Читать интересную книгу Я вас жду - Михаил Шмушкевич

Вспоминается разговор с директором школы. Я пожаловалась ему: некоторые педагоги подняли меня на смех, узнав, что колхозный драмкружок решил поставить «Короля Лира». «Не потянете, — уверяли они. — Шекспир сложен, вряд ли его поймут». Павел Власович удивился: «Ну вот ещё! Нужно доверять зрителю… Что касается исполнителей, то среди наших драмкружковцев много способных ребят. Ставьте, не бойтесь!»

Не побоялись. Теперь волнуюсь за Остапчука… Слишком он устал, перенервничал — курит, курит… Хорошо, думаю, что сначала решили попробовать свои силы на школьной сцене, потом уж в Доме культуры. Здесь нам многое простят, да и зрителей куда меньше: сто двадцать, а там около пятисот…

…Занавес медленно раздвигается. На сцене — тронный зал во дворце короля Лира. Ослепительно яркий свет освещает декорации, — над ними потрудился сулумиевский художник Матвей Никифорович Ященко (ему помогали старшеклассники). Мраморные колонны с позолоченными капителями немного колышутся от холодных волн воздуха, налетающих из распахнутых в коридоре окон. Но ничего не поделаешь!

В зале тишина, тугая тишь. Лариса Андреевна, вижу из-за кулис, вся устремлена вперёд, смотрит на сцену, как на чудо. И у Павла Власовича глаза светятся от напряжённого интереса.

Играют фанфары. Сердце у меня ушло в пятки: вот-вот выйдут король, герцоги и свита. Как себя поведёт «чижик»? Его лицо и сейчас блестит от пота, а глаза бегают по сторонам.

Идут! Лир великолепен. Степенная королевская осанка. Сейчас заговорит…

Лир: Сходи за королём французским, Глостер.

И герцогом Бургундским.

Глостер: Хорошо

Мой государь.

Лир: А мы вас посвятим

Тем временем в решений наших тайну.

Лир говорит спокойно, уверенно. Вот он пренебрежительно взмахивает рукой. Хорошо! Сдержанно, как приличествует монарху. У меня от этого на глаза, чувствую, навёртываются слёзы. Молодец, чижик! И Корделия (Шура Наливайко) тоже играет хорошо. Убедительно, правдиво.

Одним словом, внимательно слежу за текстом. Никакой запинки, недаром репетировали столько времени!

И тут нежданно-негаданно заминка — Корделия произносит: «О как бедна я! Нет, я не бедна», а следующую строку забыла, растерянно молчит.

— «Любовью я богаче, чем словами», — подсказываю из-за кулис.

Гробовое молчание. Повторяю громче. Шура глядит на меня, точно у неё внезапно заболел зуб. Смотрит, да не видит, не слышит, заламывает руки…

Что делать, что делать?

— «Любовью я богаче, чем словами», — подсказывает уже кто-то из зала.

— «Любовью я богаче, чем словами», — шепчут наперебой почти все зрители.

Услышала!

— Любовью я богаче, чем словами…

Шура Наливайко сразу же забыла, что случилось, зритель тоже. А последние слова трагедии утопают в буре аплодисментов.

Множество раз опускается и вновь поднимается занавес. Исполнители «Короля Лира», взявшись за руки, кланяются.

— Галину Платоновну на сцену! — вдруг раздаётся знакомый голос.

«Ой, что это Олег Несторович надумал», — возмущаюсь поведением нашего математика.

Не выхожу, но где там! Все подхватывают: «Галину Платоновну, Галину Платоновну!»

Хочешь не хочешь — выйти надо. Внешне я спокойна, киваю в знак благодарности головой, а всё во мне ликует, рада как никогда. Я счастлива!

12 декабря, воскресенье.

Вчера на уроке общей биологии в девятом «В» в порядке обмена опытом присутствовал Олег Несторович Недилько. Конечно, с моего согласия (у него было два «окна»).

Странный он очень, наш Олег. И мнительный, и робкий, и сентиментальным. Вот пример. Прихожу на днях домой, а мой коллега вместе с Русланом орудуют в сенях, яичницу жарит на примусе. Приятная неожиданность, но не больше. А наш математик до того растерялся, что дара речи лишился, заикаясь, выдавил из себя остроту:

— Холостяки…

— Вижу, — кивнула я на окутанную дымом сковородку и рассмеялась.

Итак, наш новый математик на моём уроке. Судя по всему, ему понравилось, как он начался, — с пятиминутки, информации Вали Братко о новой электронно-вычислительной машине — искусственном «шахматисте».

