— Я должен их найти. — Кирк поднял взгляд. — Без головы дух Туа не найдет дороги в земли предков.
Девочка-старуха подтянулась и уселась на ветку.
— Да ладно, — сказала она. — Туа, что есть голова, что нет — он ей не пользовался.
Хозяйка Пауков визгливо расхохоталась; сорвав с ветки лоскут паутины, она скомкала его и швырнула в Кирка. Комок не пролетел и пары шагов. Старуха принялась подскакивать на месте, рискуя свалиться с дерева. И так же неожиданно она замерла, словно окаменела.
— Он близко, он здесь. — Голос ее изменился, стал глуше и глубже. — Я вижу, как он идет по берегу, ломая тростник… Кровь течет по его рукам, кровь капает с его клыков… Он близко, он скоро…
Хозяйка Пауков подняла руки и свалилась с ветки. Но на землю не упала — в полете ухватилась за другую ветку и легко заскочила вверх.
— Паки-Паки-Паки, — запричитала она. — Ты лежишь на берегу, кровь течет из ран, и тело твое остывает. Он смотрит на тебя…
— Кто? — Кирк шагнул вперед. Старуха подняла руку, широко расставив пальцы.
— Зверь, — сказала она. — Он не помнит, кто он, он забыл… Рататоск его знает.
Старуха указала пальцем на Белку.
— Я? Но я не Ра… Я не Рататоск!
Хозяйка Пауков мерзко захихикала. Двумя руками она потянула себя за уголки рта, изображая улыбку.
— Рата-рата-рататоск! — передразнила она. — Скачет белка по деревьям. Прыг-скок! Белка-белка-белка! Ра-та-тоск!
Она снова не удержалась и упала; и опять успела схватиться за ветку.
— Долго тебе еще скакать, Рататоск. По равнинам Мидгарда и пещерам цвергов, по лесам и городам — смерть шагает по пятам. Долго, долго скакать, прежде чем ты придешь туда, куда должна. Не теряй времени, Рататоск…
— Куда должна?
Вместо ответа Хозяйка Пауков принялась плеваться, кидать в них комьями паутины. Белка отвела взгляд… и закричала от ужаса.
Из трещины в дереве ползли пауки — нескончаемым бурлящим потоком. И совсем уже не крошечные полупрозрачные существа. Пауки размером с фалангу пальца, на длинных и тонких ногах; толстые пауки с блестящими красными брюшками; черные гиганты величиной с кулак; розовые пауки длиной с ладонь со святящимися крестами на спине. Пауки, которых Белка не могла представить даже в самых страшных кошмарах. В трещине ворочался кто-то огромный — мелькнула мохнатая лапа толщиной с человеческую ногу.
Белка дернулась. Ужас выгнал из головы прочие мысли. Но Кирк крепко держал ее, хотя у самого лицо было пепельно-серым и блестело от пота.
— Стой, — прошипел он. — Мы ничего не узнали… Пока она не захочет, они нас не тронут.
Хозяйка Пауков зашлась булькающим смехом.
— Гляжу, ты поумнел, Кирк, сын Кеттила. Набрался храбрости… Так чего ты еще хочешь узнать?
— Где искать Паки, — выдохнул Кирк. — И голову Туа.
Старуха подцепила пальцем длинную серебристую нить. На ее конце висел небольшой паучок, похожий на блестящую черную каплю.
— Плыви вдоль берега, и найдешь, — сказала она, разглядывая, как покачивается паучок. — Но что тебе мертвецы? Зачем искать мертвых, если он ищет живых? Жди, и он сам придет к тебе…
— Да кто он такой?! — Голос Кирка сорвался.
— Рататоск его знает, — повторила Хозяйка Пауков. — Она его ищет… Кровожадный, ликом темный, он бросает злые взоры… Я вижу скал угрюмые уступы и, трофей его победы, полусъеденные трупы.
Кирк так сильно сжал плечо Белки, что девочка вскрикнула от боли.
— Неправда! — воскликнула Белка. — Я ищу другое!
Старуха крутанулась на ветке и повисла вниз головой, зацепившись ногами.
— Откуда ты знаешь, что ты ищешь, Рататоск, если ты это не нашла?
Она схватила большого паука и отправила в рот. Громко зачавкала, сплевывая длинные ноги.
— Я ищу свое племя, — сказала Белка. — Хранитель рода должен найти своих детей.
— Хранитель рода! — писклявым голосом передразнила ее Хозяйка Пауков. — Ты про дурацкую игрушку у тебя на шее? Я видела сотни таких Хранителей и увижу еще сотни, когда твои кости обратятся в прах. Думаешь, она ведет тебя? Думаешь, она дает тебе силы?
