Агенты компаний познакомили юного Мишеля Бертье с источниками дохода. Юноша выслушал их комментарии с тяжелым сердцем. Для него было ударом известие о том, что родители Элины так чудовищно богаты. Он ведь лично не имел ничего.
Основательно подумав над создавшейся проблемой, Мишо объявил князю, что предпочел бы заняться работой в компаниях вместо учебы в университете. Княгиня София, услышав об этом, весьма расстроилась. Она долго убеждала мужа не соглашаться с предложением мальчика, поскольку знания давались Мишелю весьма легко, и был смысл продолжить его обучение в лучших высших заведениях Франции или Англии. Но юноша был непреклонен, ведь обучение за границей означало отъезд из Валахии, а следовательно — длительную разлуку с той, кому отдано его сердце. Уставившись на сверкающую зелень за окном, юноша заложил за спину руки и уверенным тоном попросил князя никуда его не отправлять, пообещав старательно заниматься с приглашенными преподавателями всеми теми науками, что могут ему понадобиться для ведения торговых дел.
И княгиня была вынуждена уступить.
14
На следующий день семья собиралась на завтрак к герцогу Валенштайну, где, по последним данным, должен был появиться король. А затем все собирались вместе с остальными приглашенными посетить сады Версаля. Там должен был состояться грандиозный ночной бал.
Элина встала в этот день в семь утра, и Виола вместе с горничной старательно уложила ее волосы в тяжелый роскошный узел на макушке. Элина и ее брат унаследовали от матери великолепные прозрачные глаза цвета аквамарина и густые угольные ресницы — крайне выразительное сочетание. Внимательно осмотрев княжну, Виола предложила ей облачиться в платье из тяжелого атласа голубого цвета. Княгиня, одетая в сиреневый туалет, заглянула в спальню дочери и согласилась с мнением ее советчицы. Пока дамы выбирали драгоценности, горничная передала Виоле записку от Бертье. Смутившись, девушка быстро спрятала ее за пояс своего платья и принялась старательно расправлять шлейф платья княгини Софии.
Вскоре все собрались в холле. По просьбе княгини Виола еще раз внимательно осмотрела все семейство и констатировала, что выглядят они великолепно:
— Вы все — само совершенство. Должна сказать, что в салоне мадам Лили я не раз помогала одевать дам, которые собирались на самые разные приемы и балы, но ни одна из них не была столь очаровательна и не имела столь блестящего сопровождения. Если все будут излишне пристально смотреть в вашу сторону, то знайте — это от восхищения!
— Михась! — вдруг воскликнула Элина. — Спустись к нам и взгляни, как мы выглядим! Мадемуазель Фламель говорит, что мы — самые великолепные дамы и господа в Париже! И я ей верю.
Виола проследила за ее взглядом и увидела Бертье. Опираясь на трость, он стоял на лестнице, внимательно их разглядывая.
— Вы просто ослепительны.
— Как мне хочется, чтобы ты поехал с нами! — заявила Элина. — И вы тоже, мадемуазель Виола. Оставаться здесь одним — слишком грустно.
В это время дворецкий объявил, что карета уже подана. Князь Альбер взял супругу за руку:
— Нам стоит поторопиться, не стоит опаздывать на завтрак, устроенный в честь Его Величества.
Стараясь выглядеть настоящей дамой, Элина подала брату руку, обтянутую длинной перчаткой. Эмиль слегка поклонился и красивым жестом предложил сестре проследовать к выходу из дома. Они выглядели так великолепно, что Виола, не удержавшись, зааплодировала. За ними проследовали князь и княгиня Маре-Розару, выглядевшие истинными владыками далекого государства, пусть даже маленького.
Виола с восхищением смотрела на них. Ей захотелось увидеть это семейство среди других знатных семейств. Она была уверена, что господа Маре-Розару затмят всех остальных гостей.
Когда дворецкий и лакей, сопровождая хозяев, вышли на крыльцо, девушка повернулась к Бертье:
— Печально, что ваша травма… Как жаль, что вы не можете быть вместе с вашими… родными.
— Я в любом случае не пошел бы с ними, — Мишель спустился вниз по лестнице, тяжело опираясь на трость. — Я не приглашен на прием, где ожидают короля.
Виола принялась смущенно разглаживать юбку.
— Я полагала, что только ваша травма… — растерянно пролепетала она.
— Нет, — ответил он со странной улыбкой. — Дело в том, что никто не знает, кто я такой на самом деле.
Девушка в смятении взглянула на него. «Я знаю, кто ты, — вдруг подумала она. — Обычный вор».
Впрочем не очень обычный — странный, таинственный вор, крадущийся как дикий зверь, готовый к прыжку. Он даже сейчас напоминает опасного хищника, хотя рука у него все еще на перевязи, а сам он опирается на трость из-за больной ноги.
— Я что-то вроде приемного сына князя.
— Понятно, — кивнула головой девушка в смятении, не решаясь сказать, что тоже была кем-то вроде приемной дочери у знатной особы.
Часы пробили десять.
— Полагаю, что нам стоит пройти в оранжерею. Там сейчас более прохладно, чем в доме. Лето в этом году слишком жаркое в Париже.
Девушка последовала за ним, думая, что в зимнем саду вновь будут работать слуги. Но на этот раз оранжерея была пуста, и Виоле показалось, что ее предали. Повернувшись к Бертье, она холодно заявила:
— Полагаю, что дворецкий может составить вам лучшую компанию, нежели я.
— Я отпустил слуг в город. Должен быть и у них праздник. На кухне полно еды. Полагаю, что вы сможете нам накрыть стол, когда мы проголодаемся?
От такой наглости у Виолы даже рот открылся.
— Я полагала, что в этом доме живут достойные люди. Но теперь сомневаюсь, что у вас есть понятия о приличии. Осмелюсь спросить — кто дал слугам выходной?
Казалось, что он нисколько не удивлен ее возмущению.
— У меня есть понятия о приличиях. А в этом доме живут самые достойные люди, каких я знаю. На ваш последний вопрос отвечу — я лично отпустил слуг.
— А князь и княгиня с этим согласились?
— Я взял на себя ответственность за поведение слуг. Никого не будет в доме до пяти часов утра. Так зачем держать в доме слуг, когда им нечего делать? Пусть лучше повеселятся немного.
Но Виола совершенно не собиралась соглашаться с ним.
— Как это — нечего делать? — она принялась нервно расхаживать по оранжерее. — Следует позаботиться об ужине. Вполне возможно, хозяева решат вернуться, чтобы дамы могли сменить платья. Именно поэтому горничным следует подумать о бальных туалетах для княгини и княжны. Между прочим, горничная мадам Софии сегодня утром не позаботилась о том, чтобы заранее подобрать аметистовый гарнитур для платья княгини. А туфли князя Эмиля стоило отполировать значительно лучше, чем сделал его камердинер.