— Тимея с Давидом хотят зайти, мы не против? — спросила я всех, глядя на экран.
— Пусть приходят, — крикнул Артур из кухни.
— Да, — выдохнула я. — Я буду на диване!
— Идите прилягте, а я вам чаю сделаю, — сочувственно предложил Игорь.
Я завалилась на диван и обняла подушку.
Вроде ничего не делала на суде, просто сидела, но уставала дико. Каждый вечер ощущение такое, будто из меня всю душу выцедили по капле. Стоило закрыть глаза, как перед ними возникла Мирина. Отрешённая, сломленная, мёртвая изнутри. Нет, не расправа над ведьмаками стала самым сильным потрясением дня, а её допрос.
— Ты так уснёшь, — села рядом Эльвира. — Нет, я-то не против, но ты хоть поешь сначала.
Мадина приземлилась на другой диван и вытянула ноги.
— Я пойду помоюсь, наверное. Ощущение, будто меня в дерьме вываляли. Ненавижу всех ведьмаков, но особенно — Грибальского! — яростно процедила она.
Я не ожидала от юной ведьмы таких эмоций.
— Он переигрывает, — ответила ей Эльвира. — Иди искупайся, конечно, минут двадцать у тебя точно есть.
В дверь позвонили.
— Я открою! — крикнул Игорь из кухни.
— Эльвир, тебе не кажется, что они какие-то слишком уж хорошие? Что так не бывает? — тихо спросила я.
— Не бывает, — согласилась она. — Жди. Пока ты в школе училась, Артур не мог не быть идеальным. Он взрослый мужик и отнюдь не дурак. Понимал, что ходит по канату. Да и потом, все люди, когда знакомятся, хотят себя с лучшей стороны показать. У меня в деревне ухажёр был, Вова. Он не знал, кто я. Вернулся к родителям, потому что в городе у него не сложилось. Жаловался, что аренда высокая, платят мало, женщины все меркантильные — кому огурцы зимой подавай, кому походы в кино.
— Да уж, нереальные запросы, — фыркнула я.
— Так вот, ко мне он ходил, когда Мадинке уже пять исполнилось. Высокий, плечистый. Не как Давид, конечно, да и с животиком, но типаж похожий. Сам светловолосый и кудрявый. В общем, богатырь такой. Мне поначалу было неловко, но потом… он то починит что-то, то дров для бани наколет, то шкаф переставит, то картошки достанет из погреба. В общем, я его кормила, а он мне помогал по хозяйству. И как-то у нас повелось, что он почти каждый вечер приходить стал. Я уже и привыкла к нему, и ждать начала. Мадинка в окошко выглядывала и глазами его искала, а то и на крылечко выбегала, если тепло. Полгода он ходил. Я переживала, что он приставать начнёт, но Вова с этим не торопился. Не могу сказать, что влюбилась, но он мне нравился и сильно.
— А он?
— Ухаживал. Когда весна началась, цветы носил. Подснежники, ландыши, потом тюльпаны дикие. А потом он заболел. Пропал. Я к его матери, мол, что случилось-то? А она говорит, ой, Элечка, да ты не переживай, он просто не хочет, чтобы ты его таким видела. Как выздоровеет, так придёт.
— В запой, что ли, ушёл? — спросила Тимея, садясь рядом.
По дому расплывался умопомрачительный и слюноотделительный аромат жареного мяса.
— Вот ты сразу догадалась, а я не знала. Оказалось потом, что он запойный. И ни слова, ни взгляда, ни намёка. В общем, пришёл он ко мне день спустя, дверь высадил. Орал, что я ему в близости отказываю, недотрогу из себя строю, а сама, шлюха, безотцовщину ращу. Такие дела. А по началу-то просто ангел был. Хорошо, что отец с матерью его от меня забрали. Он ещё приходил, орал под окнами. А потом мать его пришла и начала меня уговаривать. Мол, хороший он парень, только руки ему женской не хватает. Но я его уже боялась к тому моменту. Потом Вова сам приходил, прощения просил, в ногах валялся. В общем, у каждого есть недостатки. Просто до какого-то этапа мы в состоянии их сдерживать.
— Я тоже не идеальна, — устало вздохнула я. — Поживём увидим.
— Ведьмы, вы всем косточки уже перемыли, или ещё нет? Ужинать идёте? — весело спросил Игорь.
— Идём! — бодро ответила Тимея и встала. — Так, подъём! Нечего тут растекаться по мягкой мебели.
