Читать интересную книгу Somniator - Богдан Тамко

Я бросил пачку в пакет и пришел к Диане.

Когда я зашел в большую комнату, в ней уже горели свечи, расставленные по краям стоящего посередине низкого журнального столика. С одной стороны стоял диван, где располагалась Диана, я же сел напротив нее в кресло. Из-за сияния свечей темнота вокруг неизмеримо сгущалась, казалось, что есть только огонь и ее лицо, освещенное пламенем.

– Почему ты такая черствая? – спросил я после долгого молчания, сопровождаемого непрерывным разглядыванием очертаний невероятно красивого облика сидящей напротив меня женщины. – Иногда мне кажется, что ты вообще не способна любить.

Мой вопрос не заставил ее пошевелиться. Глаза продолжали смотреть на огонь самой большой и яркой свечи, стоящей в центре стола прямо между нами.

– Я расскажу тебе одну историю. И для того, чтобы ты понял, насколько она важна для меня, добавлю, что до сих пор ни один знакомый мне человек никогда ее не слышал.

Диана все еще смотрела на пламя, отчего ее чудесные глаза ярко блестели, а в их середине прыгали маленькие искорки.

– То был невероятно дождливый день. Такие страшные ливни обычно и бывают только в середине лета. Прямо как тогда. Я возвращалась с работы не на машине, уже наступила ночь – тот самый период, когда от остановок отходят последние автобусы. Там я и встретила его. Он сидел на скамейке под навесом, продуваемым с трех сторон, укутавшись в грязный свитер, весь мокрый, с резким запахом, разящим от тела. И дрожал. Когда появилась я, хорошо одетая, сухая, под огромным зонтом, он посмотрел на меня и больше не отводил взгляд. Только трясся от холода и любовался моими глазами. Это длилось довольно долго, пока я не заметила, что смотрю на него так же пристально, как и он на меня. Тогда я подошла к нему и села рядом. Старалась не обращать внимания на запах, выкинуть из своих пяти чувств все портящее обоняние и ненужный в тот момент вкус, а чувствовать остальными: слышать шум дождя, ощущать кожей холод, и, самое главное – видеть! Несколько минут спустя я смогла разглядеть, что это самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала за всю свою жизнь. При тусклом свете фонарей рассмотрела, что он темный, как та самая ночь, брюнет, что черты его лица абсолютно симметричны, мужественны и идеальны. Однако самыми божественными были его зеленые глаза. Даже в темноте они светились, как обработанные изумруды, словно он надел яркие линзы. Зеленоглазый брюнет.

– Как Робби Уильямс?

– Да. Как Робби. Только я не думала о том, на кого он похож, да и не нужно мне это было. В те минуты для меня весь мир сошелся на этих идеальных глазах. «Чего ты хочешь? – спросила я. – У меня есть все, чего ты можешь пожелать, я богата и одинока. Только попроси – и получишь что угодно из того, что я в состоянии буду для тебя сделать». Он приоткрыл рот и тихим, очень мягким, немного дрожащим голосом сказал: «Мне бы только согреться. И больше ничего не нужно». Я взяла его за руку и повела в свою квартиру. Любые опасения, страхи, отвращение – все исчезло тогда, меня переполнило непреодолимое желание сделать все для этого мужчины. Он всего боялся, стыдился и стеснялся. Как маленький, скромный ребенок сжимался в углу коридора моей роскошной квартиры, в той самой, в которой сейчас сидишь и ты. Мне пришлось делать все самой. Снимать с него обувь, свитер, вести его в ванную, наполнять ее горячей водой, стаскивать одежду с грязного тела и усаживать. А он только молча повиновался. Я добавила пену, дала ему шампунь и ушла готовить. Боже! Это был самый вкусный ужин, который когда-либо выходил из-под моих рук. Я готовила не просто так, я создавала пищу для мужчины! Самого особенного, которого видела за все годы моей жизни. Когда стол уже был накрыт, я зашла в ванную, а он так и сидел в воде, с пеной на голове и даже видно было, как он наслаждается теплом. Я смыла с него все, спустила воду и вытерла его тело. И только тогда заметила, как оно красиво.

– Как у Давида?

– Лучше. В тысячу раз. Я обернула его полотенцем и повела на кухню. Усадила за стол и села напротив. «Не надо, – тихо сказал он, – мне нужно было только согреться». По моему взгляду он понял, что отказаться ему не удастся. И он начал есть. Сначала медленно, боязливо, потом все с большим удовольствием. При этом он не жрал, как голодный пес, не кидался на еду, как было бы положено бродяге, а просто получал неописуемое удовольствие от приготовленной мною пищи. Господи! Этот мужчина наслаждался блюдами, которые я делала специально для него! В тот момент я ощущала себя самой счастливой женщиной на свете. Тебе не понять, что способна испытывать я, видя, как мужчина наслаждается моей едой. Вскоре он доел. Я даже не притронулась к своей тарелке: не могла оторвать глаз от того, как он ест. «Спасибо. Но это правда было лишним. Я просил только тепла». Тепла… когда он произнес это слово, я смотрела ему прямо в изумрудные глаза, на которые со лба свисали его черные мокрые волосы. И тут я почувствовала, как завожусь. Мы встали, я взяла его за талию и повела в комнату, уложила на шелковое постельное белье и…, – в этот момент она замолчала.

