Читать интересную книгу Избранное - Эдуард Асадов

СЛАДКАЯ ГОРЕЧЬ

Сколько чувств ты стараешься мне открыть,Хоть с другими когда-то и не старалась.Там все как-то само по себе получалось —То ль везение чьё-то, а то ли прыть?

Я был вроде лагуны в нелёгкий час,Где так славно укрыться от всякой бури,И доверчив порою почти до дури,И способен прощать миллионы раз…

Видно, так уж устроена жизнь сама,Что нахальство всех чаще цветы срывает.И чем больше скрывается в нем дерьма,Тем щедрей оно радости получает.

Почему я на свете избрал тебя?Ну — наивность. Допустим, а всё же, всё же,Ведь должно же быть что-то, наверно, тоже,Чем зажёгся я, мучаясь и любя.

Да, сверкнула ты искренно, как звезда,Что зовёт тебя радостно за собою.Сколько счастья изведал бы я тогда,Если б только огонь тот зажжён был мноюИ светил только мне через все года!

Сколько ласк ты порой подарить стараешься,Говоря, что живёшь, горячо любя.Но стократ убеждая сама себя,И сама-то, пожалуй, не убеждаешься…

Только я тебе так от души скажу:Не терзай ни себя, ни меня. Не надо.Ведь искусственность — это же не награда,И не этим я, в сущности, дорожу.

Ведь все то, чем ты дышишь и чем живёшь,Что в душе твоей самое дорогое,Для меня и враждебное, и чужоеИ не может быть дорого ни на грош.

Вот такой у нас, видно, нелёгкий случай.И никто не подаст нам благую весть.Только ты не насилуй себя, не мучай:Выша сердца не прыгнешь. Что есть — то есть!

Встал рассвет, поджигая ночную тень,Ты в работе. И я — не совсем бездельник.Слышишь: в кухне со свистом кипит кофейник.Что ж, пойдём распечатывать новый день!

И не надо нам, право же, притворяться.Будем жить и решать миллион задач.Делать все, чтоб на споры не натыкаться,И знакомым приветливо улыбаться,И рассеивать тучи, и ждать удач!

7 марта 1996 г.

ВЕЧНАЯ РАНА

Сколько раз получал я на свете раны!Но страшней всех не пули и не ножи,Не осколки. А боль моя постоянноОт того, что особенно беспощадно:От предательств и самой поганой лжи.

Вот я думаю с горьким недоуменьемПро лгунов и предателей: в чем их суть?Ведь они обладают таким уменьемВсе для собственной выгоды повернуть.

Только нет и глупей этих подлых глаз,Ибо кара за всякое преступленьеИ слабее, и легче во много разПостоянного страха разоблаченья.

Ложь все время рискованна, как обвал,Что навис угрожающе и опасно:Ибо каждое слово, что ты сказал,Чтоб потом как-нибудь не попасть в провал,Нужно помнить практически ежечасно.

Потому-то мне кажется, что лгуны,Даже пусть не глупцы и совсем не дуры,Тем не менее всё-таки лишеныДвух вещей: это СОВЕСТИ и КУЛЬТУРЫ!

Вот сидишь с хитрецом. Ну ни дать, ни взять —Как на иглах. И думаешь: «Где же прав ты?!»И ты вынужден все как на пробу братьИ слова его вечно сортировать,Чтоб все время отсеивать ложь от правды.

И тоска хуже волка порою гложет —Как подчас с дорогим человеком быть?Коль не хочет он искренно говоритьИли попросту, хуже того, не может…

И когда ты воистину изнемог,А кому-то в душе над тобой хохочется,И не видно вдали никаких дорог,Значит, просто: зажми себя на замокИ — молчи. Только, господи, как не хочется!

2 декабря 1996 г.

СЕРЕНАДА ВЕСНЫ

Галине Асадовой

Ну вот и снова грянула веснаПод птичьи свиристелки и волынки!Мир вновь как на раскрашенной картинке!Средь красок же всех яростней одна.

Вернее, две — зелёная и красная:Рассвет-закат, как апельсинный сок —То брызги, то ликующий поток —И зелень ослепительно-прекрасная!

На ней ещё ни пыли, ни жучков,Она сияет первозданной свежестью,Немного клейкой и душистой нежностьюПод невесомым снегом облаков…

Вот кажется: немного разбегись,Затем подпрыгни, разметав ладони,И вместе с ветром унесёшься ввысь,И мир в сплошной голубизне потонет!..

Ещё порыв! Ещё один рывок!И ты — в зените… А в тумане где-тоВ душистой дымке кружится планетаИ сматывает в огненный клубокСнопы лучей заката и рассвета.

Хватай в ладони синеву небесИ, погрузив в неё лицо и душу,Прислушивайся, как ласкают ушиИ горный ветер, и моря, и лес…

И это глупость: будто человекНе в силах ощутить величье мира.Лишь тот живёт безрадостно и сиро,Кто в скуку будней погружён навек.

Ну, а у нас иной состав крови,И мы — иной закваски и устройства,Сердца у нас с тобой такого свойства,Где и в мороз грохочут соловьи!

И нам надежда неспроста дана:Давно ли ты осеннею пороюГрустила перед завтрашней весною…А вот смотри: уже опять весна!

И кто сказал, что молодость прошла?Ведь мы сдаёмся, в сущности, формально,Ну, может статься, в чем-то визуально,Но главных сил судьба не отняла!

И разве то бодрячество пустое?Об этом глупо даже говорить,Когда мы ухитряемся с тобоюВ любые стужи праздники творить!

