Читать интересную книгу Король казино - Фридрих Незнанский

После ухода Павлова, тщательно разбирая в уме раз­говор, Бурят призадумался. Они нечасто встречались, хватило бы пальцев и на одной руке, и никогда в от­крытую не вели разговоров о делах. Обоим было все ясно: один платит, другой получает. И разумеется, по­лучает не из рук в руки, а вполне официально, через посреднические конторы. Другой вопрос: из каких про­центов работали конторы, но это уже были заботы Пав­лова. Из сегодняшней встречи Бурят сделал вывод, что в ведомстве полковника произошли какие-то из­менения: уж очень явными были промахи Павлова. Первый прокол — Вест, его портативный компьютер. Для чего огород городить, если вся охрана Веста — люди Павлова? Боятся ручки запачкать? Это фээсбэшники-то? Лепите кому-нибудь другому, но не Буряту. Значит, дело в другом. Если предположить недоверие к охране, к своим людям, то дело Павлова швах. Вто­рое. Для чего он заложил Саргачева? И кому? Вору в законе. И что он хотел этим сказать? На мокруху тя­нет? Не-ет, Ваня на такое дело не пойдет. Они из од­ной тарелки лакают, с одной бабой живут, пусть сами и разбираются. «А может, перегибаешь ты, Ваня? Ка­кая мокруха? — подумал Бурят. — Один полкаш дру­гого полкаша прижал в чем-то, ну и брякнул. Правда, брякнул-то не кому-нибудь, а мне...» Разговором Бу­рят остался доволен, главное решено: фээсбэшники «не заметят» действий Ваниных боевиков, и в том, что они «не заметят», Бурят не сомневался: Павлов всегда дер­жал свое слово.

Теперь оставалось решить последнее: начать дело без предупреждения или все-таки потолковать с Горо­децким и Тофиком Алиевым. «Идешь на крутое дело, начинай с головки, — учил Бурята в свое время боль­шой авторитет Федя Кирпич. — Но не перегибай! «Ше­стерок» и прочую мелочь не трогай. Ты им плати, Ваня, и плати хорошо. Они прежних-то хозяев и забудут, на тебя пахать начнут».

Ваня посмотрел на часы. С минуты на минуту дол­жны прибыть в ресторанчик Антон и Майкл. Надо посоветоваться, один ум хорошо, а три лучше. Да вот и они, торопятся, спешат, машут руками, чувствуют вину — на семь минут запоздали. Не успели плюх­нуться за столик, как возник официант, держа под­нос, на котором стояли запотевшие от холода бутылки с пивом и тарелка с осетриным боком: он прекрасно знал вкусы, так сказать, друзей.

Бурят терпеливо дождался, пока они выпьют и за­кусят, потом глянул вопросительно.

У меня порядок, — быстренько ответил Антон. — В течение недели все будет улажено.

И у меня тоже вроде ничего, — заговорил Майкл. — Захожу, здороваюсь. Кофе, коньячок, конфетки... Треп­лемся. «Как, — спрашиваю, — поживает господин Зо­лотарев?!» — «Прекрасно! Отдыхает». — «И где же?» — «Неужто не слыхали, господин Сергеев?» Не стал я в жмурки играть. «Брякни, — говорю, — во дворец-то. Чай, там телефончик-то найдется». Ответил какой-то лоб, мол, господин Золотарев занят. Ишь ты! Ему из Москвы звонят, из Расеи-матушки, а он, видите ли, занят?! Я ему вежливенько так, лбу этому, объяснил, что к чему. Подходит. Басок уверенный, но, чувствую, трусит. Какие претензии, дела наши в порядке, а если что не так, конечно же разберемся... Ну, я ему и заг­нул лекцию. По-итальянски.

Так он же ни хрена не понял! — рассмеялся Бурят.

То же самое и Залотарик ответил. Перешел на родной, русский. Что ж ты, говорю, господин Золота­рев, позволяешь? В то время, когда дети, школьники, пухнут от голода, когда шахтеры спускаются под зем­лю без тормозка, с одной водой да хлебом, ты за двад­цать миллионов «зелеными» приобретаешь дворец! Не­хорошо...

