— Поедем покупать сейчас. Прости, Крис, заранее не вышло: я задолбан этой жизнью, а заказывать букет для такой красотки — несерьезно. Я придумал что-то помасштабнее.
— Вау. Ты копил?
— А как же.
На губах Демьяна играет приветливая улыбка, но глаза действительно уставшие. я Мгновенно считываю состояние и поспешно приглашаю в кухню:
— Пошли есть неборщ.
За ужином обсуждаем общих знакомых. Я делюсь тем, как поздравили родители, что подарили и пожелали. Мама приезжала и всю прошлую неделю жила у меня. На удивление, мы помирились и вполне неплохо ладили. Находиться с моим отцом в разных городах идет ей на пользу. Погода, правда, подвела — ветер сносил с ног, — но мы все равно брали такси и куда-то ехали.
Марк прислал огромный букет, который я не приняла, но цветы в квартире все-таки есть: от моей потрясающей писательницы, редактора и новых подруг. Подруги, наверное, слишком громкое слово, я только начинаю обзаводиться приятельницами в новой жизни и новом городе, но мне нравится использовать его в речи.
— Ты будешь один на ужине или плюс один? — спрашиваю. Понижаю голос: — Плюс два?
— Один. Я ненадолго, Крис. Осень эта темная, много работы.
***
После ужина Баженов везет меня в торговый центр, а там ведет в пафосный ювелирный отдел.
— Ух ты! — Совершенно не собиралась радоваться бриллиантам, но почему-то радуюсь, как-то совсем по-детски. — И зачем мы сюда пришли, молодой человек?
— Выбирай, птенец. Я так занят в эти недели, что решил откупиться деньгами.
— Все что хочу?
— В разумных пределах. — Демьян обращается к приветливой женщине-консультанту: — Нам что-нибудь в разумных пределах. Но чтобы блестело, как ее глаза.
— Колечко, — улыбаюсь.
Не знаю, что, по мнению консультанта Тамары, «разумные пределы», но вскоре она приносит просто потрясающие кольца. За баснословные деньги. Тонкие ободки, легкость, грация. Демьян отлучается на минуту поговорить по телефону, а когда возвращается, я показываю ему безымянный палец левой руки и колечко с бриллиантом в карат. Раз принесли, почему бы не примерить?
— Это абсолютно новая коллекция, цвет называется «шампань». Смотрится изумительно, очень по-девичьи, — презентует Тамара. — Идеально подходит к глазам.
— Мне двадцать семь сегодня, — сообщаю.
— Серьезно?! По вам не скажешь. Я решила, вы студентка.
На самом деле я много времени провела в сборах и не считаю комплименты лишними. Да и тон не кажется наигранным. Благодарю искренне:
— Спасибо большое. Даже не представляете, как приятно… — И резко замолкаю.
Потому что Баженов совершенно неожиданно обхватывает мое запястье.
Током прошибает от прикосновения, и я благодарю небо за то, что не дернулась. Просто повезло.
Пульс ускоряется. Две недели — это мало, чтобы забыть фантазию и тот пик наслаждения. Забыть, как мечтала танцевать на коленях Демьяна. Еще и замужняя женщина!
Щеки наливаются краской, Баженов этого не замечает, а вот Тамара — да.
Застываю, замираю, не дышу. Это первое наше касание с той ночи, не считая быстрых объятий и чмока в щеку, но обнимались мы в одежде, а чмок на то и чмок, что он ни о чем.
Демьян, конечно, и близко не чувствует то же, что и я. Держит той же самой рукой, что трогал, не подозревая, как сильно ноет в груди. Наклоняется, смотрит на ценник, прищуривается и отшатывается. Демонстративно округляет глаза.
— Ни за что. У вас есть точно такое же, но камень в два-три раза меньше?
— Что-о? — тяну обиженно, приходя в себя и хмурясь.
— Кристина! — ругается он.
Смеюсь! Боже, его реакция — это нечто! Только абсолютно уверенный в себе человек может позволить себе так искренне возмущаться ценником.
— Но в два раза меньше будет совсем иначе смотреться! — умоляет одуматься Тамара. — Я, конечно, могу принести, только…
— Совсем иначе, — трогательно шепчу я, хлопая ресницами.
— Я отошел буквально на минуту! — делано вздыхает мой хакер.
