- Кольцо она хочет, – шепотом обратилась ко мне Саша, когда Настя тем вечером ушла в душ. – Три года – это много, учитывая, что возраст уже нормальный. Ну ясное дело, парни жениться не спешат, но можно было бы предложение сделать и свадьбу через год. Настя бы хоть успокоилась. А так Рус одними словами ее не удержит.
- И почему тогда он не решается?
- Говорю же, не каждый парень готов в двадцать с небольшим уже штамп в паспорте получить, даже по «большой» любви.
И после этих слов Сашки впервые задумываюсь. И не о нашей с Крайновым потенциальной свадьбе через энное количество лет, а просто о том, зачем молодому классному парню связывать себя серьезными отношениями в принципе.
Хотя не мне за него решать, что ему нужно, а что нет. Сам пусть разбирается. И вообще по обрывкам фраз и мыслей я понимаю, что Владику интересно предложение московского тренера. Что ж… Если захочет уехать, то это его жизнь и его решение.
Но пока он сам не поднимет этот вопрос (если вообще поднимет), я ничего спрашивать не буду.
Как я уже сказала, у нас выходной. Всей своей питерской делегацией отправляемся в Олимпийский парк на прогулку среди сотен других туристов. Жарит, конечно, дико, все же июль на дворе. Запасаемся холодной водой и головными уборами и отправляемся изучать огромную территорию. Ребята, которые не первый раз в лагере, уже были здесь, а я вот впервые оказалась. Мы с родителями в Краснодарском крае не отдыхали, были в Крыму и в Турции. Для меня все, что вижу сейчас, приятное открытие. Люблю узнавать что-то новое, путешествовать, изучать новые места.
- Белка, это что? – Влад фыркает, намекая на тонкую ленту на моей голове.
- Типа бандана.
- Я и вижу, что типа. Солнечный удар захотела? Для чего универ форму делает?
Ага, ну ясно, заботливый папочка проснулся. Нам от университета сделали одинаковые фирменные футболки, толстовки и бейсболки. Влад сейчас как раз в такой.
- Эта кепка не подходит мне под сарафан, – заявляю самым серьезным тоном.
- Солнечный удар и температура не подходят тебе больше.
- Со мной все будет нормально, – чуть раздраженно говорю и отделяюсь от Крайнова, примыкая к девочкам.
Вот, Лер, так и проявляется забота. Поучилась бы, а ты отбрыкиваешься. Человек переживает, а у тебя вопросы сочетаемости одежды на первом месте.
Впрочем, Влад не обижается на меня за очередную порцию вредности. За то время, что мы гуляем по парку, солнце голову мне не перегревает, так что я была права – ничего мне не сделается. Правда, стремительно теплеющую газировку я хлещу через каждые пару минут, а прикончив свою бутылку, тянусь к Владиковой.
Этот говнюк, на минуточку, метр девяносто два ростом, поднимает руку с водой вверх, вынуждая меня прыгать за ней, как в цирке.
- Это месть? – дотягиваясь до желанной водички, бросаю злой взгляд на своего парня.
- Холодная, прямо как водичка, – смеется Влад. – Смотри, вот где настоящая месть.
И правда, там шоу намного серьезнее, чем наши с Крайновым смешные терки.
Москвичи сегодня тоже на отдыхе, само собой. И притащились сюда в то же время, что и мы. А самое главное, после дня молчанка Ринат решил выяснить у Насти какие-то подробности ее личной жизни.
На глазах у Руса.
И кто из них троих больший смертник?
*Диво-остров - парк аттракционов в Санкт-Петербурге
Глава 45
Рус
То ли я дурак, то ли до кого-то медленно доходит. Хотя мне казалась, этот Тимур (помню, что не так зовут, но все время путаю) понял расклад еще с первого раза.
Тогда с хера ли он опять к Насте лезет? Не знаю, что она ему там наплела про бывшего парня. Бывший, мать твою, устал быть бывшим.
Моя Настя. Все. Идите отдыхайте остальные, вас это не касается.
Коза Иванова, за весь вчерашний день так и не нашла в себе сил объясниться со мной. Сто раз пытался заговорить, но каждый раз сливалась. Мне уже хватило этих концертов с ревностью, пора заканчивать.
