потом не ругайтесь.
— Я буду рядом и буду следить, чтобы тебя понесло туда, куда нужно мне, — улыбнулся он, как кот, которому перепала большая порция сметаны.
Потом мы ещё долго обсуждали интерьеры, а когда вернулись в гостиницу, Спартак лишь пожелал мне спокойной ночи и ушёл к себе. Даже поцеловать не попытался, а ведь я была уверена, что поцелует. Лада, Лада! Ты сама не знаешь, чего хочешь!
По возвращении в Москву Спартака встречал автомобиль. Я отказалась, чтобы меня подвозили, и Спартак настаивать не стал, лишь заставил своего шофёра найти мне такси и оплатить его.
Пашка позвонил мне вечером того же дня, и мы договорились встретиться в понедельник после шести.
Мы решили вспомнить юность и погулять на Чистых прудах. Было здорово снова идти бок о бок и болтать ни о чем, наслаждаясь тёплым вечером.
— У тебя замечательная дочка, — сказал Пашка, когда после прогулки мы зашли в небольшое кафе. — Просто очаровательная.
— По-моему, ты тоже очаровал и её, и маму, — засмеялась я.
— А что Костик? Видится с Викой?
— На днях проявил желание, — поморщилась я. — Правда, когда я заикнулась об алиментах, желание пропало.
— Так он что, вообще тебе не помогает?
— Ну, на момент развода он был официально безработным. Чего с него было брать?
— Это понятно, но ведь моральные принципы никто не отменял.
— Для тебя, но у Костика они, видимо, какие-то свои. Ладно, черт с ним, — махнула я рукой. — В среду мы договорились встретиться у нотариуса и подписать соглашение об алиментах. Надеюсь, сможем договориться, а ещё надеюсь, что он перестанет появляться в жизни дочери, — призналась я.
— Почему?
— Не хочу, чтобы он появлялся раз в месяц, а потом исчезал, а Вика ждала бы его.
— Понимаю, — кивнул Пашка. — Мне кажется, вам нужно сесть и спокойно обо всем договориться с Костиком.
— Тебе правильно кажется, Паш, но нам с Костиком не так-то легко разговаривать друг с другом.
Пашка тактично промолчал, за что я была ему безмерно благодарна.
— А у тебя что? — перевела я разговор на другую тему. — Решил с работой?
— Я решил попробовать поработать здесь, в России, — улыбнулся Пашка. — Мы договорились об испытательном сроке в три месяца.
— Только не тебя будут испытывать, а ты их, — засмеялась я.
— Что-то типа того. Они согласились терпеть все мои выходки.
— Ты, наверное, нереально крутой специалист!
— Ну, есть такое, — расхохотался он.
Позже мы медленно шли по вечернему городу. Пашка взял меня за руку и переплел наши пальцы. Я чувствовала себя школьницей, которая впервые гуляет за ручку с мальчиком. Но, к сожалению, было одно большое «но»: я не испытывала того трепета, что должна испытывать влюблённая девчонка. Прикосновение Пашкиной руки не было мне неприятно, но я оставалась к нему равнодушной. Зато моя услужливая память тут же напомнила другое переплетение рук: самолёт, моя паника, Спартак и его нежное, но такое настойчивое прикосновение, которое заставило меня забыть о своём страхе перед полетом.
Я могла сколько угодно обманывать окружающих, но с собой я уж могла быть честной: меня отталкивало от Пашки как от мужчины ровно с той же огромной силой, с которой меня влекло к Спартаку.
Глава 30
С Костиком мы встретились перед входом в нотариальную контору. У нас была запись на десять.
— И сколько ты планируешь с меня содрать? — не поздоровавшись, тут же начал наезжать он.
— А сколько ты готов отдавать на дочь каждый месяц? — стараясь оставаться спокойной, спросила я.
— Тридцатки вам хватит, я думаю.
— Не нам, Костя, а твоей дочери. Твоей, — ткнула я пальцем в его сторону.
— Знаешь, а моя мама уверена, что Вика не моя, — хмыкнул он. — Она на меня совсем не похожа.
— Ты на полном серьезе мне сейчас это говоришь? — я с отвращением всматривалась в когда-то любимое лицо и не узнавала этого человека.
— Да нет, — неопределенно пожал Костик плечами. — Лад, давай договоримся. Я плачу вам с Викой тридцать, и больше ты от меня ничего не требуешь. Я только-только вошел в бизнес, доходы пока не особо большие. Я обещаю, что как только я встану на ноги, то буду отстегивать больше.
— Грош цена твоим обещаниям, Костя, — скривилась я.
— Это почему это?
— Потому что когда-то ты обещал в болезни и в здравии. И далее по списку. А потом просто выкинул нас с дочерью из своей жизни.
— Опять ты начинаешь. Я думал, мы в кои-то веки нормально поговорим.
— Поговорим, только давай решим сначала вопрос у нотариуса. — Кивнула я на дверь и поднялась по ступенькам.
— Ты согласна на предлагаемую мной сумму? — поспешил он за мной. — Не будешь устраивать скандал там, в кабинете.
Я с презрением посмотрела на него.
— Я согласна. Пусть будут эти тридцать, а остальное — на твоей совести.
Позже мы сидели в кафе напротив нотариальной конторы и молчали. Вот уж не думала, что в присутствии Кости мне когда-нибудь будет неловко и даже противно. Я могла пережить его предательство, но понять и принять его пренебрежение к Вике не могла никак.
— Кость, я хочу, чтобы ты решил для себя, — начала я с расстановкой, — как ты будешь общаться с дочерью.
— Приедет с юга и пообщаемся, не вижу проблемы, — пожал он плечами.
— А я вижу. Вике скоро четыре. Я не хочу травмировать ее психику, поэтому подумай: ты хочешь быть ей отцом или все-таки нет?
— Я не понимаю, куда ты клонишь, Лада, — нахмурился он.
— Вот куда. Если тебе нужна Вика и ты хочешь принимать участие в ее жизни, то будь с ней почаще, не раз в два месяца. Если же ты не готов видеться с ней чаще, то просто уйди и больше не появляйся в ее жизни.
— Хочешь, чтобы она забыла меня? — он гневно сжал ладони в кулаки.
— Так будет лучше для нее. Либо же будь нормальным отцом. — Я упрямо посмотрела ему в глаза.
— Ты небось уже спишь и видишь, что твой Островский удочерит Вику? — изогнул он губы в отвратительной усмешке.
— Не неси чушь. Островский тут не при чем.
— Неужели? А мне кажется, ты размечталась, Лада, и решила, что вскоре выскочишь замуж за этого толстосума. Только ты дура, если и правда в это веришь. Такие, как он, женятся на двадцатилетних девочках. Кому нужна тридцатилетняя стервозная телка, еще и с ребенком в придачу!
— Какой же ты все-таки м***к! — в сердцах выругалась я и встала. Найдя в сумочке деньги, я сунула их под чашку с нетронутым кофе. — Как же я рада,