На самом деле я ничего о нём не знала, только то, что он справился с переходом лучше, чем его старший су-шеф. Но это не означало, что он испытывал ко мне более добрые чувства. Это просто означало, что он лучше играет в эту игру... выжидая своего часа.
Взяв луковицу, я начала снимать внешние слои, хотя знала, что он предпочёл бы отрубить концы ножом. Он продолжал нарезать, сосредоточившись на корнеплоде у себя под пальцами.
— Мы делали это не раз и не два без шефа. Не стесняйся наслаждаться выходными, не беспокоясь о нас.
Его тон был тщательно замаскирован нейтральностью, но я почувствовала разочарование от ощущения, что я контролирую каждый его шаг.
Я задумалась о его мотивах во второй раз с тех пор, как вошла в кухню. Никому не нравится, когда его постоянно контролируют. Это всегда вызывает раздражение.
— Я понимаю, — сказала я ему. — Дело больше во мне, чем в тебе.
Он посмотрел на меня, невысказанный вопрос вспыхнул в его тёмно-зелёных глазах. Пожав плечами, я дала ему знать больше, чем собиралась.
— Моя первая работа в качестве шефа… Я ещё не уверена, что всё это влечёт за собой, понимаешь? Мне просто нужно было знать, что в здание попал своенравный метеорит посреди ночи.
— Ты могла бы позвонить, — добавил он. — Или написать.
Я снова пожала плечами.
— Видеть — значит верить.
Он замолчал на минуту, когда другой повар подошёл, чтобы спросить моё мнение о том, как я хочу приготовить говядину по-бургиньонски сегодня вечером. Я старалась не морщить нос при напоминании о том, насколько устаревшим было меню.
Я застонала и заложила руки за спину.
— Боже, это место нуждается в обновлении.
Блейз фыркнул рядом со мной. Я не могла сказать, согласен он со мной или нет.
— Удачи тебе с этим. Мы пытались. Эзра, эм, мистер Батист, сопротивляется переменам.
Я улыбнулась ему, обнажив зубы.
— Вот почему мы не будем спрашивать.
Идея расправила крылья у меня в груди, выпрыгнув из гнезда мыслей в полноценный план игры, который мог бы стать изменением, которое спасло этот корабль.
— В понедельник, когда я вернусь, будьте готовы к мозговому штурму.
Он перестал рубить, чтобы взглянуть на меня.
— Ты думаешь, он позволит тебе изменить его меню? Он считает эту чёртову штуку причиной того, что "Бьянка" ещё не обанкротилась.
— Мы не собираемся спрашивать его мнения, — заговорщически сказала я ему. — Когда дело доходит до моего брата, лучше попросить прощения, чем разрешения.
Я осознала, что только что раскрыла свои карты. Если бы Блейз хотел, чтобы я ушла, он мог бы использовать это против меня.
Не то чтобы это принесло ему много пользы.
Но если Эзра придет ко мне сегодня или завтра, запретив мне менять его меню, я буду знать, в каких мы с Блейзом отношениях.
Блейз усмехнулся моему подходу к получению того, что я хочу, и сказал:
— Ты босс.
Это было правдой. Я была боссом.
Я простояла там ещё несколько минут, наблюдая, как персонал снует туда-сюда, готовясь к сегодняшней работе. Если не считать Эшлин, они казались отличной командой. Все они знали, что делают, и им не нужно было много наставлений, или, может быть, это было из-за моего отсутствия опыта, отсутствия знаний, как их наставлять.
Медленно выдохнув, я решила не беспокоиться обо всём, чего не знала сегодня. У меня было достаточно времени, чтобы побеспокоиться об этом в понедельник, когда мы обновим меню, и я должна буду помочь им перейти к нему.
Через несколько минут напряжённое молчание моего су-шефа дошло до меня.
— Что это за имя такое — Блейз? Похоже, тебе следовало бы стать дублёром-каскадером, шпионом или кем-то в этом роде.
Он улыбнулся, глядя на тонкие полоски лука на разделочной доске перед ним.
— Мои родители считали себя умными. Мою младшую сестру зовут Эмбер.
— Вообще-то мне это нравится, — сказала я ему. — Блейз и Эмбер5. Это умно.
— Спасибо.
