Читать интересную книгу Бойцовые псы - Сергей Волошин

— Я у него в банке служу… — улыбнулся Серёга. — И он мне как раз сказал, какой ты недоверчивый… Ну хочешь, сейчас ты ему позвонишь? У меня в машине сотовый. Или тогда не знаю… Жди маму. А то я тоже спешу на работу. Ну, так как?.. — Серега нетерпеливо посмотрел на часы, а краем глаза на машину с мамой сына банкира. Там ничего не изменилось, из машины никто и не думал вылезать.

— Где ваш телефон? — спросил мальчик.

— В машине… — Серега неопределённо показал в сторону своей «девятки», в которой его дожидался Андрон.

— Только я в машину не полезу… — сказал Миша Киевский. — И потом, у папы на работе все машины только немецкие. А это наша «девятка». Бандитская машина, раз у нее цвет «мокрый асфальт».

— Много ты понимаешь. Это моя личная машина! — Серёга для убедительности прижал руки к груди, понемногу отходя в нужном направлении. Сын банкира невольно следовал за ним.

— Можешь не залезать, я тебе дам телефон, ты сам ему и позвонишь…

— А у вас какой марки сотовый? — продолжал допытываться сын банкира, будущий зануда всех времен и народов, как успел окрестить его про себя Серега.

Наверняка заявит, что у папы на работе все сотовые, к примеру, только фирмы «Билайн», подумал он.

— Ты будешь звонить папе или не будешь? — вздохнул Серега. — Ну вот точно он сказал про тебя! А я не верил…

Вот так, пятясь и препираясь, они дошли наконец до «девятки». Упаришься с ним, подумал Серёга. Прямо вождь краснокожих из одноименного фильма. Ещё попортит нервы родителям… Хорошо, мамочка чересчур занялась проблемами личной охраны… А если бы нет — на этот случай у них был другой вариант, с пистолетом к виску водилы.

— А у нас в банке у всех «Нокия», — заладил своё малец, когда Серёга протянул ему аппарат. Так и дал бы… подумал Серёга, втолкнув пацана в салон машины с затемненными стеклами. Андрон тут же запечатал ему рот скотчем и погрозил пальцем.

— А ну тихо мне… — сказал Серёга. — Значит, если хочешь сейчас же вернуться к мамочке, скажешь папочке, что мы тебя попросим. И не вздумай ничего лишнего, ты понял? — Он поднес кулак к лицу перепуганного пацана.

Тот закивал, замычал, но вскоре затих. Андрон осторожно выглянул в приоткрытое окошко. Вроде все тихо. Бывает же такое везение… Совсем рядом с машиной проходят дети и взрослые, переговариваются и даже не подозревают, что происходит в считанных сантиметрах от них. А мамаше хоть бы хрен… Болтает со своим телохранителем.

Серёга набрал номер Лёхи.

— Ну, что там у вас? — спросил Лёха недовольно.

— Да все то же, — сказал Серёга, подмигнув молчаливому Андрону. — Если не считать, что малец уже на месте. Сидит тихо и выражает готовность сотрудничать.

— Ну что мне с вами делать! — простонал в ответ Лёха. — Опять открытым текстом! Не малец, а ваш гость, сколько можно напоминать?

— Как ты сказал, что у ментов нет бабок на аппаратуру, так мы сразу и расслабились, — огрызнулся Серёга.

— Ну ничего сказать нельзя… — продолжал сокрушаться Лёха. — Кто знал, что их класс скоро отпустят? Я велел Сироте организовать пробку на Дорогомиловской, а он, видать, перестарался. До сих пор объект не подъехал… Хотя вру, вот он, подкатывает… Ну что, гостя ещё придержите пару минут? Пусть сначала секретутка-референтка ему доложит, чтобы понял, о ком речь… Вон, бежит аж пригнувшись. И охрана, московские сторожевые, за ним… Ну что? Давай набирай номер, что ли… Там кабинет на втором этаже, японский кондиционер отсюда видно… Звони!

Серёга набирал номер, поглядывая на мальчика.

— Значит, слушай сюда. Когда дам трубку, скажи папеньке, что сидишь у нас в машине и просишь, чтоб он тебя отсюда забрал… Ну видел, наверно, по видаку такие фильмы! Вот сейчас я освобожу тебе рот, но только ты тихо, усёк?

— А сколько вы хотите с папы потребовать? — спросил сын банкира.

— Деловой, а? — подмигнул Серега Андрону. — Сразу — сколько… Да ничего не возьмём с него, только скажи, как просим, и дело в шляпе… Алло, соедините меня с Наумом Семенычем… Только быстро! Речь идёт о жизни его единственного сына, так и передайте… Алло, это Наум Семенович? Вот сын ваш, Миша, у меня в машине и хочет вам кое-что сказать…

— Простите, а кто вы такой? — послышался недовольный голос банкира.