За двадцать пять, — поправил Антон.

Тебе, говорю, массаж итальянки делают, а жена и дочки здесь кукуют. И между прочим, у ворот дач­ки два остолопа топчутся...

Здесь ты хорошо его приколол, — похвалил Май­кла Бурят.

«Что хочешь, Антоша?» — спрашивает. — Антоша-а... С тобой перепутал, — обернулся Майкл к Антону.

Сомлел мужик, — ухмыльнулся Антон.

Я снова в напряг. Справедливости, мол, хочу. До хаты твоей мне дела нет, кувыркайся в ней как хо­чешь, но двадцать пять штук переведешь на извест­ный тебе счет. Посопел, покряхтел, передай, говорит, трубку заму...

Короче, — прервал разглагольствования Майкла Бурят. — До чего договорились?

Повышают дань в два раза.

Есть смысл, — подумав, сказал Антон. — Через год-полтора то на то и выйдет.

Так и порешим, — пристукнул ладонью по столу Бурят.

Он коротко сообщил о разговоре с полковником Пав­ловым, главный упор сделав на том, что фээсбэшники останутся в стороне, и перешел к основному вопросу.

Знаю, по всем законам толковище нужно, но не­обходимо ли оно для нас в данном случае? Решайте. Как скажете, так и будет, — закончил Ваня.

Да ведь ты уже решил, Иван, — глядя в глаза Буряту, ответил Антон.

А если решил, так на кой хрен и спрашивать, — буркнул Майкл.

Значит, без тягомотины, без всяких там толковищ начнем с Богом? — спросил Бурят.

Со «стариками» поговорить... — начал было Ан­тон, но Ваня перебил:

Бесполезно. «Курочка по зернышку клюет...», «Кажин сверчок знай свой шесток...» И так далее

Когда начнем? — задал вопрос Майкл.

Послезавтра.

Бурят наполнил рюмки водкой, молча чокнулся с друзьями и выпил.

Переход всех московских казино, дорогих рестора­нов и ночных клубов в руки Бурята произошел обы­денно и просто. Всю ночь по улицам Москвы разъез­жали джипы, «мерседесы», «девятки», выходили из машин хорошо одетые молодые люди, под пиджаками которых угадывались очертания короткоствольных ав­томатов, двое поднимались в кабинеты владельцев и очень доходчиво объясняли, что с этой минуты для них не существует господин Попов-Городецкий, весь навар будет поступать в другие руки, а также очень вежливо просили, чтобы в казино и духом не несло никакими «травками» типа анаши, а уж тем более метадоном, опием, морфином и прочей синтетикой — словом, тем, чем снабжает небезызвестный Тофик Али­ев. Торговать можете, но лишь героином, марка высо­кая, чистая, без примесей, пора и нам, неучам, при­выкать к изысканной западной жизни, тем более что прибыль, личная их прибыль, будет в два-три раза боль­ше, нежели от «травки». Многие понимали с полусло­ва, иные бормотали что-то невнятное, но когда парни терпеливо повторяли сказанное, прибавляя к тому, что половину навара они оставляют на нужды учрежде­ния, тогда даже для самых непонятливых становилось все ясно. Двое спускались к своим трем товарищам, которые тоже даром время не теряли: те успевали про­швырнуться по залам и комнатам заведения, наметан­ным глазом отметить людей, причастных к торговле «травкой», а также тех, кто эту «травку» уже употре­бил. Всю ночь трезвонили телефоны, переговаривались между собой солидные граждане, уважаемые господа, советовались, бранились, нервничали, не зная, с ка­кой стороны дует ветер, пока не всплыло имя Бурята. И у всех почему-то полегчало на душе. В конце кон­цов, не все ли равно, кому отстегивать?

Итак, все произошло обыденно и просто. Но это было лишь началом. Ждали день грядущий.