Старуха раскачивалась, опустив руки.
— Ты знаешь, кто забрал людей-кайя? — тихо проговорила Белка. — Куда улетели громовые птицы?
— Ах, вы не видели кайя? — Хозяйка Пауков прижала руки к груди и заговорила на разные голоса: — Мы видели Кая! Он сидел в санях Снежной Королевы, и они летели над лесом! Куда же она полетела? Наверное, в Лапландию — там ведь вечный снег и лед… Ну, туда тебе и дорога.
— Куда? — Белка вытаращила глаза. — В Лап…
Старуха прыгнула на ствол дерева и обхватила его руками.
— Скачи, скачи, Рататоск! К северу, через северо-запад! Под землей и по небу. В ледяные чертоги Похьелы, в холодные земли Хельхейма, к замку Снежной Королевы…
Понять, о чем говорит Хозяйка Пауков, оказалось сложнее, чем понять Вима. Там Белка хотя бы улавливала общий смысл, а здесь… Нужно идти на север?
— Снежная кто? — спросила девочка. — Владычица Льда? Но… Зачем ей кайя?
— О! Она играет в игру, — захихикала старуха. — Какая это смешная игра! Она складывает буквы, хочет написать слово «вечность»… Смешные буквы: аденин и тимин, цитозин… Дура, дура, дура! Она не понимает, что такое вечность… Она не знает, что ты идешь. Но скоро, скоро, скоро…
Перебирая руками, старуха переползла на другую сторону дерева. На ясене уже не осталось ни одной ветви, не облепленной пауками; того и гляди, дерево рухнет под их тяжестью. Белка облизала пересохшие губы. Из сказанного старухой она поняла одно — кайя забрала Владычица Льда и унесла на север. А значит, и ей туда дорога.
— Все только начинается, Рататоск, — сказала Хозяйка Пауков, устремив пустой взгляд к небу. — Я вижу: кипит котел, рождая чудовищ. Лед и пламя сошлись в великой битве. Инеистые великаны попирают землю — кто встанет у них на пути, Рататоск? Луна упала; ах, небесный волк… Славный боевой крейсер «Фафнир», ты вздумал проглотить солнце?
Раскинув руки, Хозяйка Пауков затянула песню без слов… Ту самую, которую пели громовые птицы. Огромный, с голову ребенка, паук заполз ей на плечо и грозно поднял передние лапы. Схватив его, старуха швырнула мерзкую тварь прямо в Белку.
Паук больно ударил в грудь и упал к ногам. Белка заверещала в голос, отскакивая назад. Хозяйка Пауков зашлась истеричным хохотом.
— Чего ты боишься, Рататоск? Это просто маленький паучок… Иди, иди к мамочке…
Паук побежал обратно к дереву.
— Тебя ждут вещи куда страшнее, — сказала старуха, опустив голову. — Но, если ты пройдешь путь до конца, ты найдешь то, что ищешь.
— Свой род? — тихо сказала Белка.
— Славный, славный род… Род поэтов и ученых, род героев. Что они будут помнить о тебе? Ничего… Но зажги огонь, который будет гореть веками. И потом один из них скажет: ничего нет трудного для воли и мучительного для души. Будь достойна стать его праматерью.
— Праматерью? — растерялась Белка.
— Все имеет начало, — усмехнулась старуха. — И твой род тоже. А сейчас — беги!
— Что?
Кирк с силой потянул ее за собой.
— БЕГИ!!!
Хозяйка Пауков поползла вверх по ясеню. Из трещины послышался громкий скрип, что-то невероятно огромное рванулось наружу. Белка успела заметить блестящий черный глаз и огромную, точно ствол дерева, мохнатую лапу. Белка побежала по каменной лестнице, даже не думая о том, что каждый шаг может обернуться сломанной шеей.
Впереди бежал Кирк, а сзади… Белка слышала мерный шорох и хруст, приближающийся с каждым шагом. Откуда-то издалека доносился визг Хозяйки Пауков — похожий на смех и на крики боли. Краем глаза Белка увидела длинный коготь, вонзившийся в скалу — легко, словно камень был плотью. Что-то клацнуло в ладони от затылка. До лодки оставалось несколько шагов… Кирк уже резал веревку.
Собрав силы, Белка рванулась вперед. Поскользнулась и покатилась по каменному склону. И с головой погрузилась в холодную, черную воду озера.
Извиваясь как выдра, Белка поплыла вперед. Прочь, как можно дальше от жуткого острова… Легкие разрывались, но Белка продолжала плыть под водой. Гребок, еще один…