было: лучшему другу, ближнему родственнику, тем более, – чужому.
Мог ли знать Алим?
И почему позвонил ему?
И ещё… Ведь вчера в этом именно промежутке он был в другом месте и во времени и в пространстве. То есть, как он мог очутиться сразу в двух точках зоха?..
Встревоженный Сарый встречал его молчаливым укором. Иван, не раздеваясь, тут же позвонил Алиму.
– Алим?
– Нас прервали… – для Алима деват Ивана длился секунды. – Что ты имеешь в виду, что проверишь? Мы тут…
– Кешку убил Колобок! – резко сказал Иван, и не удержался: – Твой дружок.
– Какой он мне дружок? – закричал Алим. – Эта падла… Но как? Как ты узнал?.. Мы тут…
– Так и узнал. С ним был кто-то. Я его не знаю. У него усы…
– А-а! И эта падла!
– Они уехали на машине, – Иван назвал номер. – Всё! Меня нет! И не будет!
Он кричал так же, как Алим. Ярость душила его. Бросил трубку мимо аппарата, рванул шнур телефона, оторвав его вместе розеткой.
Обернулся, увидел Сарыя.
– Учитель, налей водки… Стакан!
Краешек чужого мира
Утром следующего дня, часу в десятом, начали собираться члены отобранной Иваном команды.
Сарый с неудовольствием встречал появление каждого ходока.
– Скоро здесь будет ни вздохнуть, ни протолкнуться, – наконец пробормотал он и стал на дорогу времени.
Иван, хмуря брови и напуская на себя груз озабоченности, поминутно вспоминая вчерашнее, придирчиво, словно как когда-то у новобранцев, проверял снаряжение, как если бы ходоки впервые пускались в просторы поля ходьбы.
– Как зачем? – возмущённо воскликнула Шилема, когда он решил избавить её рюкзак от увесистой коробки с какими-то баночками. – Женщина я или нет?
Заданный Ивану вопрос так не вязался с её обликом.
Коротко стриженые волосы, черты лица, грубые штаны, заправленные в видавшие виды сапоги с раструбом, и точно такая же видавшая виды куртка мало делали её похожей на женщину.
Так что, она сказала, и тут же поплатилась за это, вызвав град усмешек со стороны мужчин. И если Иван отступил, неопределённо высказавшись:
– Да уж…
То остальные замечания были куда хлещи.
– Кто бы мог подумать? – делано удивился Арно, ворочая глазами и приоткрыв рот.
Серьёзный Жулдас на заявление Шилемы обеспокоено покачал головой – что это она задумала?
– О, женщина! О радость нашей жизни! – встал в позу декламатора Хиркус, запнулся и невпопад добавил: – О, Офелия! О!.. Ну, да… О, нимфа! – Потом скороговоркой повторил: – О, Офелия, о, нимфа…
Дон Севильяк громыхнул своим бесподобным смехом.
Шилема не осталась в долгу, а замечания пропустила, казалась, мимо ушей.
– Что вы понимаете? Вы? Даже побриться забыли! И с ногами волосатыми ходите!
Реплика вызвала неподдельный смех мужчин.
– Молодец, женщина! – похвалил Хиркус.
– Перестаньте! – с досадой сказал Иван. – То, что ты женщина, мы помним, – добавил он, обращаясь к Шилеме, всё ещё исподлобья сердито поглядывающей на мужчин.
– Плохо помните, – огрызнулась она, но мгновением позже изобразила лучезарную улыбку. – Да и не нужно мне всё это. Я как все!
– Вот и хорошо. Тогда…
Иван давал последние важные, как ему казалось, наставления, а на самом деле уже неоднократно повторённые и ничего незначащие. И это было оттого, что он всё больше понимал – пройдёт всего ничего времени и выяснится несостоятельность всех его слов. Мало того, появиться то, что именно сейчас надо было бы обсуждать, но никому о том говорить не приходит в голову.
Но, возможно, всё было проще. Они оттягивали время.