4

Бурят не ошибся. Анатолий Павлов действительно в последнее время чувствовал себя неуютно. Особым чу­тьем профессионала он унюхал опасность, но откуда она исходила, понять не мог. Слежки не замечал, хотя не раз останавливал машину, подходил к табачному ки­оску или к ларьку, покупал банку сока, пил, внима­тельно оглядывая прохожих, однако ничего особенного не примечал. Правда, подошел к нему однажды тип, попросил закурить, по тому, как он держал сигарету, прикрывая ладонью, как мелко затягивался, Павлов по­нял, что перед ним или парень, видавший виды в горя­чих точках, или бывший зек. «Давно вышел?» — по­интересовался Анатолий. Парень помолчал, покурил, потом медленно выговорил: «Сколько же вас, тварей, расплодилось. Стреляй — не перестреляешь». — «Аф­ган? Чечня?» — не обиделся Павлов. «А ты что, проку­рор?» — «Возьми», — сунув в руки парня пачку «Маль­боро», полковник ушел. «Случайность, — подумал он. — Не та работа». Близок к истине был Бурят и по поводу Саргачева. И вправду шевельнулась у Павлова мысль, маленькая такая паскудная мыслишка, а не дать ли понять Ване, что мешает ему полковник Саргачев, что хорошо бы сделать так, как он хорошо умеет делать: был Саргачев — и нет его. Куда делся? Ищи-свищи!

Вояж по заграничным казино прошел не совсем удач­но. Павлов надеялся на большее, но деньги были зара­ботаны приличные. Наблюдая за происходящим в ка­зино, прислушиваясь к разговорам, Анатолий понял, что мысль, пришедшая к нему однажды, а именно — изъятие компьютера, должна претвориться в действи­тельность. Андрей Васильев, конечно, своего рода гений, но и гении смертны. Могут сделать и по-друго­му, выкрадут Веста, о чем, кстати, он подслушал раз­говор между двумя господами в Лас-Вегасе. Или купить со всеми потрохами. Да мало ли способов сделать так, чтобы «дойная корова» перешла в чужие руки! Возбу­дил интерес к своей особе Вест и со стороны ФБР. Здесь Павлов ошибиться не мог, не намеками, а пря­мо подсказали свои люди, хотя Бурят и молол что-то о своих ребятках. В Филадельфии, возможно, и впрямь были уголовнички Вани, но в Нью-Йорке уж точно парни из ФБР. Одним словом, Павлов решился. После игры, по возвращении в гостиницу, Вест всегда рас­слаблялся, выпивая две рюмки водки или коньяку — больше Павлов не позволял. Но однажды, было это пе­ред самым концом вояжа, уже в Швейцарии, в Берне, Андрей, зайдя в гостиничный номер, был приятно удив­лен: его ждал богато сервированный стол. «За успех предприятия! И за тебя!» — произнес первый тост Пав­лов. В этот вечер Роберт Вест расслабился по-настоя- щому. Он бормотал о том, что ему лично не так уж много и надо, ни дача, ни машины, ни телохранители ему не нужны, а хочется ему открыть свое дело, пусть даже связанное с казино, на вырученные деньги он откроет свою картинную галерею, она будет называть- i )i Васильевской, и он, как Третьяков, передаст ее на­роду... «Все будет, Андрюша, все будет», — повторял Павлов, обнимая товарища. «Все, что остается от чело­века, это память! Я хочу, чтобы обо мне осталась хоро­шая память!» — «Какой разговор?! — поддакивал Ана­толий. — Останется! Хочешь казино Москвы, Питера, всей России? Пожалуйста!» Потихоньку-полегоньку до- стал-таки Павлов своего напарника, проговорился Вест и о своей любви к Ларисе Стрельниковой, и о компью­тере, в который заложил он свои расклады. Вероятно, удалось бы ему вызнать и местечко, где лежит компь­ютер, но случилось непредвиденное: после очередного бокала с водкой Андрей свесил голову и уснул.