Неужели ей реально понравился этот перец татарский? Не, так не катит. Рус не дурак, Рус все видит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да она же так смотрит на меня, что кажется, дотронься я – у нее уже оргазм будет. У меня самого от ее взглядов мозг плавится.
Плохо без нее, капец как плохо! Но если первый день я еще согласен был потерпеть это шоу, когда чувак начал лапать мою Настю, то теперь все. Помаши ручкой тормозам, они отказали.
Если б не Крайнов, я бы получше приложил хрена из Москвы. Так я просто раз по морде съездил, а мог бы нормально навалять. И плевать, что тогда бы точно выгнали.
Его бы выгнали тоже.
Я не могу так больше, сил моих нет. Сдохнуть хочется, когда она улыбается другому.
Вспоминал уже. Год назад, в этом же парке. Мы были одни. Только вдвоем, только я и Настя, и весь остальной мир мог к чертям лететь, нам пофиг было. А сейчас в нескольких метрах от меня она стоит и заигрывает с другим.
Еще один мордобой? О нет, тогда смена для меня точно закончится, да и не добьюсь этим ничего – на Настю драки впечатления не производят, мы это уже проходили.
Терпеливо жду возвращения в отель. Сто пятьдесят раз верчу кепку на голове – то козырьком назад, то козырьком вперед. Дергаю футболку, перевязываю шнурки на кроссах. Руки занять надо чем-то, а то чешутся одному фингал поставить, другую придушить от ревности. Шекспировские страсти, чтоб их.
На ужине едва удерживаюсь от того, чтобы Настиному хахалю сока за шиворот вылить. Честно, Крайнову пора в психологи идти, если не в психиатры сразу. Это ж клиника чистая, меня на цепи держать.
Пацаны предлагают нашим девчонкам устроить массовое ночное купание. Само собой, это тоже «запрещенка», но у нас «крыша» хорошая. Владик договаривается с Гордеевым, который перед выходом лично проверяет, что алкашки у нас с собой нет, а найдя презервативы у кого-то из парней при осмотре рюкзаков, шепотом говорит, что мы дебилы, но отпускает.
Настя сейчас надевает купальник, в котором я ее еще не видел. И это жесть полная: трусы больше похожи на ниточки, они совсем ничего не прикрывают, даже ее секретную татушку. Хочется подойти и спрятать голый жопец за полотенцем, потому что сил нет смотреть просто так.
Прям физически ощущаю, как меня душит злость и ревность, недовольство тем, что происходит между нами. Сверлю ее взглядом, чтобы тоже почувствовала. И кажется, шаманские обряды работают: Настюшкин раньше всех собирается обратно в гостиницу, Лера не соглашается идти с ней, все-таки Край не обрадуется, и в итоге Иванова чешет в сторону отеля одна.
Отлично. Я, конечно, не тринадцать лет в Азкабане этого ждал*, но тоже долго.
Иду с небольшим отставанием от Насти, чтобы ее не напрягало мое присутствие заранее. На последних метрах догоняю, чтобы успеть войти с ней в один лифт. И даже на великую удачу мы в этом лифте оказываемся вдвоем.
Настины глаза бегают из стороны в сторону, от меня к табло с цифрами этажей. Я целенаправленно молчу, а вот губы Ивановой несколько раз распахивались, только вот она так и не смогла ничего сказать. Я не нажимал на кнопку своего этажа. Специально. Еду с ней и синхронно выхожу.
- Это не твой этаж, Рус, – тут же сообщает мне одна особо умная.
- Зато моя девушка.
- Что?
Едва отходим от лифта, грубо толкаю Настю в сторону, прижимаю к стене и ловлю кулачки, которые уже готовятся меня избить.
- Бл***, Насть, не могу уже, – почти ору на нее.
- Что ты хочешь от меня? – такой же выкрик в ответ.
- Скажи в лицо, что не любишь, – вываливаю эти слова, которые жарят меня изнутри. – Скажи, что я тебе не нужен. Скажи, что не хочешь меня видеть.
- Я…
- Давай, скажи!
Настя смотрит, не моргая, тяжело дышит, но… не может.
Она не может этого сказать.
Потому что это бред.
- Ну же, Иванова! Быстрее!
- Да не могу!
- Повтори.
- Я не могу! – шипит на меня Настя, пытается отбиться от моих рук, но я снова толкаю ее в стену. Грубо, да. Но и она не была хорошей девочкой.