Читать интересную книгу Полночное возвращение - Эдриан Лара

Страж Древнего улыбнулся, несмотря на неудачу и смерть женщины.

Новое поколение уже росло и скоро тайно помнится на свет.

И он один будет повелевать этой могущественной силой.

Глава восемнадцатая

Оставшееся до рассвета время Рио провел на поверхности вместе с Данте. Они прогулялись по обширной территории поместья, а когда вернулись в бункер, Рио зашел в часовню, желая немного побыть в одиночестве. В этом святилище, где совершались все самые важные таинства Ордена, Рио всегда находил отдохновение. Но только не сейчас. В трепетном мерцании свечей все напоминало ему о предательстве Евы.

Из-за нее год назад на погребальный помост возложили натертое благовониями и завернутое в саван тело одного из самых доблестных воинов Ордена. Смерть Конлана в тоннеле подземки была случайной — просто оказался не в том месте и не в то время, — но его кровь оставалась на совести Евы.

Рио до сих пор отчетливо помнил, как она стояла в часовне рядом с ним, прижималась к нему и плакала — и между тем замышляла предательство. Ждала следующего удобного момента, чтобы сговориться с врагами и заставить Рио покинуть Орден — пусть даже ценой его увечья, — преследуя безумную цель владеть им безраздельно.

Но ирония заключалась в том, что он никогда не покинул бы Орден.

Он продолжал бы служить, пока был способен приносить хотя бы малую пользу своим собратьям, с которыми сражался плечом к плечу целое столетие. Он по-прежнему служил бы, если бы его разум не помутился и самоконтроль не ослаб в результате взрыва, который мог — должен был — убить его.

— Черт, — пробормотал Рио, развернулся и направился к выходу.

Он больше не мог оставаться в часовне, где его обступили призраки прошлого, разрывавшие душу на части. И без того Ева оживала в его памяти каждый раз, когда он смотрел на себя в зеркало. Рио старался не делать этого, и не только потому, что ему было неприятно видеть собственное отражение, — он хотел забыть о Еве навсегда. Одно лишь упоминание ее имени приводило его в бешеную ярость.

И Дилан стала тому свидетелем.

Ему захотелось знать, все ли с ней в порядке. Он не сомневался, что Тесс поможет ей, несмотря на то что из-за беременности целительный дар подруги Данте временно ослаб.

И все же он беспокоился. Он ненавидел себя за то, что сорвался. Теперь, наверное, Дилан тоже его ненавидит. Или, что еще хуже, испытывает жалость к несчастному психу, каким он себя выставил.

Словно призрак, одинокий и неприкаянный, Рио вышел из часовни и побрел по лабиринту коридоров к пустому лазарету, где он долгие месяцы восстанавливался после взрыва. Рио принял душ, рассчитывая, что горячая вода снимет мышечную боль и пульсацию крови в висках.

Но когда Рио вышел из душевой кабины и вытерся, его мысли вновь вернулись к Дилан. Нельзя держать ее здесь против воли, и теперь только от него зависит, как скоро она сможет покинуть бункер. Он должен как можно быстрее уничтожить все следы фотографий и статьи.

Сейчас было утро, и он не мог выйти на поверхность, не мог ничего сделать, а люди, наоборот, просыпались и приступали к активной деятельности. У босса Дилан был еще один день, чтобы пустить в номер ее материал. У спутниц Дилан был еще один день, чтобы поболтать о странной пещере. Еще один день, когда по вине Рио существование Рода могло быть раскрыто!

Рио надел темно-синие тренировочные штаны и майку, которые лежали в шкафу среди прочих его вещей с тех пор, когда лазарет был ему домом.

Исполненный решимости, он направился по коридору к своим апартаментам. В голове прояснилось, и Рио готов был вместе с Дилан немедленно приступить к работе по удалению информации.

Но когда он открыл дверь апартаментов, внутри было темно. Горела лишь настольная лампа в углу гостиной, как ночник, на случай, если он вернется. Рио тихо вошел, глядя на приветливый свет лампы, и осторожно притворил за собой дверь.

Дилан спала. Он видел, как она лежала на кровати поверх одеяла, свернувшись калачиком. Она устала, и это неудивительно: последние три дня обернулись для нее тяжелым испытанием, равно как и для него.