Ничего общего с моим предметом? Важен дух познания, а не скрупулёзное соблюдение буквы программы. Обычно так у меня начинаются все занятия. Ребята по очереди знакомят своих товарищей с наиболее интересными и полезными сведениями, которые почерпнули из газет, журналов, книг. Каждый из них, естественно, старается отличиться, щегольнуть эрудицией — что ж, браво!

В прошлый раз, скажем, в этом классе мы от Серёжи Рябины узнали, что в Англии растут цены на розги, так как в английских школах до сих пор не отменены телесные наказания. Параметры их определены указанием органов народного просвещения, и под Лондоном на полную мощность работает фабрика, изготовляющая розги.

— …бесконечно большим… Учёные подсчитали: число возможных вариантов расстановки шахматных фигур на доске достигает 10 120. А чтобы себе представить, что это за цифра, приведу вам, ребята, пример: с той минуты, когда человек заговорил, количество слов, которое произнесли люди нашей планеты, равно всего 10 16.

После информации ученика я беру бразды правления в свои руки и дальше идёт обычный урок. Позже, в учительской, Олег Несторович спросил, давно ли я провожу такие пятиминутки.

— Третий месяц.

— А я о них случайно узнал, — признаётся математик. — Странно, почему такие пятиминутки не проводят другие педагоги? Я, например, теперь…

— Не торопитесь, Олег Несторович. Мой долг предостеречь вас…

— Предостеречь от чего?

— Швец категорически против, учинил мне за них мировой скандал. Требовал, чтобы я работала так, как указано.

— Швец? — ещё больше удивился Олег Несторович. — Школьный инспектор. Он? Странно.

— Ничего странного. Он высокомерен и труслив. Отсюда — нетерпимое отношение к любой самостоятельной позиции педагога. Только попадись к нему. Он способен отыскать иголку в стоге сена… даже когда её там нет…

— Его бы за ушко, да к начальству.

— Брали, — взмахиваю безнадёжно рукой и добавляю: — дрожащими от испуга пальцами…

— А Суходол?

— Павел Власович, Лариса Андреевна — «за»!

— И правильно. Такие пятиминутки — ваша затея, Галина Платоновна?

— Не моя, Олег Несторович.

— Скромничаем?

— Нет-нет, не моя. И вообще… Какое это имеет значение? — начинаю сердиться. — Профессор Багмут подсказал, а что?

— Ничего, — отвечает Недилько, и его глаза, которые до этого спокойно глядели на меня, начинают бегать туда-сюда, словно кого-то ищут.

«Что с ним? — удивляюсь. — Ревнует? Неужели?»

— Разумный совет, — произносит после большой паузы Олег Несторович. — Я бы только сделал их более прицельными.

— Вот здорово! — восклицаю. — И Трофим Иларионович такого мнения.

Сказала и почему-то неожиданно густо покраснела, почувствовала, как у меня воспламенились теки. А Недилько? Он склонил голову, приготовился слушать.

В конце нашей беседы Олег Несторович заявляет:

— Помяните моё слово, Галина Платоновна, Руслан превзойдёт и своего отца.

Знаю, Недилько склонен к гиперболам, но мне приятен такой отзыв о Руслане, как и вообще по душе дружба Руслана с этим педагогом: благодаря ей мальчик на глазах взрослеет.

«Что нового?» — спрашиваю как-то у Руслана. Он отвечает: «В прошлом месяце, Галка, Марс подошёл впритык к нашей матушке-Земле — находился от неё без малого в шестидесяти миллионах километров». Эту шутку я уже слышала в учительской от математика.

А сегодня они оба почти целый день ковырялись в вышедшем из строя телевизоре, поскольку Руслан пытался усовершенствовать стабилизатор. А я тем временем готовила в сенях обед, прислушиваясь к их разговору.

Слышу, как Олег Несторович объясняет разницу между обыкновенным телевизором и лазерным.

— Главный узел «Славутича» — что? Гляди… Это электронно-лучевая трубка — кинескоп. В хвостовой части трубки…

Потом голос Руслана:

— Слыхать-то слыхал, но где возьмём новый узел?

Откладываю в сторону нож, а очищенную картофелину бросаю в миску. С любопытством продолжаю прислушиваться.

Немного погодя:

— …мы с тобой, Трофимыч, предположим, желаем видеть экран в десять квадратных метров. Естественно, поток света должен быть более мощным, не так ли? Тут-то нам на выручку и приходит лазерная трубка, в которой вместо светящегося вещества используется пластиночка полупроводника…

Интересный разговор, но, чувствую, с телевизором у них пока ничего не получается: Недилько всё громче и громче вздыхает.

И вдруг:

— Признайся, тебе крепко влетело от Галины Платоновны?

— Ничуточки.

— И даже не ругала?

— Сказала только: «Нашкодил, а где теперь мы деньги на ремонт возьмём. У нас их нет».