– Ты хотел меня видеть, жрец? – вздев подбородок и выставив напоказ грудь, спросила ск'йере. Голос ее был звонок, как журчанье весеннего ручейка, и чарующий, как песнь жаворонка. Толпа мужчин напряглась и было видно, что теперь, когда перед их лицами предстала девушка, они были готовы стоять за нее горой, хотя всего мгновением раньше решили выдать ее лжепаладинам от греха подальше.
– И сейчас хочу, – хитро сощурился Назарин и почувствовал, как кровь закипает в жилах. Он не замечал сосредоточенных на нем, вызывающих взглядов мужчин. Теперь, было видно, что любой из собравшихся с радостью принял бы смертный бой за жизнь восхитительной девушки. – Ты должна пойти со мной, – холодно выговорил прорицатель, напрасно пытаясь взять над собой контроль. Красота ск'йере порабощала.
– Ты приказываешь мне, жрец? – надменно осведомилась Лайра.
– Пока только прошу, – развел руками прорицатель. – Но, если окажешь сопротивление, мне придется взять тебя силой.
– Взять меня? Силой? – идеальные брови ск'йере удивленно изогнулись, а губы скривились в презрительной улыбке. – Такие силы еще не родились на свет.
– Ты ошибаешься, Лайра. А если выслушаешь меня наедине, то я смогу объяснить причину, по которой пришел.
– Говори, мне нечего скрывать от людей, которые меня приютили.
– Ты не оставила мне выбора. Хананк, – взглянул он на Немого и тот с готовностью оголил меч и встал в боевую стойку.
– Это вызов? – усмехнулась ск'йере.
– Он самый, – улыбнулся в ответ Назарин.
Бой начался стремительно. Девушка, в мгновение ока выхватив клинок из ножен, которые скрывались за спиной, метнулась вперед и нанесла удар, столь быстрый и неожиданный, что прорицатель не сумел сориентироваться, даже при помощи своего таланта. Но кхет был не так прост, как решила ск'йере, он легко вывернулся из-под удара и заплясал в своем привычном боевом танце. Весело бренчали бубенцы на обтянутой кожей рукояти, мелодично гудела сталь клинка. Лайра порхала вокруг Немого, словно бабочка. Он извивался и ощетинивался сталью, как горгоротский дракон. Несмотря на разные школы мастерства, оба были одинаково неподражаемы в своем умении владеть мечом. Лайра громко завизжала и рванулась в атаку, она была быстра, как ветер и грациозна, как лань, Назарину даже казалось, что она бежит по воздуху, не притрагиваясь ногами к земле. Хананк пятился назад и влево. И все это время каждый из них наносил, отбивал, парировал, блокировал и снова наносил удары.
Пел клинок Лайры. Звенели бубенцы кендо-накаты Хананка. Смеялась ск'йере. Молчал кхет.
– Безумцы, – сквозь зубы выдавил староста Лагоды.
– Бесподобна, – разинув рот, восхищался Ридрих.
– Успокоить надо, – высказался благоразумный крестьянин с моргенштерном в руке.
– Сами друг друга порубают, – решил не вмешиваться пахарь с соломенными волосами.
Хананк резко остановился и выкинул руку вперед. Взметнулась крепкая сталь. Лайра с трудом избежала удара, сбилась с ритма и кубарем покатилась по земле, разом лишившись всей грациозности и воздушности. Кхет ловким прыжком подскочил к опрокинутому противнику и занес меч для последнего выпада. Лайра оттолкнулась рукой от земли и, будто обладая великой силой, от этого толчка взмыла в воздух и ушла от удара. Хананк продолжил нападать, и время защищаться пришло для ск'йере. И пела сталь, звенели бубенцы, смеялась ск'йере, молчал кхет.
– Фея, – благоговейно промямлил Ридрих, наблюдая за девушкой.
– Ведьма, – грубо осадил Назарин, все же понимая, как точно назвал сын старосты Лайру, ведь именно феей она и была, лишь распрощавшееся со своим бессмертием, чтобы иметь право вмешиваться в дела смертных. Ск'йере. Павшая фея.
Хананк остановился, глубоко вдохнул и с шумом выдохнул, выравнивая сбившееся дыхание. Затем отвел руку с мечом в сторону, стал на одну ногу, а вторую, согнув в колене, выставил перед собой.
– Играешь, аист? – усмехнулась ск'йере и напала.
Хананк ногой отбил нацеленное на него оружие, ударив по его незаточенной части, взмахнул мечом, но девушка, едва не касаясь земли, поднырнула под клинок, чудом избежав смерти, после чего поединок продолжился.
