Читать интересную книгу Реликвия Времени - Ральф Макинерни

Джорджа прервал Лоури с известиями о том, что произошло в окрестностях Покателло. Изредка Джордж просматривал спортивные странички старых газет, лежащих в общей комнате, но и только. Поэтому Лоури, сохранивший ненасытный аппетит к повседневным событиям, был для него основным источником новостей из окружающего мира.

— Похищенный образ. Удалось его вернуть?

— Судя по всему, нет.

— Я могу прочитать сам?

— Господи, в газетах этого не было.

Источником Лоури был Винсент Трэгер, так называемый бывший сотрудник ЦРУ. Именно Трэгеру исповедался Лоури, порвав свою длительную связь с теми, кого он никак не мог заставить себя называть террористами.

— Никаких имен, — категорически заявил он, — только рассказ о том, что произошло и что планировалось. Все имена ему уже были известны, — добавил он, глядя на Джорджа.

Похоже, сейчас Лоури видел в своем образе жизни лишь вариацию того, что было прежде, и единственное отличие заключалось в стоящей впереди цели. Он называл приют рабочих-католиков своей личной программой защиты свидетелей.

— Почему он тебе это рассказал?

— Ну, наверное, услуга за услугу… Трэгер знает о моих чувствах к Мадонне Гваделупской.

Именно эти чувства стояли за обращением Лоури. До того он видел в Мадонне Гваделупской покровительницу терроризма. Неудивительно, что Лоури презирал Мигеля Арройо.

— Говори, — сказал Джордж, выключая пишущую машинку.

Его рассказ вскоре был подкреплен газетными заметками, посвященными в первую очередь аресту Теофилуса Грейди, который отсиживался в убежище в глуши Айдахо, в то время как из-за совершенного им похищения священного образа по обе стороны границы разрастался хаос. Затем в газетах появились сообщения о том, что Грейди наотрез отказался сказать, где находится похищенный портрет.

— Почему?

Лоури поднес к трубке зажженную спичку.

— Полагаю, он не хочет прекращения беспорядков, которые сам же вызвал.

Но затем последовало официальное заявление о том, что пропавший образ не был обнаружен в Покателло.

На протяжении нескольких недель известия, переданные Лоури Джорджу, крутились вокруг трагических событий в храме в Мехико: штурм границы, партизанская война, бушующая в пустынях и горах, которую, помимо всего прочего, раздувал Арройо, хотя он и предпринимал безуспешные попытки унять своих сторонников. Раскаяние? Мигель заявлял, что теперь ему уже было страшно, как бы насилие не отодвинуло по времени неизбежное, но мирное осуществление его мечты о новой Калифорнии, об объединенном юго-западе. Лишь с большим запозданием Джордж услышал о том, что произошло на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско.

— Дон Ибанес был там?!

Беспокойство за старика должно было скрыть его любовь к Кларе. Лоури был свидетелем этих печальных отношений, взаимной любви, а затем нарастающего отчаяния, когда Клара осознала, что Джордж не рассматривает свою работу в Пало-Альто как нечто временное. Это была его жизнь.

— Ты ведь не постригался в монахи, — не так давно сказал Джорджу Лоури.

Если Клара не может быть рядом с ним, почему бы ему самому не быть рядом с ней? Джордж был потрясен, услышав эти слова от человека, в котором видел своего Питера Маурина.[50] Неужели он считает себя Дороти Дей? После первого шока это предложение превратилось в непреодолимое искушение. Просто бросить все это и жить, как все остальные. Почему бы и нет? Лоури прав. Он не давал Господу торжественную клятву заниматься этим до конца дней своих. Джордж снова окунулся в работы Дороти Дей, ища указания на то, что и ее тоже терзало искушение просто взять и уйти, уйти от пьяниц, наркоманов и опустившихся неудачников, перестать разливать им похлебку и раздавать одежду, стараясь при этом не читать проповеди. Однако бесспорным фактом оставалось то, что она прожила всю свою долгую жизнь, так и не бросив начатое дело. И она так и не вышла замуж снова. Когда Джордж сказал Кларе, что некоторыми приютами заведуют супружеские пары, ее реакция оказалась не такой, как он ожидал:

— Джордж, я не смогу так жить.

— Ко всему надо привыкать постепенно.

У Клары было такое выражение лица, будто он описывал ей то, как приговоренные к пожизненному заключению стараются свыкнуться с беспросветным будущим впереди.

— Поезжай к ней, — предложил Лоури, после того как Джордж в который уже раз выразил беспокойство за судьбу дона Ибанеса. — Отдохни несколько дней. И тогда с тобой станет легче жить.