Ели молча. После ужина Артур сам убрал со стола и запустил посудомойку. Нет, ну нельзя же быть таким идеальным…
— Неужели завтра снова?.. — тихо спросила Мадина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И завтра, и послезавтра, и до тех пор, пока не вынесут приговор, — отозвался Артур. — Девочки, у меня к вам просьба. Нужно одно зелье, вот рецепт. Оно из трёх частей состоит, мы обычно по отдельности покупаем, а потом смешиваем, но есть рецепт, как его сразу изготовить. Сделаете?
— Конечно, неси рецепт. Тебе сегодня?
— Не знаю, Тимея. Лучше бы поскорее, но вы устали, — неуверенно ответил Артур.
— И завтра устанем. А усталость ещё имеет противное свойство накапливаться. Предлагаю сделать, пока хоть какие-то силы есть, — ответила я.
— Поддерживаю. Давай рецепт. Что за зелье-то?
— «Волчья радость», — тихо ответил Артур.
За столом повисла пауза.
— Вот как… и сколько тебе? — подобралась Тимея.
— Чем больше, тем лучше, — Давид сжал её руку и посмотрел в глаза.
— Что это за зелье? — обеспокоенно спросила я.
— Боевое. Оборотни с ним ни боли не чувствуют, ни смерти, — тихо ответила Тимея и подняла глаза на Давида. — Значит, всё-таки будет война?..
— Мы не знаем, что будет. Но процесс идёт совсем не так, как хотелось бы. Лучше подстраховаться, — миролюбиво пробасил Давид. — Да нам и нужно-то…
— Я сделаю столько, сколько будет нужно, — глухо ответила Тимея, с болью глядя на Давида.
— Тий, ты чего? Никто помирать пока не собирается. Просто нужно быть готовыми к разным ситуациям.
— Да, но «Второй шанс» вы не просите, а «Волчью радость»… — упрекнула Тимея и встала. — Готовить лучше у меня, там вся посуда есть.
— Набор для Лейлы привезли, он в гараже стоит. Там всё по списку, что ты давала, — сказал Артур.
— Хорошо. Тогда несите. И рецепт. Который без смешивания. Оно эффективнее будет, — отдала распоряжения Тимея и с мрачным видом принялась вытирать чистый стол. — И уходите. А то надышитесь ещё. Ингредиенты, я так понимаю, есть.
— Да. Я всё достал, — откликнулся Игорь.
Тимея кивнула. Мы с девочками поднялись и принялись распаковывать посуду для зельеварения, которую принёс Артур. Мрачность Тимеи вгоняла в тоску — она не из тех, кто истерит по любому поводу. Если сейчас она сжала губы в тонкую линию и с клацаньем выкладывает на стол пинцеты, ложечки и мензурки, то дело дрянь. Я с тревогой обернулась на Артура, но тот лишь чмокнул меня в нос и сказал:
— Не надо так за меня переживать. При самом плохом раскладе в бой первыми пойдут те, у кого нет пары, а дети уже взрослые. Так что рано ты меня хоронить надумала, любимая.
Я ни иронии, ни веселья не разделяла, но какой выбор у женщины, когда мужчины решили воевать? Лечить, поддерживать, ждать, терпеть, надеяться.
В руках звякнули и едва не разбились колбы. Поставила их на стол и сделала несколько глубоких вдохов. Ладно, что уж теперь. Будем делать лимонад.
— Игорь, ингредиенты для «Второго шанса» тоже найди, пожалуйста, — тихо попросила Мадина. — Это же то зелье, что улучшает заживление и позволяет быстрее восстановиться после кровопотери?
— Да. Хорошо, пусть будет, — сдался Игорь.
— Оно в холоде долго простоит, пару месяцев точно.
Игорь притащил в кухню несколько ящиков. Чего там только не было! И зелёные травы в горшочках, и топлёный вонючий жир (судя по смраду — от дохлого скунса), и сушёные пауки, и живые белые мышки в клетках, и баночки со свежими ягодами, и какие-то порошки с резкими запахами, и небольшие кристаллики в крошечных пузырьках. Кухня преобразилась в ведьмино логово. Не хватало только четырёх мётел, прислоненных к стене, и кота Бегемота в качестве молчаливой галлюцинации.
Тимея зачитала рецепт зелья и прикрепила его на холодильник, прижав магнитиком из Парижа к дверце. Меня в который раз поразил контраст мира ведьм и людей.
Работали медленно и вдумчиво, делали сразу три порции и сверяли результат. У меня зелье первого этапа тихо светилось изнутри дартмутским зелёным, у Тимеи получился изумрудный, а у Мадины — малахитовый с едва уловимым синим оттенком.