в эту одежду? Этот цветок в данном случае оделся так для вас, он говорит: «я — носитель жизни». Он хочет тебе сказать: «ты вступил в жизнь, ты свободен; не греши, чтобы не потерять своего румянца», поскольку, если перестанешь быть красным, станешь чёрным, и тогда потеряешь все условия, при которых можешь работать. Свобода человека зависит от того, сможет ли он освободиться от первой скорлупы, как цыплёнок освобождается от яйца. Иногда вы чувствуете себя крайне ограниченными, будто не имеете свободы: это отсутствие красного цвета или отсутствие того Божественного света, который несёт семь цветов. Каждый цвет несёт в себе жизнь, это дары в жизни. Когда этот цвет становится активным, тогда все трудности уменьшаются, и вы чувствуете себя свободным. В музыке этот красный цвет — основной тон, с которого ты начинаешь говорить.
Некоторые хотят знать, с какого тона начинает человек. Он начинает говорить с основного тона. Основной тон сознания тот, с которого пробуждается твоё сознание. Как только ты пробудишься и чувствуешь, что ты где-то есть, это и будет основной тон, с которого ты начинаешь говорить. Иногда мы говорим «основная мысль». Закон здесь тот же: основная мысль, основное желание, основное добро, основной поступок в жизни означают, что нужно иметь основу, с которой мы начнём свою жизнь. Основной тон — это плод Духа, первый импульс Божественного Духа, который вводит тебя в мир и говорит тебе: «Теперь внимай!» Когда человек облечётся в красную одежду, что нужно делать? Тогда он идёт воевать. Воевать, означает искать Истину, знание, свет, свободу, которые дают смысл жизни. Это истинное воинство в мире: с этого начинается рост, появляется мысль. В этом — воительство; человек ищет в мире богатство, которое Бог поместил для него, или, говоря яснее: он идёт в школу и начинает учиться.
Сейчас многие думают, что за 4-5-15-20 лет они могут обучиться и стать учителями. Что представляют 20–30 лет учения в сравнении с той великой наукой, что предстоит человеку? Если человек хочет приобрести обыкновенное знание, это легко достижимо. Однако если он хочет высокой науки, понадобятся тысячи лет. Я приведу вам один пример с американским студентом, уехавшим учиться в старую, не в нынешнюю Германию. Американцы очень спешат, они всему хотят научиться быстро. Этот американец приходит к немецкому профессору, просит обучить его философии и спрашивает: «У вас есть краткий курс по философии на 5–6 месяцев? Я хочу изучить её за 6 месяцев». Профессор был умный, он ответил: «Такой курс есть. Когда Господь хочет создать тыкву, Он создаёт её за 6 месяцев, но когда хочет создать дуб, это занимает у Него сто лет и более, чтобы дуб получился крепким и устойчивым».
Ты сажаешь арбузное семечко, и через 5–6 месяцев у тебя уже столько арбузов, сколько хочешь. Но спрашиваю: сколько времени ты можешь продержать эти арбузы, сколько они могут выдержать? Если продержишь их год, все они внутри станут полыми,[42] от их содержания ничего не останется, это будут только корки. То же будет с теми, кто так спешит: они ощущают в себе некое состояние и говорят: «мы пропали!» Пустота внутри есть в людях: и девушка может поглупеть, и юноша, и религиозный человек, и учёный — нет человека, который бы не мог поглупеть, почувствовать опустошение внутри. Учёный в 100–120 лет может стать опустошённым, забыть о работе. Девушка, прожив 120 лет, чувствуя в себе пустоту, удивляется, что бегала за юношами ради их чёрных глаз. Она их не поняла. Ей следовало обогатить свой ум, она же искала своего счастья вовне, хотела нравиться, наряжалась, сидела перед зеркалом. Хорошо, но если сидишь перед зеркалом целый день, то, что приобретёшь? Даже вечером, за ужином, иногда давилась, задумавшись о нём.
Это предметное обучение. Не верю, что вы имеете такой опыт, у вас его нет. Я слышу, как многие говорят «я не думаю о себе». Как же не думаешь? Вижу, как одна девушка, влюбившись, радуется, что умирает по юноше, а другая сожалеет, что из-за него умирает. Спрашиваю: что же правильно? Правильно, когда она сознаёт суть — /любовь/; если же она бежала за тенями вещей, то потом сожалеет. Есть различие между тенями и реальностью вещей: если юноша, за которым бегала девушка, ничего ей не дал, он — тень жизни. А тот, за которым она бегала, и который придал ей все (добрые) качества, тот реален. /Ошибка же юноши не в том, что он бегал за девушками, — ему следовало работать, развить своё сердце/.
В школе вам четыре года преподавали буквы, потом 3 года преподавали их в прогимназии, ещё 5 лет в гимназии и 4 года в университете — и всё буквы. 4 + 3 + 5+ 4 = 16; столько лет вам преподавали букварь. Чему вы научились из букваря? Вы бегали за тенями. Когда б за эти 16 лет профессор преподал вам 16 букварей, тогда бы вы чему-то научились. Букварь — это первая добродетель в мире, которую нужно изучать человеку, она связана со злом — с добром и злом. Первые люди это узнали, и Бог сказал: «Поскольку Адам вкусил плод, чтобы познать добро и зло, и поскольку он не столь умён, как следовало бы, чтобы стать подобным одному из богов, то, дабы он не ел и от дерева жизни, нужно изгнать его прочь, пусть идёт учиться. Пусть посмотрит, в чём состоит добро и зло, пусть увидит контраст, который существует». Так что сейчас мы изучаем эти противоположности: нужно знать, что за добром, за чем-то приятным, следует нечто неприятное.
Например, вы хорошо одеты и входите в современный ресторан, где дорогая еда и за это нужно платить. Вы заказываете обед, который стоит 10 долларов, а это приблизительно 1000 левов. Ещё при входе, видя, как хорошо вы одеты, вам говорят «добро пожаловать», берут у вас шляпу, учтиво сервируют стол. Но когда вы выходите, вам предлагают «господин, нужно платить». Вначале вы думали, что здесь вы как дома, но вам говорят, что нельзя уйти, не заплатив. Если вам нечем платить, вам скажут: «Зачем вы нас обманули? Мы оказали вам такое уважение и почтение! Тогда оставьте вашу верхнюю одежду». Вы вошли в пальто, а выйдете в костюме, то есть вошли в верхней одежде, а выйдете в нижней. Хорошо, но если не выучите этот урок, войдёте в другое место в костюме, а выйдете в жилетке. Вы чувствуете, что в этих ресторанах вас постоянно раздевают.