Я видел, как дрожат ее губы, как скачет огонь свечи в карих глазах этой женщины. Я все понял без продолжения.

– Он долго сопротивлялся, все твердил, что просил только тепла, что ему не нужно так много, что это слишком, что он не заслужил, и еще кучу слов, которые заводили меня еще сильнее. Я чувствовала, как внутри все горит, жаждет, я прикрывала ему рот рукой, чтобы он не останавливал меня, и в итоге, не выдержав моих ласк, он сдался. Его изумруды мелькали передо мной, как огни. Я улетела. Забыла, кто я. Только эти глаза и чувство настоящей, неизмеримой любви… А когда мы улеглись рядом, он заплакал. Не скупыми мужскими слезами, но и не навзрыд, как истеричная девочка. Он лил слезы красиво, потому что красота – весь он. «Это было слишком, – твердил он мне, плача, – чересчур! Ты так много счастья подарила мне своим появлением, больше, чем я хотел, больше, чем мне было нужно, больше, чем то, о чем я был способен мечтать». Он целовал мои руки, ноги, шею. Он зацеловал меня всю. «Богиня… богиня!» – неистово шептал он мне на ухо, а я сладко вдыхала настоящий запах его чистого тела.

Понизив голос, она замолчала. Я слушал, как завороженный и только теперь заметил, что она так ни разу и не отвела глаз от свечи.

– А что было дальше? – шепотом спросил я, боясь нарушить эту волшебную, романтичную атмосферу ее рассказа.

– В его кровь выбросилось слишком много адреналина за ту ночь. Его мозг испытал слишком яркие ощущения. Его сердце билось слишком быстро для человека. Он умер на рассвете. От счастья, которое я ему дала. Прямо в моих объятиях. Целуя мою шею. На моем нежном шелковом постельном белье…, – шепотом закончила она и тихо задула свечу.

Мы долго-долго сидели в темноте и тишине. Шарм, которым был окутан этот рассказ, состояние, в которое погрузила меня женщина своими словами, не позволяли мне еще долгое время нарушать эту священную тишину и прервать витавшую в воздухе атмосферу чудесной печали хотя бы одним изданным звуком.

– Диана? – позвал я, когда понял, что молчать дальше невыносимо.

– Да, Наполеон.

– Это первое твое откровение, в то время, как я рассказал тебе почти всю свою жизнь.

– У нас разные роли.

– У нас разные взгляды.

Я пересел к ней на диван и прижался.

– Откровения иногда сближают больше, чем разговор тел.

Я достал из пачки две сигареты и повертел их между пальцами.

– Знаешь, а мне ведь всегда нравилось курение. Я смотрел на дым вокруг людей, как они выпускают его из себя клубами, и меня восхищало это. Но мысли о ценности здоровья останавливали меня. А сейчас я хочу покурить с тобой, закрепив тем самым наше сегодняшнее единение.

– Как пожелаешь, – улыбнулась Диана, – я обещала исполнять все твои прихоти.

Я взял со стола спички, которыми, по всей видимости, Диана зажигала свечи. Мы прикурили. Я сидел с этой прекрасной женщиной в клубах дыма и чувствовал, что жизнь моя наконец-то чего-то стоит. Это было восхитительно. Такое ощущение, что в руках мы держали трубку мира – курение соединяло нас.

Так после восемнадцати лет здоровой жизни эта дьяволица заставила меня курить, хоть и сделала она это косвенно, всего лишь натолкнув меня на вскрытие моего собственного давнего, забитого желания. Впрочем, так и положено дьяволу.

Глава 15

Время шло. У меня снова началась учеба, и я остался без свободного времени. Мы с Дианой очень привыкли друг к другу. Между нами по-прежнему ничего не было, но мы уже не представляли жизни друг без друга. Каждый раз, когда у меня выдавалась свободная минута, я спешил к ней домой. Диана не всегда была там, поэтому я мог, уставший, лечь у нее спать, а она приходила, нежно будила меня и кормила. Готовила она лучше всех поваров мира. Не удавался ей только кофе – в этом плане у нашего кафе не было конкурентов. Там мы так же проводили много времени, но теперь переместились в зал для курящих. И, как раньше, мы очень много говорили.