Он схватил ещё одну луковицу и снял с неё кожуру, чтобы быстро нарезать в считанные секунды. Резать лук не та работа, которой он должен заниматься. Он был боссом, пока меня не было. Он мог бы легко поручить это кому-нибудь другому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если подумать, это идеальное имя для шеф-повара, — я снова покатала его во рту, прежде чем признаться. — Блейз Ферранд. Не успеешь оглянуться, как получишь мишленовскую звезду.
Он улыбнулся, не глядя на меня.
— Может быть, когда-нибудь.
Теперь, когда лук был убран с дороги, я воспользовалась этим, развернулась и запрыгнула на стойку, чтобы сесть так, чтобы я могла смотреть на него.
— Верность.
Это слово сорвалось с моих губ прежде, чем я поняла, что собираюсь сказать. В моем голосе было достаточно резкости, чтобы привлечь его внимание. Он отложил нож в сторону и посмотрел на меня.
— Что с ней?
— Я хочу этого, — объяснила я. — Твоей верности.
Он наклонился вперёд, опершись на руки, опустил голову и ссутулил плечи. Я продолжила, прежде чем он смог отказать мне в одной-единственной вещи, которую я хотела от него.
— Я знаю, что не заслужила этого. Я понимаю, что ты смотришь на меня так, как будто мне повезло, как будто я получила работу, потому что мой брат-владелец, как будто я не заслуживаю быть там, где я есть. И, честно говоря, ты, возможно, прав. Но я хотела бы получить возможность проявить себя, прежде чем ты полностью спишешь меня со счетов. У меня даже не будет шанса всё исправить, если ты будешь просто ждать, пока я уйду. Или провалюсь. Или ещё хуже. Так что либо мне нужна твоя преданность, либо мне нужно, чтобы ты ушёл.
Я знала, что мы оба были удивлены тем, как я произнесла свою речь. Я не была жёсткой или суровой с тех пор, как уволила Эшлин. Во всяком случае, я была слишком мила и вежлива, чтобы компенсировать свой эгоистичный момент.
— Я тебе не доверяю, — его честное признание было ещё более шокирующим, чем мой ультиматум. — Ты ещё этого не заслужила.
Было ли это правдой? Каковы были разумные ожидания этого персонала? Взвесив его слова, я поняла, что он был прав. Я не могла ожидать, что всего лишь после недолгого времени совместной работы и в положении, которое во всех смыслах и целях выглядело, ощущалось и пахло семейственностью, он будет слепо доверять мне.
Это не означало, что он не мог уважать меня, слушать меня и стоять позади меня. По крайней мере, до тех пор, пока я не проявлю себя, так или иначе.
— Справедливо, — сказала я ему. — Я всё ещё хочу твоей верности.
Его голова склонилась набок, когда он открыто посмотрел на меня.
— Хорошо. Ты можешь рассчитывать на мою верность. Давай посмотрим, что ты с ней сделаешь.
Он не собирался облегчать мне задачу.
Как ни странно, меня это вполне устраивало. Я уважала его осторожный, честный подход к нашим рабочим отношениям. Я оценила, что он был откровенен со мной, не проявляя неуважения или откровенной наглости. И я оценила, что он проделал хорошую работу, когда я спросила, ещё до того, как он доверился мне.
— Сейчас я собираюсь уйти и позволить тебе быть главным.
Я улыбнулась, надеясь, что он почувствует легкомыслие.
Его губы разошлись в едва заметной улыбке.
— Звучит неплохо.
Спрыгнув со стола, я провела рукой по заднице на случай, если луковая шелуха решила прицепиться.
— Спасибо, Блейз. Я ценю, что ты взял на себя инициативу, чтобы я могла пойти на свадьбу.
Его улыбка стала мягче, дружелюбнее.
— Конечно, — но прежде чем я успела уйти, он добавил. — Это было хорошее решение — уволить Эшлин. Она была несчастна здесь в течение долгого времени. Возможно, однажды она даже поблагодарит тебя за это.
У меня вырвался удивленный смешок.
— Крайне маловероятно.
Он небрежно пожал плечами.
— Ладно, наверное, ты права. Всё равно это хорошее решение.
— Спасибо, Блейз.
— Увидимся позже, шеф.
Я остановила ещё несколько человек на пути к двери, чувствуя себя слишком взволнованной, услышав, как все называют меня шеф-поваром. К тому времени, когда я добралась до своей машины, я улыбалась, как сумасшедшая, и у меня было пьянящее чувство, что я оставляю что-то, что на самом деле было моим.