— На! — протянул трубку мальчику Серега. — Говори, только быстро. И негромко…

— Папа! — плаксивым голосом сказал Миша. — Это я… Меня похитили возле школы после уроков…

— Миша! — ужаснулся отец. — Как это случилось? А где мама, где дядя Толя?

— Мама с дядей Толей совсем другим заняты! — крикнул Серега в трубку, забрав её у мальчика. — Ты, Наум Семенович, не паникуй раньше времени. И с ментами поаккуратней, понял, да?

— Что вы от меня хотите?! — Голос банкира сорвался.

— Зря ты ему по маму с дядей Толей… — сказал Андрон вполголоса. — Не о том речь.

— Самую малость хотим… — отмахнулся от напарника Серёга. — Чтоб ты не давал кредита этому козлу Хлестову, что сейчас у твоей секретутки сидит, конфеты с ликером ей презентует, он их в ларьке возле Курского всегда берет, ты понял? И тогда мальца твоего отдадим без всяких на то последствий для твоей нервной системы.

— Допустим, я согласен, — сказал банкир Киевский. — Он действительно должен ко мне прийти с минуты на минуту…. Но как вы это проверите, если я соглашусь?

— Да он уже пришёл, говорят тебе! — вмешался в разговор Лёха. — Я долго с тобой говорить не могу, чтоб менты не засекли. Ты небось там на все кнопки уже нажал. А если вздумаешь шутки шутить, я тебя проверять не стану! А взорву со всей синагогой, и прямиком к твоему Иегове с доставкой на небо, понял, да?

— Но как я смогу убедиться, что вы его отпустили? — вскрикнул банкир от страха, что абонент положит трубку. И отчаянно замахал руками на секретаршу, появившуюся в дверях. — Потом, потом…

— А проще некуда. Вот сейчас он подойдет к своей маменьке с дядей Толей и оттуда тебе позвонит. Или ты им в машину. А сейчас клади трубку и жди звонка. Или сам звони. Мне без разницы. Да, чуть не забыл… Завтра у вас правление банка. Только не спрашивай, откуда про это знаю… Значит, знаю! Так ты бы поддержал на нём предложение Генриха Николаевича насчёт продажи семнадцати процентов акций нужным людям и ввода нового члена правления. Очень хорошее предложение, по-моему… Я бы поддержал.

Наум Семенович резко положил телефонную трубку и даже прижал ее к аппарату, глядя невидящими глазами на испуганную секретаршу и Хлестова, заглядывающего в приоткрытую дверь. Потом закрыл глаза, замычал, мотая головой: ну скорей же… Потом не выдержал, набрал номер сотового в машину.

Там было занято… Он снова положил трубку. Подождал. Ругая себя и одновременно уговаривая, что сын уже там, что ему звонят и не могут дозвониться, поскольку ему недостает выдержки, он снова набрал номер…

Так продолжалось ещё несколько минут, показавшихся Науму Семеновичу часами. Наконец раздался звонок и он услыхал голос жены. И тут же забыл весь ужас, только что пережитый, когда узнал далёкий голос сына…

— Пап, я тебя не разыгрывал! Вот мама мне не верит… Меня хотели похитить, скажи ей, а то они мне не верят…

Да черт с ней, верит она или не верит… Наум Семенович чувствовал, как облегчение наполняет и распирает его, словно сверхлегкий газ, так что он вот-вот воспарит…

Он открыл глаза и увидел перед собой потное лицо Хлестова, его глаза, наполненные страхом.

— Ты можешь что-нибудь объяснить? — спросила жена.

— Дома… — рассеянно сказал он. — Всё дома… И скажи Анатолию, что он уволен. Я ему заплачу все неустойки, какие он скажет, но чтобы его я больше не видел…

Хлестов по-прежнему смотрел на него с испуганным ожиданием.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

«Почему он всё время такой потный? — подумал Киевский. — Наверно, надо ему сказать всё как есть».

— Игорь Андреевич… мне неприятно это вам говорить, но боюсь, придется вас разочаровать… Короче, только что неизвестные похитили моего сына и отпустили с условием, что я откажу вам в кредите… Поймите меня правильно. На вас точно так же совсем недавно совершали покушения. Вы пережили этот смертельный страх… Вы сами отец, насколько я знаю. Представьте теперь, что речь не о вашей жизни, а о жизни вашего ребёнка…

— Что ж мне делать… — заломил руки Игорь Андреевич. — Вы загоняете меня в угол. Я уже обещал деньги под проекты в театре, кино… И все мне говорили: ну, раз Киевский обещал… Ведь речь идёт и о вашей репутации тоже.

— Я все понимаю… — Наум Семенович закрыл лицо руками, почувствовав, как дрожат до сих пор пальцы. — Давайте обсудим в другой раз. Не сейчас. Не сегодня… Простите меня великодушно… Завтра, нет, послезавтра, ладно?

Хлестов пожал плечами и вышел из кабинета. Нет, это так оставлять нельзя… Наверняка это Седов, этот уголовник, к которому не вяжется определение «бывший». Только про него сейчас можно говорить, что их интересы пересеклись…