– Боюсь, эти несчастные умирают, их надо спасать.
Том выбил оконное стекло ударом сапога, открыл раму.
Просунул в образовавшееся отверстие ноги, потом туловище и, отпустив руки, упал вниз.
Ноги тотчас коснулись пола, но от толчка тело опять пронзила острая боль.
А стонут где-то совсем рядом.
В полной темноте Том ощупью продвинулся вперед и наткнулся на какое-то препятствие, наверно, стол.
– Спокойно, старина, не теряй головы, – вполголоса подбадривал себя молодой человек. – У меня же в кармане коробок спичек. Я совсем об этом забыл.
Молодой человек не мешкая чиркнул спичкой и при слабом мерцающем свете обнаружил, что находится в большой, хорошо обставленной столовой. В глубине помещения, в стене, виднелась сводчатая дверь, ведущая в подвал. Пламя обжигало пальцы. Быстро оглядев полки, Том увидел керосиновую лампу и зажег ее. Затем подошел к двери, попробовал открыть. Она была заперта.
Укротителя давно мучила жажда. Но странное дело! В столовой не было ни капли воды.
Том беззаботно махнул рукой:
– К черту! Попью потом, когда будет время.
Стоны и рыдания послышались опять, но уже тише.
Чувствовалось, силы покидают несчастных.
Том испугался, что может опоздать.
Но как открыть замок? Может быть, этим? Молодой человек схватил стальной мясницкий нож и начал рубить деревянную обшивку вокруг замка.
Дверь наконец открылась. Крутая каменная лестница вела вниз.
Том взял лампу и на пределе сил, поддерживаемый невероятной волей, спустился в подвал. Здесь он увидел не одного, а двух несчастных пленников. Молодой человек вскрикнул от гнева и жалости при виде этих людей:
– Ах вы, бедняги!
Прикованные за пояс цепями к стене, на расстоянии пяти-шести метров друг от друга, мужчина и женщина с мольбой протянули к нему руки. При дрожащем свете лампы, готовом вот-вот погаснуть в этом отвратительном, зловонном помещении, Том был даже не в состоянии разглядеть лица пленников.
Мужчина еле слышно прохрипел:
– Воды… умоляю… воды!
Том похолодел. Воды! Но это как раз то, чего нет в проклятом доме. И тут молодому человеку пришла в голову мысль, которая может посетить только в высшей степени благородные души.
Он уже давно чувствовал, как из раны в плече не переставая сочится струйка крови. Капля за каплей кровь смочила рукав рубашки, затем стала стекать в ладонь. Физические усилия в последние полчаса еще больше усилили кровотечение.
Укротитель решил так:
«Нет худа без добра! Ничего нельзя терять напрасно».
Он подошел к женщине поближе и прислонил к пересохшим губам окровавленную ладонь. Жадно и с наслаждением та втянула несколько капель живительной влаги и как в бреду прошептала:
– Еще!.. Еще!.. Еще!
Ставшая жертвой ужасной пытки, она выпила бы сейчас реку.
Еще несколько капель… теплой, липкой жидкости.
Тем не менее эффект уже поразительный!
Трех или четырех небольших глотков было достаточно, чтобы несчастная потихоньку ожила и пришла в себя.
Женщина с благодарностью посмотрела на незнакомца, принесшего ей избавление:
– Спасибо! От всего сердца, спасибо!
Она показала на своего товарища по несчастью.
– А теперь помогите ему.
Том молча выполнил ее просьбу. Мужчина сделал несколько жадных глотков, и к нему стал возвращаться рассудок.
А Том, напротив, почувствовал, как силы его покидают. Нечеловеческое напряжение последних часов не могло не сказаться даже на таком железном организме. У него стали подкашиваться ноги. Молодой человек взмахнул руками и тяжело, увлекая за собой мужчину, пытавшегося его удержать, рухнул на пол.
ГЛАВА 5
Том теряет сознание. – Пруд с лебедями. – Ковбой узнает пленников. – Как разорвать цепи? – Хитроумные мучители. – Западня.
Женщина вскрикнула и инстинктивно сделала шаг вперед, но упала на пол, а мужчина изо всех сил старался поддержать незнакомца, чтобы при падении тот не ударился о плиты и не уронил при этом лампу. Лампа опрокинулась и погасла, но пленник успел заметить, что рука спасителя в крови.
Он вспомнил странный, чуть солоноватый вкус влаги, которой только что поил его незнакомец.
Охрипшим от постоянного крика голосом узник, обращаясь к женщине, сказал:
– Это кровь! Он не нашел здесь воды и дал нам свою кровь.
На глазах у нее появились слезы:
– О, мой друг! Мать не сделала бы больше для умирающего сына!
– Ты права. Он ранен и, кажется, серьезно. Но во имя нашего спасения рисковал собственной жизнью. Я не хочу, чтобы он пострадал.
Крайне ослабевший мужчина попытался помочь неподвижному Тому. Он расстегнул ему рубашку и вздрогнул, нащупав слабо пульсирующее отверстие, откуда сочилась кровь. Мужчина разорвал рукав куртки ковбоя, сложил кусок материи вчетверо, приложил к ране и туго перевязал ремнем.
Эти усилия давались нелегко, мужчина сильно ослабел и боялся потерять сознание.
– Он жив? – испуганно спросила женщина.
– Да! Только потерял много крови. Но сердце бьется!
– Слава Богу!
– Надеюсь, кровь на ране свернется и кровотечение остановится.
– Что нам делать, как ему помочь, как привести в чувство? Мы прикованы… и в темноте.
– Надо немного подождать. Я уверен, молодой человек скоро придет в себя… это здоровяк.
– Бедный юноша! Она так нам помог! Я чувствую себя гораздо лучше… благодаря его крови.
Преодолевая собственную слабость, мужчина умело сделал Тому искусственное дыхание, чтобы тот поскорее очнулся, – очень простое и в то же время эффективное упражнение, с помощью которого в легкие ритмично[101] нагнетается воздух.
Процедура оказалась успешной. Молодой человек, привыкший жить в условиях часто меняющейся обстановки, глубоко вдохнул и воскликнул:
– Все вспомнил: Лизи… выстрел, побег, потом стена… подвал… прикованные к стене. Это вы, не так ли?
Прикованный мужчина был не в состоянии ответить, он слишком ослабел. В знак благодарности бедняга лишь сделал слабый жест рукою. Отозвалась женщина:
– Сын мой! Я могу вас так называть, ведь я гожусь вам в матери. Сын мой – да благословит вас Бог! Нас схватили какие-то ужасные люди, долго мучили, потом приковали к стене. Вы пытаетесь нам помочь! Благодарю Бога, что он послал вас нам!
Между тем молодой человек прекрасно понимал, что нескольких капель крови недостаточно для измученных людей. Он поддержал их лишь на время, но силы на исходе. Еще немного, и оба потеряют сознание.
Так и случилось. Снова начались страдания, еще более мучительные, чем раньше. Ослабло дыхание, оба начали просто сходить с ума.
– Воды!.. Умоляю!.. Воды… Мы не пили десять дней!..