Сержант замер, обвел окружающее пространство объективами. Вокруг высились руины чужого города. Столицы ненавистного врага. В мозгу болезненно промелькнули обрывочные образы, словно кадры, вырванные из кинопленки. Прущие в атаку боевые машины, искаженные в ярости лица бойцов, обезображенные трупы под тяжелыми ботинками. С ревом проносятся над головой вертолеты. Тут же один из них оглушительно взрывается, разбрасывая пылающие обломки. Колкие пунктиры трассеров, бьющие в стену под оконным проемом. Гулкий удар – и здание, вспучившись, проваливается в клубы огня и дыма. Из глотки рвутся приказания вперемежку с грязной руганью. Вперед, пригнувшись, устремляются морпехи. Пулеметчик, зажмурившись и вопя от ужаса, высаживает боезапас в дымную мглу. В кровавой жиже катается, воя от боли, боец с оторванной ногой…
Огонь, разрушение, смерть. Он должен быть там, среди идущих в атаку бойцов. Но его разум здесь, в биороботе типа «мангуст».
Выходит, он погиб?! Когда? Как?
Память неохотно выдавала обрывочную информацию. Так было задумано биоинженерами: живой человеческий мозг должен быть избавлен от остатков погибшей личности. Боец, отдавший части своего тела товарищам по оружию, не должен страдать.
Так говорили. Но всю ли правду говорят военные ученые? Когда ставки настолько высоки, страдания отдельных бойцов уже не имеют значения. Тем более что они принесли присягу и отныне целиком и полностью принадлежат армии. А кто видел, чтобы жаловалась машина – пусть даже с человеческими потрохами?
…Разведывательно-диверсионный биоробот типа «мангуст» медленно двигался по узкой улочке, заваленной обломками камня и бетона. Единственное, что прочно держалось в памяти: он – сержант корпуса морской пехоты США. Имя и биография были вычищены из подготовленного к пересадке мозга. Единственное, что не удалось сделать спецам, – это изъять последние воспоминания – самые яркие, буквально въевшиеся в «оперативную память» мозга. А может, они не особо старались, обрабатывая очередной «расходник» в спешке, в полевых условиях наступления. Но кое-что он помнил.
…Группа быстро продвигалась вперед. Потери начались буквально с первых шагов. Сначала на мине подорвался лейтенант, минут через десять после десантирования из брюха транспортного беспилотника. Но это не повод, чтобы прекращать миссию. Теперь он, сержант, во главе специального подразделения должен разыскать и уничтожить важный объект на территории противника. Что за объект? Он вспомнит. Обязательно вспомнит. После того, как схлынет эта волна забытых образов, звуков, запахов…
Вот он передвигается по враждебному городу – короткими перебежками, отдавая команды знаками. Бойцы, как марионетки, повинуются его жестам. Все быстро, четко, слаженно. Цель – стратегический объект русских, и от выполнения этого задания зависит успех всего наступления. На флангах проводят отвлекающие маневры бронированные клинья тяжелых ударных биороботов, и надо успеть в отпущенный срок, пока обороняющиеся не заметили уловки.
Группа отлично оснащена. Тепловизоры и сканеры, закрепленные на композитных шлемах, автоматически отслеживают все живое в радиусе километра. Штурмовые винтовки с корректируемыми боеприпасами гарантируют девяностопроцентное попадание и не дают противнику шанса. Легкая бронезащита придает уверенности в собственном превосходстве перед загнанным в угол, оборванным, уставшим и отчаянно огрызающимся противником. Боевые беспилотники в любую минуту готовы прийти на выручку.
Вроде бы с такими преимуществами куда легче нести демократию в эту дикую страну, стремившуюся погрузить мир в тиранию и хаос. И просто невозможно понять чертовых дикарей, упорно не желающих сдаваться самой передовой и политкорректной державе планеты. Какого, спрашивается, дьявола они держатся за своих идолов, за эти обветшалые стены и камни?!
Но, видимо, враг знал, на что делает ставку. Через полчаса работы группы технологическое превосходство Западного полушария начало давать сбои. Если гибель лейтенанта можно было считать случайностью, то очередь, срезавшая связиста, стала полнейшей неожиданностью. Ни сканеры, ни тепловизоры не смогли предупредить об опасности. Похоже, что била автоматическая пулеметная установка.
Вообще, вся территория этого проклятого города стала для наступавших неприятным сюрпризом. По всей логике, после успешного наступления по всей европейской части России, Москва должна была пасть мгновенно.
Этого не случилось. Более того, многие генералы с ужасом ощутили, что бросают все новые и новые силы в гигантскую аномалию, где все это попросту исчезает, перемолотое и растертое в пыль. В действительности же Объединенный комитет начальников штабов, планируя наступление, жестоко просчитался. Русские, как всегда, приготовили для пришельцев ворох неприятных сюрпризов – начиная с невероятного противоракетного «зонтика» и кончая секретными полосами обороны, о которых разведка не имела никакого понятия.
Пока в наступление шли одни лишь ударные роботы и беспилотные бомбардировщики, командование было спокойно: налогоплательщикам не было нужды гибнуть на чужой земле. Но вот дело дошло и до морпехов. А значит, что-то пошло не так в этом походе за демократию. Ведь изначально предполагалось, что в этой войне люди выполняют всего лишь вспомогательную роль. Это была война машин, в которой не должен был пострадать ни один американец. Так считали теоретики в Пентагоне.
И, похоже, просчитались. Никто не думал, что грандиозное наступление захлебнется уже на подступах к Третьему транспортному кольцу. Командование не ожидало увидеть в самом сердце древнего города столь мощной полосы обороны. Точнее – полос, плацдармов, засад, ловушек и прочих мерзких неожиданностей. Завязнув еще на рубеже МКАДа, подразделения докладывали о странном новом оружии, о каких-то пространственных аномалиях и сбоях в работе электроники.
А потому просто необходимо было нанести точечные удары в самые уязвимые, болевые точки врага. Это был отчаянный шаг со стороны командования – бросить на верную смерть элитные подразделения морской пехоты. Сами пехотинцы давно уже рвались в бой: азарт «почти выигранной войны» накладывался на пониженный порог страха. Вбитое пропагандой чувство собственного превосходства, неуязвимости и поддержки со стороны чудовищной военной мощи делали свое дело.
И сержант отсек все мысли, не имевшие отношения к заданию.
Группа продвигалась по направлению к границе Треть-его транспортного. Виртуальные карты, проецируемые в пространство перед глазами, указывали путь, только вот эти схемы не имели ничего общего с действительностью. Каким-то необъяснимым образом русские сбивали с толку электронику, делая ее бесполезной. Пришлось перейти на бумажные карты, что было непривычно и порядком тормозило продвижение. Впрочем, со спутника удалось заранее проложить сравнительно безопасный маршрут – по редким переулкам, в которых каждый дом не был превращен в очередной Сталинград. Сержант подозревал, что были задействованы особые, секретные спутники, и этот путь был заранее выжжен с орбиты микроволновым излучением. Так что продвижение маленькой группы обеспечивалось несоразмерно мощными силами. Тем более непростительным был бы срыв задания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});