IV

«Я отношусь с огромным почтением к святому Хуану Диего»

Катерина настояла на том, чтобы посетить один из винодельческих заводов, однако на самом деле она не обращала особого внимания на те королевские почести, подобающие дочери дона Ибанеса, с какими их водил по своему предприятию хозяин. Потом они сидели на улице в тени, потягивая вино, под приятный шелест листвы на ветру, наслаждаясь букетом ароматов, исходящих из долины.

— Ты прожила здесь всю свою жизнь?

Клара кивнула:

— Я здесь родилась. Здесь, в доме.

— А твоя мать?

— Я ее почти не помню. Мне было всего три года, когда она умерла.

— То есть ты дочь своего отца.

— Пожалуй, что так.

Похоже, своим замечанием Катерина хотела начать разговор, и так оно и оказалось. Ей хотелось поговорить о Джейсоне Фелпсе. Она хотела рассказать Кларе о том, как профессор относится к Мадонне Гваделупской. Известно ли Кларе о том, что вся эта легенда опровергнута?

— Разумеется, он должен думать именно так.

— Но он не одинок в своем мнении. Он показал мне книгу, написанную католиком, утверждающим, что никакого Хуана Диего никогда не существовало.

— Леонсио Гарса-Вальдес?

— Ты знаешь эту книгу?

— Катерина, у моего отца есть все до одной книги, посвященные Мадонне Гваделупской.

— Но ты ее читала?

— А ты?

— Я не владею испанским. Джейсон вкратце пересказал мне ее.

— Это очень серьезная книга.

— Но она тебя не убедила?

— Нет. О, я готова поверить, что далеко не все части образа являются чудодейственными. К нему прикасались другие люди. Но если бы у меня и были какие-либо сомнения, их рассеяли бы одни только глаза.

— Глаза?

Клара объяснила, что в глазах Богородицы были обнаружены изображения, основанные на оптических законах, неизвестных на момент явления.

Одним из этих изображений является Хуан Диего, которого, по словам Гарса-Вальдеса, никогда не существовало.

— А папа причислил его к лику святых!

— Это ведь весомое подтверждение явления, не так ли?

— Но если этого человека не существовало…

— Даже Гарса-Вальдес не заходит так далеко. Он говорит, что существование Хуана Диего остается под сомнением. Но тут нет ничего удивительного, поскольку с тех пор минуло шестьсот лет.

— Хоть что-нибудь сможет поколебать твою веру в это явление?

— Катерина, необязательно верить во все эти явления — Лурд, Фатима и все остальное. Я вполне могла бы не обращать на них внимание.

— Но если папа канонизировал человека, которого, возможно, не существовало?

— Я отношусь с огромным почтением к святому Хуану Диего. Не желаешь еще вина?

— Не откажусь.

То есть она не хотела прекращать разговор.

— Профессор Фелпс пытается подорвать твою веру?

— Мою веру? Клара, у меня нет никакой веры.

— Не говори так.

— Но это правда. Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Я приехала к Джейсону, потому что…

Клара слушала, однако ее внимание привлекло то, что Катерина назвала профессора Фелпса по имени. А затем снова последовала история Ллойда Кайзера, с которым у Катерины была любовная связь. Когда они расстались, он отправился в храм Мадонны Гваделупской, судя по всему, чтобы покаяться. Похоже, Катерина считала, что впервые рассказывает об этом подруге.

— Он был тем американцем, которого там убили.

— Мученик.

И тут Катерина вспомнила предыдущий разговор об этом. Она вскинула руку, словно прося прощения.

— Несомненно, его паломничество произвело на тебя глубокое впечатление, — заметила Клара.

Катерина поставила бокал на стол.

— Я смотрю на это как на искушение.

— Искушение?

— Ты даже не представляешь себе, какой соблазнительной может быть вера, после того как ее потеряешь.

Клара подумала о Джордже и его идеализме, о том, как ей хотелось быть такой, как он, однако это было не в ее силах.

— О, могу себе представить.

Бедная Катерина. Известно ли ей, что некоторые пишут книги, в которых даже пытаются доказать, что не было никакого Иисуса? И Бога?

Она высадила Катерину у дома Джейсона Фелпса. Та быстро поднялась на крыльцо и скрылась внутри. Разворачиваясь, чтобы ехать обратно, Клара не отрывала взгляда от дома. Казалось, Катерина в одном движении забежала в дом и бросилась в объятия Джейсона Фелпса. «По крайней мере, у нее есть это», — тоскливо подумала Клара.