– Богиня, – не мог успокоиться зачарованный красотой ск'йере Ридрих.
– Колдунья и прелестница, – шипел Назарин, сам восхищенный грацией феи.
А бой на мечах продолжался и казалось не будет ему конца. Нападала Лайра, защищался Хананк, затем их роли менялась, но суть оставалась прежней: противники были равны по силе.
Надсадно пела сталь, звенели веселые бубенцы, смеялась бесподобная ск'йере, молчал запыхавшийся кхет.
Девушка сумела вывернуться так, что мастер клинков не успел парировать ее удар и чуть было сам не напоролся на вражеское оружие, но в последний момент изогнулся и меч ск'йере лишь едва оцарапал ему щеку и срезал краешек мочки уха. Хананк ударил Лайру в живот и девушка, простонав, повалилась наземь. Кхет с молчаливой злостью придавил ее ногой к земле и занес над шеей поверженной меч.
– Не смей! – завопил Ридрих и бросился на выручку.
– Плашмя! – выкрикнул Назарин. Сделал это как раз вовремя и Хананк ударил неудачного влюбленного не смертельно.
– Сын! – ужаснулся Клецвих.
– Хватит! – прорычал прорицатель, ядовитым взглядом обводя толпу собравшихся. Клецвих сжимал кулаки и был готов рвануться вслед за сыном, другие мужчины, вспомнив, что они защитники женщин, напряглись и собирались вмешаться, но, напоровшись на взор Назарина, быстро поумерили пыл. – Смутьяны! – брезгливо выдавил из себя жрец. – Если бы вы чтили законы, все закончилось бы мирно. А теперь проваливайте. Девушка останется со мной, как положено по «честному праву». И староста, забери своего щенка и дома вразуми его, он только что чуть не лишился жизни. И если бы паладин убил его, защищаясь, то правда была на нашей стороне. Убирайтесь! – отмахнулся Назарин и толпа людей, пришедших наконец в себя после завораживающего поединка, еще несколько мгновений простояв и глупо поглазев на результат боя, стала неспешно расходиться. Клецвих подбежал к сыну, поднял его с земли и потащил в сторону дома.
– Отпусти отец! – взмолился Ридрих. – Ты не должен дать им уйти. Они не могут забрать Лайру.
– Молчи, сын, молчи, – молил деревенский староста, боявшийся за жизнь старшего сына. – Идем, пусть сами решают свои дела. Идем, – понукал он вяло переставляющего ноги наследника. – Идем, слушай отца…
– Что ж милая, – присев на корточки рядом со ск'йере, выговорил Назарин. – Теперь ты меня выслушаешь. А ведь все можно был сделать гораздо проще. Хананк! – обратился прорицатель и посмотрел на кхета, который прижимал свободной рукой раненое ухо. Пальцы его уже успели окраситься в красный, но обильное кровотечение и не думало прекращаться. Кхет спрятал свой клинок в ножны и поднял с земли меч пленницы. – Поспешим, Хананк, пока наши друзья не передумали и не вернулись за феей.
– Кто ты такой? – разъяренной львицей прорычала ск'йере.
– Друг, Лайра, не поверишь, но друг. А в скором будущем еще и соратник. Вместе мы остановим «Зло Хельхейма», но прежде разыщем еще одного союзника, – Назарин на мгновение закрыл глаза и казалось воображение унесло его далеко за пределы Лагоды, а, возможно, и Черной Земли, но вскоре он встрепенулся, расплющил очи и приказал: – Помоги ей встать, Хананк, нам надо спешить.
Кхет выполнил указание, одним движением поднял девушку за шиворот и поставил на ноги, затем толкнул в спину, вынуждая идти. Ск'йере люто рычала и проклинала обидчиков, но ее агрессия быстро утихала и вскоре она уже шла сама, не нуждаясь в понуканиях Хананка.
– Друг, говоришь? – скалила мелкие, нечеловеческие зубы фея. – Друзья приходят иначе.
– Я и пришел иначе, но ты не захотела меня слушать, – пожал плечами Назарин, протянул платок раненому кхету и лишний раз извинился: – Еще раз прости за шрам, но так было надо. А ты, Лайра, впредь будь аккуратнее. Скоро – ты даже не поверишь, как скоро – вы с Хананком будете отличными друзьями! – воскликнул прорицатель и добродушно похлопал мастера клинков по плечу. – Идемте, борцы со злом, у нас впереди немало дел! И свершений…