А чтоб с годами нам не погружатьсяВ прострацию ни телом, ни душой,Давай с тобой почаще возвращатьсяВ дни наших ярких праздников с тобой!

Красива для других ты или нет,Знай: для меня ты все равно красавица!Ведь если в сердце уже столько летГорит, ни разу не погаснув, свет,То чувства здесь ни на день не состарятся.

И вот ещё что непременно знай:Тут нет «словес», здесь все на самом деле.И раз вот так я говорю в апреле —То как же нас ещё согреет май!

У нас сегодня ранняя весна:В полях под солнцем задышали озими.А мы с тобой… Ну разве же мы поздние,Коль, обнявшись, хмелеем допьяна!

И столько, хлопотушечка моя,Ты мне дарила счастья, что в наградуЯ отдаю и сердце не тая,И песнь души. Считай, что это яПою тебе в восторге серенаду!

3 апреля 1991 г.

СЕРДЕЧНЫЙ СОНЕТ

Я тебе посвящаю столько стихов,Что вокруг тебя вечно смеётся лето.Я тебя вынимаю из всех греховИ сажаю на трон доброты и света.

Говорят, что без минусов нет людей.Ну так что ж, это я превосходно знаю!Недостатки я мысленно отсекаю,Оставляя лишь плюсы души товоей.

Впрочем, только лишь плюсы души одной?А весь образ, таящий одни блаженства?!Коль творить тебя с радостью и душой —То выходит действительно совершенство.

Я, как скульптор, из песен тебя леплю —И чем дольше, тем больше тебя люблю!

1993 г.

ВЕЧНОЕ БЕСПОКОЙСТВО

Когда ты, любой выбирая маршрут,Выходишь из дома, уж так я устроен,Что я за тебя почему-то спокоенНе больше чем первые пять минут.

Известно, что в городе все случается.Но вот, пока в доме хозяйки нет,Во мне будто вспыхнет вдруг красный светИ зуммер тревоги в душе включается.

Я занят. Работа моя кипит,Машинка стучит, но никто не знает,Что выдержка эта — лишь внешний вид,В то время как зуммер в душе звенитИ красный огонь без конца мигает!

Но вот заворочался ключ в дверях…Ты дома! Работа моя продолжается,Но лампочка тотчас же выключаетсяИ страх рассыпается в пух и прах!

Когда расстаётся с ребёнком мать,Душа её мчится за малышом:Он — кроха! И мысли её о нем!И это любому легко понять.

А тут вроде взрослый же человек!И, кажется, больше чем взрослый даже,А чуть разлучившись, и жизнь — как сажа…А встретились — радость белей, чем снег!

Смешно? Что ж, пускай и смешно кому-то.Ещё бы: ведь каждому столько лет!Но, знаешь, мне кажется почему-то,Что тут абсолютно вопросов нет!

И дело прекраснейше объясняется:Ведь там, где два сердца стучат в одном,То время вдруг словно бы отключаетсяИ возраст практически ни при чем!

1994 г.

ТЩЕСЛАВНАЯ ВРАЖДА

У поэтов есть такой обычай,В круг сойдясь, оплёвывать друг друга…

Дм. Кедрин

Наверно, нет в отечестве поэта,Которому б так крупно «повезло»,Чтоб то его в журнале, то в газетах,А то и в ревнивом выступленье где-тоБранили б так настойчиво и зло.

За что бранят? А так, причин не ищут.Мне говорят: — Не хмурься, не греши,Ведь это зависть! Радуйся, дружище! —Ну что ж, я рад… Спасибо от души…

Но не тому, что кто-то раздражённыйТерзается в завистливой вражде,Такое мне не свойственно нигде.Я потому смотрю на них спокойно,Что мой читатель многомиллионныйВсегда со мной и в счастье, и в беде.

Включил приёмник. Вот тебе и раз!Какой-то прыщ из «Голоса Америки»Бранит меня в припадочной истерикеГустым потоком обозлённых фраз.

Клянёт за то, что молодёжь всегдаСо мною обретает жар и смелость,И я зову их вовсе не туда,Куда б врагам отчаянно хотелось.

Мелькнула мысль: досадно и смешно,Что злость шипит и в нашем доме где-то,И хоть вокруг полно друзей-поэтов,А недруги кусают все равно.

И хочется сказать порою тем,Кто в распрях что-то ищет, вероятно,Ну, там клянут, так это все понятно.А вы-то, черт вас подери, зачем?!

Успех, известность, популярность, слава…Ужель нам к ним друг друга ревновать?На это время попросту терятьДо боли жаль, да и обидно, право!

Ну, а всего смешней, что даже тот,Кому б, казалось, слава улыбается,Порой, глядишь, не выдержав, срывается —Не весь сграбастал, кажется, почёт!

С утра газету развернул и вдругНа краткий миг окаменел, как стенка:Ну вот — сегодня нож вонзает друг.Теперь уже вчерашний — Евтушенко.

В стихах громит ребят он за грехи:Зачем у них в душе стихи Асадова?!Читать же надо (вот ведь племя адово!)Его стихи, всегда его стихи!

О жадность, ведь ему давно даныТрибуны самых громких заседаний,Есть у него и званье, и чины,А у меня лишь вешний пульс страныИ никаких ни должностей, ни званий!

Ну что ж, пускай! Зато сомнений нет,Уж если вот такие негодуют,И, гордость позабыв, вовсю ревнуют,То я и впрямь достойнейший поэт!

1986 г.

Я МЕЛКОЙ ЗЛОСТИ В ЖИЗНИ НЕ ИСПЫТЫВАЛ…