Читать интересную книгу Somniator - Богдан Тамко

– И на какой же он стадии?

– На роковой, малыш, – сказала Диана и уставилась в одну точку, прямо как за тем разговором при свечах, – они мучили меня, раз за разом вычищали эту гадость, а она снова нарастала, пока не стала…

– Злокачественной, – закончил я, – но почему ты не вырежешь ее?

Диана наконец-то посмотрела на меня.

– Потому что я хочу оставаться женщиной! Вот ты, отрежь себе яйца – зачем тебе жить?

– Все равно рано или поздно настанет момент, когда они мне уже не понадобятся.

– А ты уверен, что доживешь до этого дня? Да и, в принципе, с изначальной болезнью мы справились. А вот за метастазами не успели.

– Сколько тебе дают?

– Очень мало. Но вот этого ты из меня точно не выудишь.

Она встала и ушла. Вскоре я услышал, как хлопнула входная дверь. Внезапно вся квартира поплыла у меня перед глазами. Сердце бешено заколотилось, виски пульсировали. Я сидел, вжавшись в одеяло, и приходил в шок от происходящего. Мне в голову пришло озарение.

Все встало на свои места. Теперь мне стала ясна причина поведения Дианы, почему она с такой легкостью подобрала мужчину на остановке, почему проводила столько времени в кафе, рассматривая людей и предаваясь размышлениям, почему завела такую непонятную связь и настолько вульгарно вела себя с самого начала; наконец-то, отчего ей было так мучительно ждать меня целый год.

Она проживала последние месяцы своей жизни, ей хотелось ухватить от нее все. Терять Диане было уже нечего, а вот обрести она могла очень многое за оставшийся срок. К тому же, понимая, что с собой унести ей ничего не удастся, она помешалась на самоотдаче. Поэтому окружила мужчину с улицы земным раем, потому же пыталась сделать все для моего наслаждения. Скорее всего, она хотела остаться в моей памяти одной из самых ярких звезд.

Неудержимая тоска накрыла меня. Еще никогда меня так не тянуло к этой женщине, как сейчас, когда она ушла. Я не мог совладать с собой. Свернувшись калачиком и схватившись за голову, я уснул в ее теплой кровати. Когда проснулся, то почувствовал, что мой забитый нос улавливает какой-то восхитительно нежный запах, а ладоням так приятно от ощущений тепла и мягкости. Я приоткрыл глаза и увидел разбросанные по подушке черные роскошные волосы своей женщины. Она была совершенно голая. Видимо, пока я спал, Диана пришла, разделась и укуталась мною. Моя рука из всех сил сжимала ее теплую грудь. Я прижался к дорогому телу, что было мочи, так, чтобы между нами не оставалось ни одного промежутка, и положил лицо прямо в гущу волос.

– Я люблю тебя, Диана. И никуда от себя не отпущу, – сказал я, чуть не дрожа от страха потерять ее и прижимая к себе, как в последний раз.

Но женщина крепко спала и, скорее всего, не слышала моих слов.

Первое, что я увидел утром, были ее красивые распахнутые глаза, смотрящие на меня с восхищением.

– Ты самое чудесное, что могло со мной случиться на исходе дней. Я тоже теперь знаю, что люблю тебя, Наполеон.

Значит, слышала…

Мне хотелось столько ей сказать.

«Забери меня с собой», – чуть не сорвалось с моих уст, но Диана прислонила палец к моим губам и попросила:

– Только ничего не говори. Мы с тобой всегда все знали без слов.

Провалявшись на кровати около часа, просто смотря друг на друга и трепетно трогая лица, мы заставили себя встать. К моему удивлению я уже чувствовал себя здоровым. Мы провели у Дианы дома весь день, разговаривая на отвлеченные темы, попивая кофе и постоянно выходя курить на лоджию. Когда Диана задумчиво затягивалась и выпускала дым на улицу, я понимал, что завидую ей в том плане, что она может курить сколько угодно, зная, что не это убьет ее, а у меня именно курение может стать причиной смерти. Глупость данной зависти почему-то не смущала меня. Вечером я прижал Диану к себе и долго-долго целовал ее в лоб.

– Я выхожу на работу завтра. Мы оставим все, как было, правда?

– Конечно, Наполеон, – ответила девушка, смотря на меня преданными глазами, – все будет так, как хочешь ты.

«Я хочу, чтоб ты жила», – встало у меня в горле.

– Тогда, как всегда, до неопределенной и неожиданной встречи.

Я скорее выбежал из квартиры в морозную Москву, чтобы не затягивать расставание. Каждая разлука с Дианой отныне давалась мне пыткой и страхом того, что эта встреча была последней.