И тут в квартире реализовался Щенек, крайне взволнованный, и в растерзанной, как после драки, одежде.
– Хорошо, что застал! Симон в опасности!.. КЕРГИШЕТ, нужна помощь! Надо всем! Срочно!.. Всё скажу по дороге! За мной!
По словам Щенека всё произошло непредсказуемо и, естественно, неожиданно.
Они, группа из пяти ходоков во главе с Симоном, совершала «рутинную» проверку пространственно-временной окрестности, где чаще всего появляются тарсены. В реальном мире недалеко от будущей Тулузы наступала весна 147 года нашей эры.
Ходоки, согретые тёплым солнцем, встали на дорогу времени в хорошем настроении. Перед их глазами стояла ещё картина изумрудных от травы и покрытых цветами полей, свежей листвы, ярких лучей дневного светила. Так что ровный полумрак поля ходьбы не казался каким-то неживым и угрюмым. Кто-то даже пошутил, что пора, мол, посадить что-нибудь и на дороге времени, тогда и ходить по ней будет приятнее. Шутку обсудили. В ней таилась вековая мечта ходоков. Ходоки старших поколений утверждали, что есть такие места в поле ходьбы, где можно встретить растения. Однако никому из современников ничего подобного видеть не приходилось. Либо это были легенды, впустившие в себя желания ходоков, либо часть поля ходьбы, где произрастали травы и кустарник, сейчас по каким-то причинам была для них недоступна.
Ничто не предвещало дальнейших событий.
Как вдруг поле ходьбы в точке зоха осветилось тревожным красным светом, и патруль ходоков потерял ориентировку.
Каждый увидел свою искажённую дорогу времени.
Они даже не успели обменяться мнением об окружившей их новой обстановке, как одновременно пострадали от неё.
Симон поскользнулся и упал, по-видимому, сильно ударившись спиной. У самого Щенека, поле ходьбы которого походило на вязкий песчаный пляж, под ногами захрустел насыпанный валками крупный остроугольный щебень, идти по которому – ногу сломать.
Ходоки остановились. Помогли Симону подняться и твёрдо держаться на ногах на скользкой дороге. Салехана с трудом вытащили из «трещины», куда он попал, провалившись почти по грудь. А ещё одного ходока пришлось вообще держать над «пропастью», образовавшейся в его поле ходьбы.
– Странная аномалия, – придя в себя и отряхнувшись, сказал Симон. – Будем исследовать.
В его предложении не было ничего нового для ходоков, так как с некоторыми аномалиями в призрачной зоне группа Симона встречалась неоднократно. Правда, до сих пор не было такого, чтобы все в одинаковой степени почувствовали кардинальные перемены. Обычно у кого-то из них появлялось закрытие, хотя эту точку зоха он никогда не использовал. Кто-то ощущал неприятные запахи, пропитавшие, казалось, не только дорогу времени, но и реальный мир. А то время словно останавливалось, и точка зоха для ходока превращалась в своеобразное тире. Поэтому каждый ходок в таких случаях уже знал, чем ему заняться.
Здесь было не так, как всегда, и Симону пришлось напомнить: быть предельно осторожными, рук не выпускать, а лучше держаться в тесной кучке.
Постепенно выявились временные и пространственные границы аномалии, сделаны выходы в реальный мир всеми вместе, и по отдельности, найден эпицентр. На нём ходоки сделали короткую передышку перед началом тщательного изучения.
Вот из этого-то эпицентра, словно горох из прорванного мешка, посыпались люди и человекообразные существа. Они разорвали сцепку ходоков, отчего двое из них и Симон оказались в плотном кольце выходцев, по всей видимости, из мира тарсенов.
– Они вооружены? – спросил Иван, ломая голову, что же это могло быть: постоянно действующий канал между мирами или специально подстроенная ловушка на ходоков?
– Мы их никогда не видели вооружёнными, – ответил Щенек и поправился: – Мы не знаем, как выглядит их оружие.