как будто знал наперед, что я собираюсь делать! Но это только моя тактика полета, и я никого этому не обучал, кроме… Не может быть!
Резко увеличив скорость, я сделал бочку над ним, чтоб сверху посмотреть, кто управляет этим истребителем! В этот момент пилот поднял голову наверх и посмотрел прямо на меня. Эти карие глаза… Даже в шлеме и с маской я узнаю их… Как это возможно? Когда?
В следующее мгновение он начал снижаться по крутой нисходящей спирали небольшого радиуса, выполнив плоский штопор и сменив направление он исчез с моих радаров. Я мог отправиться за ним, но не стал продолжать преследование…
Набрав высоту до семнадцати тысяч, я дал себе возможность осмыслить произошедшее. Это не могло быть ошибкой, за штурвалом сидела Анна, моя жена. Она летала со мной лишь однажды, как она запомнила мои приемы? Этому обучаются годами! Мне необходимо это выяснить!
Выполнив поворот на горке, или как еще называют – фигуру ранверсман, я сменил курс на базу. После приземления я отправился прямиком к генералу.
– Сэр, разрешите обратиться!?
– Разрешаю.
– Во время выполнения тренировочного полета на высоте в 11 тысяч я встретил другой истребитель. Возможно, я ошибаюсь, но я практически уверен, что за штурвалом была моя супруга! – Генерал подошел ко мне слева, и молча смотрел мне в глаза. Между нами было не больше тридцати сантиметров, он так и стоял, я не осмелился повернуть голову, продолжая пялиться на окно перед собой, и слушая его дыхание. Наконец, сделав глубокий вдох и протяжно выдохнув он произнес:
– Присаживайтесь, майор Старостин! – Я присел на кресло у его стола, куда указывала рука генерала. Он обошел стол и разместился в своем кресле. – Пока вы были на обучении в Канаде, ваша супруга по моей рекомендации поступила в Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков им Героя Советского Союза А.К. Серова. Успешно завершив обучение, и получив звание лейтенанта, она была приглашена на нашу базу для дальнейшего несения службы на благо Родины!
– Меня не было так долго? – Я посмотрел в глаза генералу.
– Дольше, чем вы предполагаете, майор! – Он придвинулся ближе. – Вас не было 6 лет!
Я посмотрел перед собой, в горле будто встал ком, губы начали дрожать… Борясь с эмоциями я крепко стиснул зубы и сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Шесть лет, но как так вышло? Сколько еще я упустил за этот срок? Генерал продолжал наблюдать за мной, он пытался прочитать мои мысли по выражению лица. И, очевидно, сейчас ему это удавалось.
– Майор! – Я перевел взгляд на него. – Если не хотите упустить еще больше, вам пора возвращаться!
– Куда возвращаться? – Я не понимал, о чем он говорит.
– К ней! Она уже давно вас ждет.
– О чем вы… – И тут я начал улавливать слабый голос у себя в голове, но никак не мог разобрать, что он мне шепчет. Я зажмурился и начал прислушиваться: «Алексей, возвращайся ко мне», голос становился четче, «Возвращайся, мы все тебя ждем».
Я медленно открыл глаза, ослепительный свет вмиг попал мне в глаза. Возле меня были силуэты людей, но я не мог их разглядеть, все расплывалось. А затем я услышал звуки, голоса людей перемешивались со звуками каких-то аппаратов, издающих ритмичный писк. Я почувствовал свое тело. Все болело и гудело, в голове ощущалась сжимающая боль, пульсирующая в такт писку аппарата. Мне хотелось вновь провалиться в небытие. И все же я решил, что мне нужно остаться здесь. По моей оценке, я находился в положении лежа на спине. В попытке пошевелить головой я почувствовал сопротивление, что-то потянуло меня обратно, и я не смог повернуть голову… Я попытался дать сигнал, затем я услышал хрип, очевидно, это был мой голос. Какой-то предмет мешал мне двигаться и говорить. Я снова попытался издать звук, но аппарат тут же наполнил мои легкие обратно воздухом.
Картинка перед глазами становилась все четче, за секунду я успел увидеть несколько людей в белых халатах, которые стояли около меня и переговаривались, и на уровне своей груди я заметил голову Анны. Я лежал на кровати, укрытый белоснежным одеялом, вокруг меня были желтые больничные стены, а над головой у стены стояли многочисленные приборы.
Я задергался, в груди нарастала паника. Один из людей в белом халате нагнулся надо мной и произнес:
– Тихо, тихо. Алексей, все хорошо, не боритесь с аппаратом. – Я издал тихий стон, это все на что я был способен между принудительными вдохами, которые делал за меня аппарат ИВЛ. Другой мужчина сделал шаг ко мне.
– Сейчас мы извлечем трубки, потерпите еще пару минут.
Из глубин моего тела начал нарастать страх, и я начал задыхаться, мне хотелось откашляться, но трубка мешала это сделать. Мои мышцы и легкие начали непроизвольно сокращаться, из глаз пошли слезы. Врачи быстро надели перчатки, один держал меня, второй начал быстро доставать трубку. Через пару секунд я начал кашлять… Это был мучительный сухой кашель. Откашлявшись, я почувствовал облегчение и впервые сделал самостоятельный глубокий вдох.
– Алексей! – Попытался мужчина привлечь мое внимание.
Я закрыл глаза и прислушался к себе. Воспоминания об аварийной посадке со скоростью реактивного самолета пронеслись перед глазами.
– Алексей! Откройте пожалуйста глаза. – Я послушно открыл глаза. – Меня зовут Андрей Николаевич, я ваш лечащий врач. Вы находитесь в Нижневартовской окружной клинической больнице. Вы помните, что с вами случилось?
– Воды. – Произнес я, издав утробный звук. Другой мужчина протянул мне стакан с водой, в котором торчала трубочка. Я сделал глоток. Прохладная вода, словно живительный родник, постепенно возвращало мой иссушенный рот и горло к жизни. Я сделал еще пару глотков и облегченно выдохнув, положил голову обратно на подушку. Стакан отложили на столик. Все терпеливо ждали моего ответа.
– Да, я помню аварийную посадку.
– Кроме аварии, еще что-то помните?
– Вроде да. Пока не замечаю провалов.
– Это хороший признак. – Произнес другой мужчина, убравший стакан с водой.
– Алексей, вы находитесь в больнице уже месяц. Мы ввели вас в состояние медикаментозного сна, так как возникли сложности с вашим лечением. – Начал рассказывать мой лечащий врач, кажется, Андрей Николаевич.
Я перевел взгляд на Анну. Она сидела у моей кровати и молча смотрела на меня. Ее глаза были красными, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Зная ее, я был уверен, что при посторонних людях, она не даст волю чувствам, какими бы сильными они ни были.
– Алексей? – Я вновь посмотрел на своего лечащего врача. – Вы понимаете, о чем я сейчас говорю?
– Да, понимаю. Что со мной?