Счастье никогда не будет полноценным, думал я под хруст снега под ногами. Всегда найдется подвох, ломающий цельное ощущение радости. Может быть, наш мозг просто неспособен будет выдержать полное блаженство? Мужчина с автобусной остановки своей жизнью доказал верность этой теории.

Глава 17

Страх потери рождает новое восприятие и миллиарды иных ощущений. Меня как будто подменили. Теперь при каждой удобной и неудобной возможности я забегал в наше кафе и накидывался на Диану с поцелуями, а если ее там не было, то бежал к ней домой. Она постоянно ждала меня. Не помню, чтобы когда-либо я проводил с человеком так много времени. Девушка постоянно интересовалась, как проходит моя учеба и работа. Если по моим рассказам Диана понимала, что отнимает у меня слишком много времени и мешает моему развитию, она пропадала, отстранялась и давала мне возможность решить все мои вопросы. В эти дни меня мучила тоска, но Диана думала за двоих и была со мной только тогда, когда я мог себе это позволить без потерь.

Как-то раз мы сидели у нее дома на диване и смотрели телевизор. Диана была в не очень хорошем расположении, как будто плохо себя чувствовала. Однако вела она себя достаточно нежно, постоянно прижималась ко мне, склонив голову мне на плечо. Некоторое время спустя я погладил волосы Дианы и начал целовать ее. Девушка поморщилась и сказала:

– Наполеон, у меня болит голова…

Я не думал, что когда-нибудь услышу эту глупую фразу из анекдотов в свой адрес, и уж тем более от нее.

– Да я к тебе и не лезу! – вспылил я.

– Вот именно! Тебе что, не жалко меня?

Я недоуменно смотрел на девушку в своих руках.

– Ты же умный и эрудированный мальчуган, должен знать, что оргазм вырабатывает гормоны удовольствия, а те, в свою очередь, имеют сильнейший обезболивающий эффект. Мне нужно лекарство, ты нагло держишь его у себя между ног и ничего не предпринимаешь.

Я не верил своим ушам: женщина использовала головную боль в качестве предлога для секса, а не причины отказа, как обычно. Вскочив, я подхватил Диану на руки, переполненный эмоциями.

– Ты самая необычная женщина на свете! – воскликнул я и утопил ее тело в поцелуях, продолжая держать его на руках.

Когда дело доходило до постели, Диана словно сходила с ума. Ничто не могло остановить ее, она преображалась. Временами я не понимал, женщина занимается сексом со мной или уходит в некий транс и этот процесс в ее голове происходит только для нее одной всего лишь с моей помощью. Но иногда она словно просыпалась и прислонялась близко-близко ко мне, лицом к лицу. Тогда я видел ее покрасневшие от напряжения белки глаз и пронизывающий меня насквозь взгляд, в котором читалась вся сила женской любви и что-то вроде восхищения, смешанного с благодарностью. В этот момент я понимал, что Диана осознает, где и с кем находится, и она счастлива именно от этого. А больше мне ничего не было нужно.

Эта женщина продолжала оставаться демоном и моим совратителем. Для нее не было границ. Мы опробовали все возможное и невозможное, и, если бы я захотел, она привела бы мне не одну, а десять женщин – лишь бы удовлетворить все мои желания. Но я настолько дорожил своей драгоценностью, что не собирался делить ее ни с кем.

Так прошло еще полгода. Весной мне исполнилось девятнадцать, вскоре я закончил второй курс. Практически все это время я провел со своей женщиной. Казалось бы, что нужно делать человеку, который знает, что доживает свои последние месяцы? Ездить по миру, развлекаться, опробовать неизведанное, прямо как в фильме «Пока не сыграл в ящик»? Или же заниматься благотворительностью, раздавать деньги направо и налево, всюду подписывая свое имя? Диана не пошла ни по одной из этих дорог. Она выбрала меня. Не знаю, что двигало ею – недостаток любви в самой себе или желание подарить ее кому-то (мне) перед смертью, но женщина отдала всю себя только этому чувству. Мы могли гулять в парках, а могли смотреть кино, сидеть в кафе или валяться часами на кровати – нам было совершенно неважно, где мы, кто мы и чем заняты, что окружает нас и как смотрят на нашу пару люди. Мы существовали только друг для друга, бесконечно глядя в глаза.

Когда Диана раздевалась передо мной, я не мог сдержать восхищения и отойти от шока. Каждый раз. До нее почти всегда было так, что влечение или сильная привязанность к человеку заставляла закрывать глаза на недостатки тела: не такую уж и красивую форму груди, пятна на коже или пальцы странной формы, складки от жира – да все, что угодно: в человеческом теле много изъянов, которые могут отталкивать. Но лишь потому, что все это «мое», «родное», «любимое», что нюансы принадлежат дорогому человеку, они незаметны и даже умиляют, но ровно до тех пор, пока сильны чувства. После именно эти же особенности могут вызывать отвращение.