формами, как неисследованная планета.
Но Бобби Тьерни сейчас было не до них. Он гнал машину по дороге номер один, мечтая об одном — отоспаться. Всю прошлую ночь Бобби маялся без сна, вскакивал с кровати в крохотном номере какого-то отеля, подходил к окну, чтобы подышать свежим океанским воздухом. В три часа он решил окончательно подняться, неспособный ни ко сну, ни к сексу.
Он продолжал вести свой внутренний диалог с «бывшей», так он называл Полли. Так ему по крайней мере было менее одиноко. Все случилось так быстро: она стала в открытую иметь несколько любовников. Таким образом, Полли поставила его перед фактом, который давно не был для него секретом. Он и винил себя, но все же гордился тем, что именно он потребовал развода. А она сразу согласилась, для нее супружеская неверность была способом избавиться от него.
Полли набралась снобизма, живя в Колорадо-Спринг, это можно скорее назвать презрительным чванством, но дело не в терминах, а в том, что она была такой. Она презирала и ненавидела обыкновенных мужчин, считала себя лучшей наездницей и экспертом по лошадям, лучшей теннисисткой, лучшей спорщицей, и вообще — лучшей…
Когда они встретились, она жила в Колорадо-Спринг и крутила роман с целой пожарной бригадой из Бата в Айдахо. Бобби познакомился с Полли в баре отеля «Броадмур», и на следующий день она пригласила его на партию в теннис. Она была тоненькой и очень гибкой, и очень сексуальной. В постели Полли меняла позы, как гимнастка снаряды, она задыхалась от страсти и доходила до пика наслаждения.
Она и в этом была снобисткой: все созданы для ее удовольствия. Почти год спустя они поженились, она — тщеславная богатая протестантка, он — из средней обывательской католической семьи. Она сказала, что ее покорили его сильные руки, рост и искренний смех, и ей нравятся бедные, но упорные и сильные мужчины.
Полли учила его ездить на лошади и стрелять, обещала полюбить, если он осилит нескольких знакомых ковбоев, и насмехалась, когда он говорил, что сможет защитить ее от этих твердожопых пастухов, среди которых она выросла. Трудно сказать, почему, несмотря на все их противоположности, Полли всерьез отнеслась к его личности. Возможно, она не желала упускать своего, и на Бобби уже накинула лассо. Она выросла среди мужчин, умела делать все то, что делали они. И укрощать мужчин было для нее таким же делом, как объездить мустанга. Она завоевала все ранчо и поставила на колени, а Бобби Тьерни стал ее собственностью. «С тобой я чувствую себя в безопасности», — говорила в те дни Полли. Что она имела в виду? Черт ее знает.
После рождения их первой дочери Бобби пришлось уехать во Вьетнам. Он тогда работал в Агентстве независимого развития. К службе в армии его признали непригодным из-за поврежденного колена, и приятель из Министерства иностранных дел помог Бобби получить работу и первую командировку. Как и многие молодые люди в те времена, Тьерни был одержим стремлением служить «благословенной Богом Америке». Он считал, что война закалит его, и с радостью согласился поехать во Вьетнам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});