— Я буду плакать. Горько. В свой день рождения. — Понижаю голос и добавляю: — Прямо при тете. — Киваю на консультанта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Баженов злобно прищуривается и сверлит глазами. Даже в таком состоянии он невероятно притягателен. Настолько, что я сама рядом с ним другая. Смелая, наглая! Самой себе нравлюсь.
Демьян злобно шепчет:
— Ты мне даже не сосешь, птенец.
Тамара, что отошла за другим кольцом, резко оборачивается — услышала. Я закрываю ладонью рот и укоризненно качаю головой. Баженов чуть смущается и объясняет уже громко:
— В смысле она не моя девушка. У меня другая есть.
— Две.
Брови консультанта ползут вверх.
— Они друг о дружке знают, — быстро парирует Демьян.
Тут уже удержаться невозможно — хохочу вслух! Баженов подмигивает, и я плавлюсь, как сырок, под его обаянием.
Тем временем приносят кольцо с камнем в половину карата. Примеряю, Демьян скептически рассматривает украшение. Вновь сжимает мою ладонь.
Прошивает как в первый раз. Да господи, сколько можно! Мы так весело шутим и подкалываем друг друга, у меня фантастическое настроение. К чему эта неуместная похоть? Рука у него теплая, пальцы длинные, ровные, ногти подстрижены. Как назло. Не за что зацепиться и расстроиться.
— Тоже очень красиво, — хвалю я.
— Надень-ка еще разок предыдущее, — мягко просит Демьян.
На самом деле я шутила и, конечно же, не позволю ему купить мне такое дорогое украшение! Но почему-то нервно слушаюсь.
Баженов пристально рассматривает кольцо на пальце. Тамара уже открыто нами умиляется.
— Скидок нет?
— Если купите кольцо, кулончик из коллекции идет за полцены, — находится она.
— Заворачивайте, — сдается Баженов.
— Эй, я пошутила! Дёма!
— Тамара, пожалуйста, — просит он безапелляционно.
— Конечно!
— И тогда кулончик! — восклицаю, хлопая в ладоши. — Я сама заплачу за него, не волнуйся.
Но на кассе Баженов полностью оплачивает счет, и мне вручают две элегантные коробочки. С чистой совестью обнимаю своего героя крепко-крепко, изо всех сил. В благодарность.
Впервые я сама себе выбрала украшение. Отец дарил сережки только в детстве, я из них давно выросла. Марк выбирал на свой вкус, что-то пафосное для выхода в свет, да и все осталось в его сейфе. Я ушла в чем есть, и получить обратно хоть что-то пока не вышло.
В жизни нужно быть умнее, планировать развод заранее, а не раненой птицей нестись в чем была по лестнице, а затем писать отцу в слезах: «Помоги!»
Но, даже если оказалась в беде, нельзя отчаиваться, ведь вокруг много хороших людей. А если есть друзья — ты просто сорвала джек-пот.
Мы с Демьяном выходим на улицу и рысью бежим в машину — холодно нестерпимо. Забираемся в его мерс, пристегиваемся. Баженов достает сигарету и прикуривает.
— Успеем заскочить домой? К этому кольцу нужно другое платье.
Он затягивается, медленно выпускает дым из легких. Произносит:
— Мы не успеем.
— Точно не слишком дорого? Думаю, ты не из тех парней, которых легко развести на деньги, но вдруг ты сдался под нашим прессингом, влез в страшный кредит и сейчас меня ненавидишь. Было весело, и меня, возможно, понесло.
Это первый день рождения без Марка за пять лет. Я ни о чем не жалею, но ощущаю себя несколько… нервной.
— Я не из тех парней, Крис. Тебе идет именно это.
— Спасибо еще раз.
— Пожалуйста.
Потому я и уважаю Баженова, потому и тянусь — он естественный в своих порывах и желаниях, принимает их, не стыдится и не жалеет.
Его правая рука на руле, я закидываю ногу на ногу. Сегодня на мне очень короткое платье. Возможно, даже слишком.
Машина трогается, Баженов держит курс на ресторан, а я рассматриваю колечко на своем пальце и улыбаюсь. Рада.
Искренне рада, что он приехал на праздник один, без подружки. Все понимаю и веду себя нормально, но почему-то кажется, что увидеть Демьяна с другой было бы… почти страшно.
Глава 23