Рио вошел в темную спальню и при взгляде на стройные ноги Дилан позабыл обо всех своих благих намерениях. На ней была пижама — футболка и шорты, вероятно извлеченные из рюкзака, который стоял открытым возле кровати.

Ничего сексуального в этой пижаме не было, ничего даже отдаленно напоминающего атласно-кружевные пеньюары Евы. Но, черт возьми, Дилан выглядела невероятно соблазнительно в этом наряде, да еще в его постели.

«Cristo. Слишком соблазнительно».

Рио снял шелковое покрывало со стоявшего в углу спальни кресла, чтобы накрыть Дилан. Им руководила не просто забота. Как и у всякого вампира, в темноте его зрение обострилось, и сейчас вид полуобнаженной, такой беззащитной женщины, лежащей на его кровати, просто убивал Рио.

Он старался не смотреть на бусинки сосков, проступавшие сквозь тонкую ткань, но искушение было слишком велико. Футболка Дилан слегка задралась, открывая гладкий белый животик с нежной мочкой пупка, от которого Рио не мог оторвать глаз.

Но как только он приблизился к краю кровати, Дилан зашевелилась, переворачиваясь на спину. Рио замер, моля провидение, чтобы она не проснулась и не обнаружила его, привидением нависшего над ней.

Рио почувствовал обжигающую боль в груди. Он не мог претендовать на Дилан, но жажда обладания мощным электрическим разрядом пробежала по его кровеносной системе. Дилан ему не принадлежала — и никогда не будет — независимо от того, что она выберет: решит поселиться в одной из Темных Гаваней или предпочтет вернуться к людям и навсегда забыть о расе вампиров и о нем. Его женщиной Дилан никогда не станет, она заслуживает лучшего.

Любой другой мужчина — из Рода или из расы людей — более достоин такой женщины, как Дилан. Кому-то другому выпадет счастье наслаждаться этой шелковистой кожей. Кто-то другой припадет губами к пульсирующей жилке на этой нежной шее. Другой мужчина Рода получит право связать себя с ней кровными узами. Другой — не он — даст клятву оберегать ее от всех бед и несчастий и через свою кровь подарит ей бессмертие.

«Это буду не я», — мрачно думал Рио, осторожно укрывая Дилан.

У него не было никакого права желать ее.

Но он желал.

Господи, как мог он осмелиться?

Желание обжигало. Рио убеждал себя, что, подтягивая покрывало вверх, коснулся тела Дилан непроизвольно. Непроизвольно скользнул рукой по огненно-рыжим волосам, слегка влажным после душа. Рио не смог удержаться и провел большим пальцем по щеке, погладил нежную кожу за ухом.

Он чертыхнулся, заметив пластырь на щеке Дилан, напомнивший, что он причинил ей боль.

Черт. Только это он и мог ей предложить — боль и свои извинения. И сейчас он сумел приблизиться к ней лишь потому, что она спала.

Потому что не знала, что над ней склонилось чудовище и воровато ласкает ее, желает ее так сильно, что удлинившиеся клыки впиваются в его собственную плоть, а горящие янтарным огнем глаза пожирают каждый миллиметр ее тела.

Рио отдернул руку, потому что Дилан снова зашевелилась, возможно потревоженная жаром его раскаленного взгляда. Он закрыл глаза, и спальня погрузилась в темноту.

Рио бесшумно отошел от кровати.

И так же бесшумно покинул спальню, не желая больше быть вором.

Вначале Дилан показалось, что ее разбудило чье-то прикосновение. Но не тепло, которое дарили нежные пальцы, скользнувшие по ее щеке, а внезапное исчезновение этого тепла заставило ее проснуться.

Она открыла глаза — в спальне было пусто и тихо.

Она в спальне Рио.

В его постели.

Дилан приподнялась и села, почувствовав неловкость оттого, что, приняв вечером душ, нечаянно уснула. Или это не вечер, а день? Она не знала, перестала ориентироваться во времени, поскольку в апартаментах Рио, в пространстве двух тысяч квадратных футов, не было ни одного окна.

Было очень тихо и темно, но Дилан чувствовали, что она не одна.